Когда ошеломленные гоблины стали выбираться из руин, которые совсем недавно были ее домом, Кабаллина прикрыла собой, как щитом, своего мужа.
— Они по-прежнему преступники, Фоули.
— Их время кончилось, — ответил он. — Это была концентрированная остановка времени. Почти стопроцентно чистая. Пять секунд для нас были пятью годами для них.
— И они исправились? — спросила Кабаллина.
— Исправились, — сказал Фоули. — Насколько возможно.
Он пробрался через огоньки и груды щебня, в которые превратился его дом, к ошеломленным гоблинам, и сказал, направляя их к столбам, которые еще недавно были воротами:
— Идите прочь. Домой, к своим семьям.
От задней части фургона осталось совсем немного, только обгоревший остов и искореженное шасси. Но когда Фоули просунул голову в дверную раму, знакомый голос произнес:
— Чувак, я по тебе соскучился. Давно не виделись. Как наши дела?
Фоули улыбнулся и погладил коробку коммуникатора.
— Дела нормально, — сказал он и добавил после небольшой паузы: — Чувак.
ГЛАВА 15СВЕРЧКИ-УБИЙЦЫ
Поместье Фаул
После схватки с Гобдоу Майлс неожиданно почувствовал себя очень уставшим и был уложен в постель с его любимой ламинированной копией периодической таблицы элементов, которую он крепко прижимал к груди.
— Борьба с бесами истощает все силы, — констатировала Холли. — Поверь, я знаю. Утром он будет в полном порядке.
Они втроем уселись за столом Артемиса, словно собрались на военный совет — по сути, так оно и было.
Батлер начал с подсчета.
— У нас двое бойцов, — сказал он, — и никакого оружия.
— Если нужно, я тоже готов драться, — нерешительно возразил Артемис.
— Следует предполагать самое худшее относительно судьбы Мулча, — продолжил Батлер, явно отметая прочь замечание Артемиса. — Хотя он не раз сумел эффектно симулировать свою смерть.
— Наша конкретная цель? — спросила Холли.
Этот вопрос адресовался Артемису, который был их мозговым центром.
— Врата берсерков. Мы должны закрыть их.
— Каким образом? Напишем ультиматум?
— Обычное оружие не способно пробить магическую силу Опал. Она просто поглотит всю энергию выстрела. Но если бы у нас был суперлазер, можно было бы попытаться перегрузить Врата энергией. Образно говоря, погасить горящую спичку взрывной волной.
— Ты полагаешь, — демонстративно похлопала себя по карманам Холли, — что такой лазер мог заваляться у меня в кармане?
— Даже тебе не построить суперлазер всего за час, — сказал Батлер, недоумевая, зачем Артемис вообще тратит время на эту пустую болтовню.
По какой-то причине Артемис виновато потупился.
— Я могу знать, где имеется один такой лазер.
— И где же он может быть, Артемис?
— В сарае, на моем солнечном глайдере «Марк Второй».
Теперь Батлеру стало понятно смущение Артемиса.
— В сарае, где мы устроили тренажерный зал? Где ты собирался изучать приемы самообороны?
— Да. В том сарае.
Несмотря на ситуацию, Батлер был разочарован.
— Ты же обещал мне, Артемис. Сказал, что для занятий тебе нужна уединенность.
— Это так скучно, Батлер. Я пытался, правда, но не понимаю, как это тебе удается. Сорок пять минут колотить набитый кожаный мешок.
— И потому ты вместо того, чтобы держать данное мне обещание, строил там свой солнечный планер?
— Солнечные батареи оказались настолько эффективными, что их ячейки буквально лопались от энергии, и тогда на досуге я спроектировал легкий суперлазер, а затем построил его из всякого хлама.
— Ну, конечно, кому же не нужен суперлазер в носу семейного самолета?
— Тихо, девочки, — сказала Холли. — Давайте отложим разговоры о самолетах на потом, договорились? Артемис, какова мощность твоего лазера?
— Мощность… приблизительно как у вспышки на Солнце, — сообщил Артемис. — При максимальной концентрации можно проделать дыру во Вратах, не поранив при этом никого из стоящих рядом.
— Очень рада, что ты упомянул об этом.
— Но лазер не опробован, — произнес Артемис. — Я никогда не выпустил бы на волю такой мощный разряд энергии без самой крайней необходимости. Но судя по тому, что рассказал нам Майлс, у нас больше нет ни одной козырной карты.
— А Джульетта знает о лазере? — спросила Холли.
— Нет, я о нем никому не говорил.
— Это хорошо. В таком случае у нас может появиться шанс.
Батлер одел их всех в камуфляжную форму, которую достал из своего шкафа, и даже заставил Артемиса раскрасить лицо черными и оливковыми полосками маслянистой краски.
— Это в самом деле необходимо? — недовольно спросил Артемис.
— Абсолютно, — ответил Батлер, энергично нанося краску. — Конечно, ты можешь остаться здесь и дать мне уйти, после чего вы с Майлсом сможете отдыхать в своих любимых мокасинах.
Артемис проглотил эту насмешку, справедливо рассудив, что Батлер все еще слегка обижен на него за обман с лазером.
