– Что это за стена? – я посмотрела на стоящего рядом мужа. Он пожал плечами.
– Она была до меня и до моего отца. Не пропускает живых существ, сколько мы ни пробовали через нее пройти.
Я приподняла брови.
– То есть это не мы защищаемся от монстров, а они от нас? – хмыкнула, отворачиваясь и усаживаясь обратно в кресло.
Амедал шутку не оценил.
– Ты поможешь мне ее убрать, – рявкнул он, мгновенно вспыхивая злостью, – твоя кровь поможет. – «Надеюсь, не буквально», – подумала я со страхом, вжимаясь в спинку.
– Я всегда знал, что именно я завоюю этот мир! – продолжал он шипеть. – Не зря же я просидел пятнадцать лет в этом месте, в холодном каменном мешке, ожидая «слышащую». – Он произнес это слово, словно выплюнул что-то гадкое. У меня мелькнула странная мысль – он ненавидит меня так же, как и я его, или это банальная зависть? – Ни моему отцу не повезло ее найти, ни деду, ни прадеду. Только мне! Я особенный! Я властитель всего!
Всевышний! Да он же сумасшедший. Безусловно, абсолютно, категорически сумасшедший. Неудивительно, живя здесь с одной-единственной целью – завоевать, подчинить, уничтожить. Я мысленно согласилась с неизвестными обитателями этого мира – от таких сумасшедших нужно ставить барьеры.
– Как именно я смогу убрать стену? – задала вопрос спокойным, мирным тоном, дождавшись паузы между его выкриками. Адриан, тяжело дыша, мотнул головой, словно сбрасывая с себя гнев. Поднял голову и криво ухмыльнулся.
– Виктор писал в дневниках, что его жена была «слышащей», – император пристально рассматривался в мое лицо, пугая темным немигающим взглядом, – когда он воевал, она умудрилась сбежать. Предок искал ее много лет, но так и не смог найти. В итоге он решил, что она погибла. Тем не менее после того, как королевства объединились в империю, он дал поручение своим потомкам искать возможных потомков жены.
– Подожди, – я подняла руку, прерывая императора, – почему они ушли из этого мира? Почему Виктор сразу не вернулся назад? Он же хотел, так?
– Так. – Император опять присосался к бутылке, я напряженно смотрела на стремительно пьянеющего мужчину, надеясь, что смогу сбежать, пока он окончательно не превратится в животное. – Но при переходе уже на нашей стороне что-то случилось. То ли робот взорвался, то ли оборудование, которое они перемещали. Виктор не дал полной ясности. Написал, что не проверил все более тщательно, нельзя было заносить сюда какой-то «тэн». Погибло несколько его друзей, не успевших отойти от барьера. Хорошо, что Виктор с женой шли первыми. Раскапывать проход начали сразу же, но закончил только его внук, спустя сто лет. И почему-то оказалось, что выход не там, где описывал Виктор. Он поднялся на пару метров от земли.
Адриан подошел ближе, в руке болталась полупустая бутылка.
– И пусть Виктор писал в дневниках, что для нападения обязательно нужна «слышащая», Амедал Третий решил не ждать. Он собрал сильную армию, перевел ее через барьер…
Муж навис прямо надо мной. И вдруг больно схватил меня за плечо, рывком выдергивая из кресла. Я непроизвольно охнула.
– И что дальше? – произнесла спокойно, глядя в мутные глаза.
– Точно не знаю, он погиб. От армии ничего не осталось. С этой стороны поставили заслон. Следующие десять поколений предков могли лишь смотреть в окно на чужой мир и искать «слышащую». – Я медленно отступала к двери, мужчина так же медленно наступал.
– Пророчества не было? – Как же мне отвлечь его?
– Почему же? Было… Его сделала одна известная предсказательница три сотни лет назад, не в силах отказать в просьбе императору… Ее сожгли на костре, как ведьму, чтобы никому не разболтала.
Хорошая благодарность. Я уперлась спиной в дверь. Убегать дальше некуда. Император тяжело дышал, в глазах разгорался алчный огонь. Сердце испуганно заколотилось – не люблю чувствовать себя в западне.
– Что я должна сделать, чтобы исполнить его?
– Позови своих родственничков, потребуй убрать стену. «Слышащая» может разговаривать с правящей семьей напрямую, – почти касаясь моих губ, хрипло прошептал император, обдавая спиртовыми парами.
– Как? Сам же говорил, что для этого нужна или прямая видимость, или полное имя, ни того ни другого нет. – Голос срывался. Муж решил, что я вполне подойду вместо Битрисс для утреннего развлечения? Потому что его намерения были более чем очевидны.
– Придумай, как, иначе я придумаю, как тебя заставить…
Амедал впился мне в рот, намеренно стараясь причинить боль, – грубо, жадно, болезненно. Я сразу же почувствовала вкус крови из-за разбившейся губы. Мелькнула ненавистная мысль – перетерпеть, пусть делает что хочет. Рано или поздно это должно будет случиться, почему не сейчас? Ну и что, что первая брачная ночь произойдет утром и возле стены? Плевать. Может быть, получив меня, он отстанет на какое-то время?
