— Ну да ладно. Другое предложение, рыцарь в блестящих доспехах. Давай
посоревнуемся? Кто первый доберётся до Волынского.
Закончив своё блистательное выступление, Капюшон растворился в воздухе.
— Почему после него всегда так сильно воняет? — спросил Август.
— Потому что он засранец, — ответил Паша.
— У тебя совсем мало времени, — сказал Грог. — Нужно торопиться.
— А есть ли в этом смысл? — спросил Паша.
— Что?!
— Он же всё знает. Где летопись и у кого. Возможно, он сейчас берёт её в руки.
— Нет невозможно! Он не может даже дотронуться до неё просто так, — объяснял
Август. — Вспомни про меч. Если бы всё было так просто, то он не стал
бы тебя так долго уговаривать.
— И всё же нужно торопиться, — сказал Грог. — Чем быстрее ты найдёшь летопись,
тем больше у тебя шансов победить. И вот что еще. Возьми это.
Грог протянул Паше маленькую стеклянную колбу с кристально прозрачной
синей жидкостью.
— Что это?
— Жизнь. Твой путь небезопасен, и если вдруг… Полколбы выпьешь, полколбы
на рану.
— И?
— Останешься жить.
— В путь, — сказал Август. — До «двери» тебя проводит Виктор. Возьмёте
еще двух солдат. Торопитесь. Скоро варвары будут здесь.
В сопровождении рыцаря и двух солдат, Паша вышел во двор замка. Лошади
уже были оседланы и, фыркая, стояли в ожидании седоков. Тяжелые ворота
гулко простонали и распахнулись. Два рыцаря и два солдата ордена «Хранителей
вечности» пришпорили лошадей, и те галопом вынесли седоков за ворота.
Они скакали, не останавливаясь, вечер и всю ночь. На рассвете Хранители
поднялись на возвышенность в форме полумесяца и, осмотревшись, спустились
к входу в лабиринт. Прощание было недолгим.
— Не трусь, — сказал Паше Виктор. — Ты смелый и сильный. Я видел тебя
в сражении. Поверь мне, у тебя всё получиться.
— Да я и не трушу, — как-то грустно ответил Паша. — Привык я к вам, что ли?
— Это за два-то дня?
Их содержательную беседу прервали звуки, напоминающие ржание лошади. Где-то
рядом были варвары.
— Торопись. Мы их задержим.
Паша стоял у входа в лабиринт, когда рыцари поднялись на холм. Первые
лучи утреннего солнца коснулись горизонта. На алом фоне рассвета Виктор
поднял меч вверх, а затем опустил его в сторону. Паша сделал то же самое.
После чего Виктор дёрнул поводья и направил коня вниз. Очень не просто
было оставить друзей умирать, а самому спасаться бегством. Василькову
стоило больших трудов, чтобы сломать себя и войти в лабиринт.
Господи, до чего же холодно. Ну, конечно, здесь середина марта. Васильков
совсем об этом забыл. Он вышел из беседки. Вокруг было темно, мороз приятно,
по-отечески, пощипывал нос и уши. Набрав полные лёгкие свежего зимнего
воздуха Васильков не смог сдержать улыбку, да и не хотел. Он был очень
рад своему возвращению. И как только он доберётся до дома, станет даже
счастливым. Чёрт возьми. Он же месяца четыре не платил за квартиру, могли
и выселить.
Часы на башне Кремля в этот момент показывали двадцать ноль-ноль, поэтому
добраться до дома у Паши получилось достаточно быстро. Ключ вошел в замочную
скважину и без труда открыл замок. В квартире всё осталось на своих местах.
Паша включил свет, захлопнул дверь. Никто ничего не трогал. К зеркалу
была прикреплена записка, оставленная полковником. Паша снял трубку и
набрал знакомый номер.
— Да! — послышалось на другом конце провода.
— Это я, здравствуй.
— Ты где?
— Дома.
— Я сейчас приеду!
— Что-то случилось?
— Случится! Я приеду и оторву тебе уши!
— Валяй, — улыбнулся Паша. — Я по тебе соскучился.
Долго ждать не пришлось. Паша только что выбрался из душа и ставил на
плиту чайник, как в квартиру позвонили. Хозяин открыл дверь. На пороге
стоял суровый, но довольный Полковник.
— Только не бей с порога! — сказал Паша, улыбнувшись и закрыв руками уши,
пропустил гостя.
Старые знакомые сидели на кухне и пили чай с печеньем. За окном была ночь.
В этой черноте под маленькими звёздами падал снег. Белый и пушистый.
— Ты ничего не хочешь мне рассказать?
— А ты готов к тому, что можешь услышать? — вопросом на вопрос ответил Паша.
— Начинай, а там увидим. Где ты болтался пять месяцев?
— В другом мире, — честно ответил Васильков.
— Допустим.
Полковник встал из-за стола и достал из холодильника ополовиненную бутылку
водки. За бутылкой последовали банка маринованных огурчиков, селёдочка
в горчичном соусе.
— Я оставлял целую, — удивлённо сказал Паша.
— Это я отпил, — полковник поставил на стол рюмку и налил себе водки.
— А мне?
— Тогда какого хрена ты чай налил?!
На столе появилась вторая рюмка.
— Да я надеялся на вечерние посиделки, а ты всё на разговоры намекаешь.
— И ты знаешь, есть о чём поговорить, — сказал полковник.
