– Лучше до свидания, – я протянула руку. Макс взял ее и поднес к губам. – Было приятно познакомиться. Вы… – я хотела сказать «самый лучший император», но в последний момент сдержалась. Пусть мы стояли вдалеке от гвардейцев, слух у них был отличный.
Макс грустно улыбнулся и выпустил мою руку.
– Подождете, пока я напишу письмо? – он кивнул.
Я вошла в покои императрицы. Стараясь не замечать бьющую в глаза роскошь, сразу направилась к письменному столу, стоящему у окна гостиной. Быстро нашла листок и карандаш.
«Дорогие папа и мама. Император совсем не такой, каким мы представляли. Он умный, добрый, щедрый и очень красивый, – на самом деле я, скорее, описывала Макса, а не настоящего Амедала, – я обязательно буду счастлива с ним. Он пообещал пригласить вас в столицу через несколько месяцев. Тогда и увидимся. Поцелуйте за меня сестер. Зои».
И только когда я тщетно старалась заснуть в огромной императорской кровати, то вспомнила, что явно покоробило в логичных объяснениях Амедала. Он сказал, что ищет «слышащую» триста лет, со дня основания империи. А как же фраза о том, что способность слышать без камня императорский род утратил совсем недавно? В каком случае он соврал, в первом или во втором?
Глава 8
Свадьба почти не отложилась в моей памяти. Меня переодевали, красили, меняли прическу, крутили и вертели, как куклу. А главное – все время торопили, пусть и не так грубо, как это делали слуги в пору, когда я была одной из невест, но все-таки… Наряды были великолепные, драгоценности роскошные. Но я даже не успевала ими полюбоваться, как меня поднимали и выталкивали в очередной зал для фотосессии.
Свое «да» в храме при дворце я сказал не задумываясь, почти впопыхах. Повиноваться, хранить верность, любить, почитать. Слова пролетали мимо меня. Обязательный поцелуй после того, как нас объявили мужем и женой, был похож на прикосновение к холодному мрамору.
Император был мрачен, немногословен и очень спешил. К концу церемонии он уже потирал висок, а когда закончили фотографировать, ему самому требовались румяна из-за болезненного зеленоватого вида. Еще одна странность.
Как только фотографов выпроводили, Адриан молча схватил мою руку и потащил за собой. Сердце оборвалось. Хотелось еще раз увидеть Макса, Марианну. Хоть кого-то, с кем я была близка, но вряд ли мне позволят. Мы почти вбежали по лестнице на балкон знакомого зала. Ткань была отодвинута, проход зиял чернотой. Император приблизился к пленке и хрипло произнес:
– Ты же добровольно идешь со мной? Ты согласна исполнить пророчество и объединить миры? – Я непонимающе уставилась на теперь уже мужа. Странные вопросы, мы же все обсудили еще вчера. И пусть усталость от свадебного марафона валила с ног, в голове был хаос, я умудрилась коротко кивнуть.
– Согласна.
Император шагнул вперед, и мы пересекли границу. В туннеле было темно и странно пахло. Точнее, не пахло вовсе. Ни пылью, ни камнем, ни затхлостью или чем-то другим, как в пещерах или карьерах. Воздух был стерильным и безвкусным.
– Нам нужно пройти совсем немного. – Адриан упорно тащил за собой, словно боялся, что я сейчас развернусь и брошусь назад. Впереди тусклым пятном светился выход на другую сторону. Действительно, расстояние небольшое, пару сотен метров. Мне казалось, горы гораздо больше и шире. На той стороне в проеме тоже была пленка из колеблющегося воздуха. Не успела я ничего сообразить, как мы пересекли ее и ввалились в маленькую пустую комнату без окон с окованной железом дверью. Она была заперта на огромный засов. По обеим сторонам горели факелы. Я подошла к двери и тронула пальцем стальные петли. Слабая защита от монстров.
– Теперь ты в полной моей власти. – Голос Амедала выдернул меня из задумчивости. Странные многозначительные интонации заставили обернуться и вопросительно приподнять бровь. Император стоял, загораживая щель в горе со сложенными на груди руками. У меня в голове мелькнула догадка.
– Без моего согласия вы не смогли бы притащить меня сюда?
– Умная девочка. – Он шагнул вперед и сильно сжал мои плечи. Я изо всех сил старалась не заорать и не отшатнутся. Вблизи его лицо выглядело еще более отталкивающим, как у зверя, собирающегося вцепиться в горло. Только вот я себя овечкой не считала. И всегда умела дать сдачи.
– Отпустите, – процедила сквозь зубы, – сейчас же. Вы обещали меня не трогать.
Его руки причиняли боль. Скорее всего, останутся синяки, но не это главное. Сейчас основное – не поддаться. Не склониться, не показать испуга или смятения. Иначе я окажусь в его постели сегодня же ночью. Бесправная, униженная и беспомощная.
– Слову императора можно верить? – холодно поинтересовалась я, неотрывно смотря в глаза теперь уже мужу. По спине тонкой струйкой бежал пот. Я была как натянутая тетива, готовая к выстрелу. Да, он император, его власть безгранична, но и я чего-то стою.
