— Ты действительно храбрая, Королева Опал. Пикси всегда были благородны, несмотря на свой рост.
Опал пропустила замечание о росте мимо ушей, потому что ей понравилось звучание слов «королева Опал». И потом, времени было мало. Меньше чем через час встанет солнце, и полная луна исчезнет, и шансы владеть этой маленькой армией даже с людьми на хвосте были все меньше и меньше.
— Благодарю, могучий Бруин. А теперь время для твоего ответа.
Брови колдуна еще больше нахмурились.
— Я должен посоветоваться. Рядом ли с тобой мои Берсеркеры?
Это было непредвиденно.
— Да. Капитан Оро — моя правая рука. Он во всем со мной полностью согласен.
— Я должен поговорить с ним, — сказало каменное лицо.
Этот Бруин уже здорово действовал Опал на нервы. Секунду назад — королева Опал, а сейчас ему нужно поговорить с этим жалким эльфом?
— Могучий Бруин, не думаю, что есть нужда говорить с ним. Времени мало.
— Я должен поговорить с ним! — загремел Бруин, и камни засветились такой силой, что Опал решила уступить.
«Что ж, это не проблема. Оро подчинен мне. Моя воля — его воля».
Оро шагнул вперед.
— Бруин, друг мой. Я думал уже, что ты отошел в жизнь следующую.
Каменное лицо улыбнулось, и было похоже, что вместо зубов у него солнечный свет.
— Уже скоро, Оро Шайдова. Твое старое лицо нравилось мне больше, чем это молодое, хотя я вижу под ним твою душу.
— Душу, жаждущую свободы, Бруин. Свет взывает к нам. Некоторые из моих воинов потеряли разум, или близки к тому. Мы не можем так долго находиться на этой земле.
— Грядет время избавления, друг мой. Наша работа почти выполнена. Скажи мне, волшебный народец действительно в опасности?
— Это так. Королева говорит правду.
Глаза Бруина сузились.
— Но ты подчинен ей, как я вижу.
— Да, Бруин. Я в повиновении королеве.
Глаза колдуна засветились белым светом в камне.
— Я освобождаю тебя от оков твоих, чтобы мы говорили свободно.
«Нехорошо», — занервничала Опал.
Плечи Оро опустились, и создалось впечатление, что все его годы отразились на лице Беккета.
— У людей теперь есть оружие, — сказал Оро. Было странно слышать такие слова из уст маленького ребенка. — И оружие это для меня непостижимо. В памяти этого малыша я видел, что, не охотясь за нами, они тысячелетиями убивали друг друга. Они уничтожают землю! Уже несколько тысяч видов животных исчезли.
На каменном лице отразилась озабоченность.
— Разве они не изменились?
— Они стали более развитыми. И это все.
— Следует ли мне открыть вторую печать?
Оро потер глаза.
— Не могу тебе этого точно сказать. Это правда, королева Опал пресекала их попытки, но они собираются вместе против нас. Врата уже были атакованы дважды, и в атаках участвовали двое наших сородичей. Гном и эльфийка, и оба — опасные противники.
Каменное лицо вздохнуло, отчего из его рта полился белый свет.
— Всегда и везде были предатели…
— Мы больше не можем держаться, — признался Оро. — Некоторые мои воины уже отошли к Дану. Мир в хаосе, и если люди атакуют Врата завтра, не останется никого, чтобы их победить. С новым оружием людей, они найдут способ разрушить вторую печать.
Опал переполнял азарт, и если она могла сейчас подпрыгнуть вверх и захлопать в ладошки, она бы непременно сделала это. Оро убеждал этого старого идиота даже лучше, чем она сама.
— Народец увянет и умрет даже без солнечного света, — с невозмутимым лицом сказала она. — Вскоре мы исчезнем все вместе. Страдание — участь наша. Мы должны быть выше этого.
Оро мог только согласиться.
— Да. Мы должны быть выше.
Бруин долго колебался, и его каменные черты лица менялись, пока он думал.
— Очень хорошо, — наконец сказал он. — Я открою печать, но последний выбор за вами, Королева Опал. Когда близится конец, выбирать вам. Ваша душа будет отвечать за последствия, как уже отвечает моя.
«Да-да-да», — думала Опал, едва скрывая свой азарт.
— Я готова к этой ответственности, — мрачно заявила она.
«Как будто она не ожидала этого», — закатил глаза Оро за спиной Опал, прекрасно зная, что интересы народца ей глубоко безразличны. Но ее мотивации не имели значения. Значение имел только конечный результат — исчезновение человечества.
Внезапно лицо Бруина скрылось в кипящей магме, открывшей два отпечатка. Первый ключ Опал, и новый отпечаток, сияющий в кроваво-красной лаве.
— Выбирай без корысти, — раздался голос Бруина из-под камня. — Благоразумие навсегда закроет Врата, освободит все души и навсегда закроет путь. Отчаяние же освободит силу Дану и сотрет людей с лица земли. И снова на земле воцарится волшебный народец.
«А отчаяние — это отпечаток „Б“, — счастливо подумала Опал. — Всегда считала, что отчаяние — отличный мотиватор».
А теперь, когда все наконец-то достигло апогея, Опал помедлила, чтобы прочувствовать всю тревожность момента.
— Я не могу упустить это время, — сказала она Оро. — Мамочка нажмет большую кнопочку.