Хрусталь звякнул чистой ноткой.
— Откуда шрам? — спросил полковник, перехватив дыхание после рюмочки,
и отправил в рот селёдочку.
— Где?
— В Караганде. На лбу.
— А-а. Прости, забыл совсем. Так… Добрые люди развлекались.
— В ином мире?
— Ну да.
— Хорошо. Поставим вопрос по-другому. За последние полгода среди погибших
или умерших есть четыре человека, с которыми ты был знаком. Чтобы тебе
было проще, уточняю: Покровский, Смирнов, твой дружок Сергей и Тимофей
Валерьянович. Они мертвы! Ты со всеми говорил незадолго до их смерти,
либо разыскивал их накануне. Тебе не кажется это странным?
— Ты забыл назвать мою мать.
— Не юродствуй. Ты должен мне всё рассказать!
— А ордер у тебя есть? На обыск и допрос!
— На обыск мне ордер не нужен. Я заплатил за эту квартиру на полгода вперёд.
Считай, она моя. И не ори на меня! Прибавь ко всему этому обвинение в
краже…. Да тебя надо под стражу брать. До суда!
— Что ты от меня хочешь услышать?
— Правду!
— Я уже, кажется, пытался тебе что-то рассказать, так ты меня чуть в психушку
не упрятал.
— Хорошо. Попробуй еще раз рассказать всё по порядку. А я сделаю выводы
и расскажу тебе, во что из услышанного верю, а что мне кажется выдумкой.
Пойми, еще чуть-чуть — и тебя арестуют, до выяснения.
— Ну, хорошо, хорошо, — согласился Васильков
Паша уже не помнил точно, что рассказывал полковнику, поэтому начал с
самого начала. Он рассказал всё, что произошло за пол года, до мельчайших
подробностей. Начал с того, как первый раз взял в руки меч и закончил
своим последним путешествием. Полковник слушал молча, не перебивал. По
глазам было видно, что в услышанное ему верится с трудом.
— Фигня какая-то. Может, ты все же обкурился и тебе привиделось, а? —
сказал дядя Лёша с какой-то слабой надеждой.
— Тогда мы курили вместе. Трупы тебе тоже померещились.
— Блин! — полковник встал и подошел к окну. — В голове не укладывается.
— Я знаю. Сам чуть не поседел, когда понял, что это не сон.
— И что будешь делать дальше?
— Искать летопись. Мне снова понадобиться твоя помощь. Нужно найти человека.
Полковник обернулся и пристально смотрел в глаза Паше, пытался в них
найти хоть какую-нибудь подсказку.
— Слушай, парень, а может, ты с сектантами связался? Они мозги враз пудрят.
Да так ловко, что жизни не хватит, чтоб разобраться.
— Прости Полковник, я устал. Нет, я тебя не гоню, день у меня был жутко
тяжелый. Хочешь, ночуй у меня?
— Да нет, спасибо. Внизу, в машине, Иваныч дожидается.
— Не понял?
— Что ты не понял? Только дурак приехал бы к тебе один, после всего случившегося.
— Так что же ты его сюда не привёл?
— Так надо. Ладно. Завтра в клуб придёшь?
— Обязательно.
— Ну… тогда отдыхай. Если что — звони.
Паша проводил гостя до дверей. Лукьянов спускался вниз не торопясь, пытаясь
по свежим ощущениям сделать хоть какие-то выводы. Увы, это пока не получалось.
Либо мистика выходила, либо вообще непонятно что.
— Спасибо за квартиру! — крикнул Паша вдогонку уходящему гостю. — Отдам
сразу, как деньги будут.
— Пожалуйста, — пробурчал под нос дядя Леша и вышел из подъезда на улицу.
«Девятка» жикнула мотором и излишне резво тронулась с места. Полковник
всё еще пытался разгадать ребус, который ему задал Паша. А может, он не
врёт? Всё так и есть, как он говорит? Нет! Не может быть! Мистика!
— Ну, как там? — прервал неровный ход его мыслей Иваныч.
— Ох, лучше не спрашивай! — выдохнул полковник. — Похоже, натворил Павлуха
дел. Да столько, что босиком не обойдешь.
— Что, всё так серьёзно?
— Да. Похоже на то. Слушай, Иваныч, а ты в Бога веришь? В чертей там всяких, леших, домовых… и прочую фигню?
— Я деревенский, так что сам понимаешь. Но Бог, думаю, тут ни при чем,
это не фигня. А вот про домовых и всякую там нечисть… у меня отец утонул.
Говорили, русалки постарались. Бабка рассказывала, когда ей было четырнадцать
лет, дом у них загорелся. Она спала в самой дальней комнате. Все повыскакивали
на улицу, дом горит, бабы голосят. Они с маленьким братом испугалась,
под кровать забрались. Потом, рассказывали, мужики в огонь ходили искать,
да где там. Задыхаться, было, начали, дым глаза режет, испугалась до смерти.
Вдруг старичок появился. Сам маленький, борода длинная, по полу стелется.
Стоит, рукой манит. Сперва думала померещилось, а старичок подошел ближе,
руку протягивает. В общем, увёл он их в подпол и исчез там. Дом-то сгорел
совсем, обрушился. А они в подполе выжили. После пожара их по крику нашли.
— Может, на самом деле, показалось?
— Так подпол в другой комнате был. Как бы они сами дошли, в дыму? А может,