— Я обязательно должен идти, Батлер. Это суперлазер, а не какая-нибудь игрушечная пукалка. У лазера сложная активационная система, и у меня нет времени объяснять тебе, что за чем следует сделать.
Батлер накинул на хрупкие плечи Артемиса тяжелый бронежилет.
— ОК. Если ты должен идти, то моя задача — позаботиться о твоей безопасности. Давай заключим сделку. Если ты не начнешь ныть по поводу тяжести или бесполезности этого бронежилета — а такие мысли, я чувствую, уже начинают крутиться в твоих больших мозгах, — то я не буду вновь вспоминать об эпизоде с суперлазером. Идет?
«Этот жилет просто врезается в мои плечи, — подумал Артемис. — И он действительно такой тяжелый, что в нем я не перегоню и улитку».
Он вздохнул и ответил:
— Идет.
Когда сконструированная Артемисом система безопасности доложила о том, что по всему периметру чисто, они тесной группой выскользнули из кабинета, пробрались через кухню, миновали двор и оказались в аллее между конюшнями.
Нигде не было ни одного караульного, что показалось Батлеру очень странным.
— Я ничего не вижу. К этому времени Опал давно должна знать, что мы ускользнули от ее пиратов.
— У нее не хватает сил, которые она могла бы задействовать, — прошептала Холли. — Ее главная цель — Врата, и возле них она должна держать как можно больше берсерков, охраняющих ее сзади. Мы — цель номер два.
— Это будет ее ошибкой, — выдохнул Артемис, сгибаясь под тяжестью своего бронежилета. — Артемис Фаул никогда не будет номером два.
— А мне казалось, тебя зовут Артемис Второй, — съязвила Холли.
— Это совсем другое дело. И мне кажется, что мы на задании.
— Согласна, — произнесла Холли, а затем обернулась к Батлеру: — Это твоя епархия, старина.
— Верно, — согласился Батлер. — Я поведу группу.
Они осторожно и не спеша пересекли поместье, настороженно всматриваясь в любое живое существо, попадавшееся им по дороге. Берсерки могли оказаться в любом земляном червяке или крупном сверчке, которых в поместье Фаул водилось множество — по ночам они устраивали целые концерты под Луной.
— Старайтесь не наступать на сверчков, — попросил Артемис. — Мама обожает их слушать.
Необычайно крупным сверчкам, о которых идет речь, энтомологи из Дублина дали прозвище «джиминиз» — это искаженное на ирландский манер «Джезу домини», что на латыни, в свою очередь, означает «черт побери!». Круглый год джиминиз встречались только в поместье Фаул и только здесь вырастали неимоверно крупными, иногда размером с мышь. Теперь Артемис понимал, что все это было побочным эффектом от просачивающегося сквозь землю излучения магической силы. А вот чего не знал Артемис, так это того, что эта сила воздействовала на нервную систему сверчков таким образом, что они начинали испытывать определенную симпатию к берсеркам. И эта симпатия выражалась у сверчков не в том, чтобы, рассевшись ночью у походного костерка, травить байки о легендарных и отважных эльфийских воинах, а в агрессивной реакции на все, что могло угрожать берсеркам. Проще говоря: если Опал тебя не любит, то и для сверчков ты нехорош.
Увидев на дорожке рой сверчков, Батлер начал медленно опускать на них ногу, ожидая, что сейчас сверчки уберутся прочь. Они остались на месте.
«Я же раздавлю их сейчас, — подумал Батлер. — У меня нет времени на игры с этими милашками».
— Артемис, — позвал он через плечо. — Что-то мне не нравятся эти джиминиз.
Артемис упал на колени.
— Посмотри, они совсем не проявляют природной осторожности, — восхищенно сказал он. — Ведут себя так, будто мы им очень не нравимся. Обязательно нужно будет изучить этот феномен в лаборатории.
Самый большой из сверчков открыл челюсти, высоко подпрыгнул и укусил Артемиса в колено. Хотя зубы сверчка и не смогли проникнуть сквозь толстую камуфляжную ткань, потрясенный Артемис откинулся назад и наверняка растянулся бы, не подхвати его вовремя Батлер.
— Давай отложим на время твои лабораторные опыты, — произнес он.
Артемис возражать не стал.
Новые сверчки взмыли в воздух. Они дружно, как один, отталкивались от земли своими сильными задними лапками и прыгали, образуя колышущуюся зеленую волну, которая полностью перекрыла дорогу перед Батлером. К прежним сверчкам прибавлялись новые и новые — они непрерывным потоком текли из травы и ямок в земле. Двигаясь, созданная ими волна потрескивала — так плотно были набиты в ней сверчки.
«Хорошо, что они только прыгают, а не летают, — подумал Батлер. — Иначе нам было бы не убежать».
Обретя равновесие, Артемис вывернулся из поддерживавшей его руки Батлера и побежал на своих двоих. Большой сверчок все еще болтался у него на колене, продолжая трепать камуфляжную ткань. Артемис шлепнул сверчка ладонью — было ощущение, что его рука ударилась об игрушечный автомобильчик. Сверчок остался на месте, а на ладони Артемиса появилась ранка.
Размышлять в таких условиях было сложно даже Артемису, точнее, было сложно из бурного потока мелькавших в его голове мыслей выхватить хотя бы одну более или менее разумную.