Оро уже был сам готов нажать кнопочку, лишь бы Опал прекратила называть себя Мамочкой, но, к сожалению, только тот, кто открыл Врата, мог активировать вторую печать.
Опал пошевелила пальцами.
— Что ж, вперед. Мамочка готова.
И тут издалека раздался чей-то голос.
— Человек пришел сдаваться! И он привел эльфийку.
До этого момента Опал не осознавала, что чего-то не хватает. Что ж, теперь все было просто идеально!
— Приведите их сюда! — скомандовала она. — Я хочу, чтобы они видели, как все случится.
Артемис Фаул тащил фигуру в капюшоне по земле, упираясь каблуками в грязь. Когда они приблизились к кратеру, образовавшемуся благодаря Опал, один из пиратов подтолкнул Артемиса, отчего тот полетел вниз по склону, врезаясь лицом в грязь при каждом новом обороте. Вторая фигура приземлилась неподалеку, и когда они оба оказались у подножия Врат, создалось впечатление, что они репетировали такую четкую остановку. Оба выглядели изрядно потрепанными и избитыми. Вторая фигура перевернулась лицом кверху — это была Элфи Малой. Было понятно, что эльфийка была здесь не по своей воле.
— О, — картинно протянула Опал, хихикая в кулак, — дорогие вы мои. Какая жалость, надо же. Бедняжечки.
Опал гордилась тем, что еще способна сочувствовать другим.
«Я действительно сочувствую им», — поняла она. «Хорошо для меня…».
Но потом она вспомнила, что именно из-за Артемиса Фаула и Элфи Малой она провела столько лет в тюрьме строгого режима, и что ей пришлось пережить из-за них, и все «сочувствие им» моментально испарилось, как утренняя роса.
— Помоги им встать, — приказал Оро Джульетте, которая сидела на корточках неподалеку и уплетала окровавленного кролика.
— Нет, — резко сказала Опал. — Обыщите вершка, вдруг у него есть оружие! А потом, так и быть, позвольте им пасть к моим ногам. Пусть мальчишка умоляет меня пощадить человечество. Я хочу, чтобы он стирал колени в кровь и захлебывался слезами отчаяния!
Эльфийские души предчувствовали скорый конец своим мукам и приближающуюся свободу. Скоро они будут вольны от своего долга, и вечный мир будет им наградой! И они собрались вокруг Врат Берсеркеров в своих временных телах, образовав магический круг. Они наблюдали, как Артемис с трудом тащит Элфи по ступенькам, едва разгибая спину.
«О, как же я хочу видеть его лицо», — думала в это время Опал. «Видеть, чего же все это ему стоит».
Безвольное тело Элфи стучало о ступеньки, одна нога свисала с высоты. Она казалось маленькой и абсолютно беспомощной, дыхание было сбивчивым. Опал позволила себе подумать, что же Артемису пришлось сделать с ней для того, чтобы заставить подчиниться.
«Я обратила их против самих себя», — подумала она. «Абсолютная победа. И они сдались просто так… идиоты».
Артемис дополз до плато и уронил Элфи на землю, как мешок с картошкой. Развернувшись к Опал, он наградил ее взглядом, полным ненависти — а ведь обычно его взгляд никогда ничего не выражал.
— Мы пришли, ваше величество, — процедил он безо всяких предисловий. — Я сдаюсь, как вы приказали, и заставил Элфи сделать то же самое.
— О, я так рада видеть тебя, Артемис. Ты даже не представляешь, как я рада! Твой приход сделал этот момент просто идеальным.
Артемис согнулся пополам, упираясь локтями в колени, тяжело дыша. С кончика его носа капала кровь.
— Элфи сказала, что ты не сдержишь своего слова, но я попытался убедить ее в том, что есть хотя бы шанс, и потому у нас нет выбора. Она отрицала, так что мне пришлось усыпить ее, моего самого дорогого друга, — Артемис поднял глаза на Опал. — Так у нас есть шанс, Опал?
Опал визгливо захохотала.
— Шанс? О боги, ну конечно нет. Шансов никогда не было. Я люблю тебя, Артемис, правда-правда. Ты такой забавный, — она потрясла пальцами, отчего с них посыпались искорки.
Артемис резко побледнел. Его руки затряслись от ненависти и гнева.
— И тебя не волнует, что из-за тебя погибнут миллионы?
— Ну, я не хочу убивать всех. Но исчезнуть должны либо люди, либо волшебный народец, чтобы я могла кем-то править. Я решила, что это должны быть люди, потому что многие поддерживают меня под землей. Есть один секретный веб-сайт, и ты бы очень удивился, если бы увидел, кто там зарегистрирован.
Берсеркеры, покачиваясь, собирались вокруг кратера, бормоча молитвы богине Дану. Двое пиратов вдруг свалились на землю кучей костей и больше не двигались.
— Мои деточки не выдерживают, — произнесла Опал. — Пора бы Мамочке отправить их в рай. Беллико, отодвинь-ка этого гениального зануду немного назад. Вряд ли он будет бросаться в драку, но у него есть определенная тяга постоянно совать свой нос в мои планы и тем самым их рушить.
Джульетта швырнула Артемиса обратно в грязь. При этом на ее лице не было абсолютно никаких эмоций; она попросту не могла не повиноваться.
— Убить вершка? — бесстрастно осведомилась она.
— Нет, разумеется! — ответила Опал. — Я хочу, чтобы он посмотрел. Хочу, чтобы почувствовал всепоглощающее отчаяние.