– Можно, – веско произнес властитель через долгую паузу. Затем медленно провел по плечам, опустился ладони вниз, крепко сжал мои руки, словно беря в плен, и добавил язвительно: – Не расстраивайся сильно, брачную ночь придется отложить. Мне не нужна зеленая немочь в постели, ты и так… не совсем в моем вкусе. А тут еще и тошнота со рвотой…
Я с силой сжала зубы, гася внутри волну возмущения. Он лишь дразнит меня, выводит из себя, провоцирует. Сам, кстати, быстро пришел в норму, бледность исчезла, как и болезненный вид.
– А она обязательна? Тошнота? – Дождавшись его кивка, сухо поинтересовалась: – Всем становится плохо при переходе? – И опять ироничный кивок. – Почему?
Император пожал плечами.
– Другой климат, наверное, не знаю. – Опять врет. У меня, как у имперской ищейки, выработался нюх на его ложь.
– И сколько длится адаптация?
– Около месяца. У кого-то больше, у кого-то меньше. Тебя ждут тошнота, рвота, головная боль, отдышка и так, по мелочи.
Я горько скривилась. Кто бы сомневался. Месяц. Именно месяц мне и дал император на привыкание к себе, зная, что все это время я буду бесполезна и как жена, и как любовница, и как исполнительница пророчеств, так как не смогу встать с постели. Он исключительно рационален, мой муж.
– И за этот месяц постарайся в меня влюбиться, Зои. Так будет проще для тебя.
– А для вас? – не удержалась от вопроса я.
– Мне все равно, – бросил император, одним движением отбрасывая засов с двери. С той стороны ожидаемо стояли гвардейцы. Они поклонились и отступили, давая нам проход.
Мы шагнули в скудно обставленную комнату. Камни, камни и еще раз камни. Пол, стены, потолок. Леденящий холод заставил поежиться.
В комнате не было окон, по углам висели газовые светильники, дающие мигающий неяркий свет, отбрасывающие на стены жуткие размытые тени. Я словно попала в какую-то мрачную злую сказку. С тоской оглянулась назад, бросая быстрый взгляд на дверь, ведущую в мой мир. Ее уже запечатали, навесили замки, гвардейцы с оружием наперевес встали поперек.
– Нет-нет, даже не думай, – усмехнулся император, еще сильнее сжимая руку, – без моего приказа дверь не откроют.
Я покачнулась, дрожь охватила тело. Мне было холодно, страшно и бесконечно одиноко в этом новом для меня мире.
– Вскоре тебе станет еще хуже, – император направился в один из коридоров, ведущих из комнаты, таща за собой, – нужно успеть показать дворец и представить слугам.
Мы шагнули на лестницу и начали подниматься наверх. Уже потом, гуляя по замку, я выяснила, что он построен ярусами прямо в горе, узкий, шириной не больше десяти метров, вытянутый в линию. Длинные коридоры заканчивались лестницами. Вход в мой мир был на втором этаже, на третьем жили слуги, находилась кухня, прачечная, другие хозяйственные постройки, на четвертом располагались личные апартаменты императора и императрицы, столовая, кабинет, тренировочный зал.
– Слуг немного, – объяснял император, пока мы поднимались по двум пролетам, – замок небольшой, слишком трудно долбить комнаты в скале.
– А почему нельзя было построить замок рядом с ней, как на той стороне? – клацая зубами, поинтересовалась я.
– Мало места, – отрезал Амедал грубо, отбивая всякую охоту к дальнейшим расспросам.
Лестницы наконец закончились, и мы вошли в небольшой зал с камином. И тоже без окон. Как бы мне ни хотелось взглянуть на эту часть континента, придется подождать.
Нас ждали. В комнате стояло около тридцати человек. Мужчины, женщины, совсем молоденькие девушки. Они обеспечивают Его Императорскому Величеству комфорт на этой стороне? Вон кухарка с помощницами, полная пожилая женщина в фартуке. А это, наверное, горничные. Четыре миловидные особы, стреляющие лукавыми взглядами в нашу сторону. Представительный мужчина впереди в дорогом камзоле, скорее всего, управляющий.
– Представляю вам свою жену, императрицу Зои Фредерику Амедал. Ее приказы должны выполняться так же, как и мои. Ее желания, комфорт и любые прихоти – ваша первоочередная задача…
Он еще что-то вещал, а я рассматривала застывшие хмурые лица. Что заставило этих людей бросить дом, родных и переехать сюда, на эту сторону? Жить в этом жутком каменном мешке без окон, тепла, света?
– Золото, – ответил на мой вопрос император, когда мы вошли в кабинет, немного поплутав по темным коридорам, – ты даже не представляешь, на что способно золото, много золота. За пять – десять лет службы каждый может купить дом в столице или небольшой постоялый двор, а за десять – поместье в одном из дальних королевств.
– А как же тайна? Не боитесь, что кто-нибудь может рассказать о том, где они служили?
– Не боюсь, никто не посмеет рассказать. Достаточно было нескольких показательных демонстраций.
Император кивнул на два кресла, стоящих посреди кабинета. Я уселась спиной к камину, меня постоянно знобило.
– Каких демонстраций? – сухо поинтересовалась, медленно обводя взглядом комнату. Здесь, как и в императорском дворце Лимпии, не жалели ни золота, ни мрамора, ни дорогих тканей. Кричащая роскошь, скорее излишняя, чем уместная. Кабинет должен быть лаконичен и строг, а не сиять, как бальный зал, золотой лепниной на потолке, огромной хрустальной люстрой, белоснежными коврами на полу, мраморными фигурами обнаженных женщин, застывшими в углах комнаты в разных позах. Я помимо воли скривилась.