Император буквально вгрызался в меня, сильно кусая губы, глубоко засовывая язык. Руки стискивали ребра до синяков, мучительно мяли грудь. Дрожь омерзения сотрясала тело. К горлу подступила тошнота. Нет, не могу. Ни терпеть, ни смиряться, ни угождать. Просто не умею. Я с силой мотнула головой в сторону, разрывая «поцелуй», и хрипло закашлялась. Вдруг и в этот раз получится избавиться от мужа с помощью рвоты?
Хороший был способ, но осуществлять его не пришлось – за спиной раздался громкий стук.
– Ваше Императорское Величество! – Голос Битрисс звучал взволнованно. – Откройте!
– Чего тебе?! – рявкнул муж, тяжело дыша. Я попыталась улизнуть в сторону. Не вышло. Руки императора крепко притиснули меня к себе.
– Девушке, фрейлине императрицы, очень плохо, она умирает, – лепетала горничная. – Питер сказал, что нужно срочно переправлять во дворец, в императорскую лечебницу, иначе будет поздно. Ключ от двери только у вас. Простите…
– Что ж они такие слабые, – пробормотал зло Амедал, опуская руки и отступая, я медленно, беззвучно выдохнула, – пусть бы сдыхала, невелика потеря.
Не обращая внимания более ни на что, император вышел за дверь, не став меня выгонять или закрывать кабинет на ключ. Я тяжело опустилась на пол. Меня колотило так сильно, что стучали зубы, а пальцы никак не могли соединить разорванный корсет, связать хотя бы ленты.
Спустя пару минут я более-менее пришла в норму. Даже была в состоянии подойти к столу и взять остывший пирог и чашку с холодным чаем – голодать я не собиралась. Насильно запихивая в себя еду, подошла к окну и уставилась на белесую пленку, висевшую вплотную перед окном, на расстоянии не более пары метров. Вот что муж имел в виду, когда говорил, что для строительства большого дворца нет места.
– Как же мне тебя убрать? – задумчиво пробормотала я. Попыталась мысленно позвать кого-нибудь, перебирая разные имена, распространенные и не очень. Питер, Виктор, Максимилиан, Арвен… Анна, Мария, Розамунда, Виктория, Лидия… Позвала папу и маму. Но то ли родители не обладали способностью слышать, то ли этот мир был слишком далеко от моего.
Пейзаж за окном был поразительно похож на наш. Круглое желтое солнце висело высоко в небе над горной грядой и освещало раскинувшуюся внизу долину. И пусть все виднелось словно через мутное стекло, я разглядела и тяжелые снежные наросты, лежащие на склонах, и узкую речку, которая почему-то не замерзла, и низкие чахлые растения вдоль берега. Если бы не две луны ночью, я бы и не предположила, что в другом мире.
Глава 11
Император объявился поздно вечером. Он вошел в мою комнату, как к себе в спальню, не постучавшись, резко и громко распахивая дверь. Я постаралась не вздрогнуть. С тревогой ожидая его прихода, специально не ложилась спать, перечитывая в сотый раз свой археологический журнал, почти выучив его наизусть.
Правильно расценив мой напряженный взгляд, Амедал насмешливо скривился:
– Не переживай, я слишком устал, чтобы укрощать непослушную кобылу. – Это он так назвал императрицу, свою жену? Кобылой? Я не ослышалась? Да пусть называет как хочет, лишь бы не трогал.
– Как зовут ту девушку, которой стало плохо? – ровно поинтересовалась я.
– Леди Марианна Усанте, – выплюнул Амедал, усаживаясь напротив меня в кресло, он был немного бледен, под глазами залегли тени. – Жаль, я лишился хорошенькой любовницы.
Я незаметно сжала ладони под пледом.
– Она выживет?
– Вполне. Ей стало лучше, как только мы пересекли барьер. – И пояснил неохотно: – Иногда, очень редко, встречаются экземпляры, которые не могут жить на этой стороне.
Повезло девушке.
– После твоего ухода я пробовала мысленно позвать кого-нибудь – не получилось, – осторожно, стараясь не вызвать агрессии, произнесла я, – позволишь выйти наружу и рассмотреть защитную стену более тщательно? Может, я смогу сделать с ней что-нибудь вблизи?
За две недели сидения в каменном мешке без книг, развлечений, друзей я готова была умолять о прогулке. Вдруг я действительно найду способ? Исполню пророчество и свободна. Конечно, в глубине души я знала, что и после исчезновения барьера император от меня не отстанет, но вдруг?…
– Как хочешь, – скривился Амедал, – завтра утром после завтрака жду в кабинете.
Сейчас он выглядел не злым и не опасным, скорее, очень уставшим, как в день нашей свадьбы. И как бы ни старался убедить меня в своей кровожадности, он все же отправил девушку домой, а не оставил умирать здесь. А если это не жалость, а обычный расчет? Мнимая забота о репутации? Император один на этой стороне, от недовольства слуг удерживают лишь клятва и вознаграждение. Но что такое деньги по сравнению с жизнью?
– Впервые мне интересно разговаривать с женщиной, – произнес задумчиво Амедал, я остановила рассеянный взгляд на его лице. Комплимент? С чего бы? – Внешне ты довольно посредственная, но умная. Этого у тебя не отнять.
Не зная, как реагировать на его слова, я молчала. Завтра будет новый день и новая битва, сегодняшняя закончилась, надеюсь, моей победой.
– Я переночую у тебя… – прозвучало что-то среднее между вопросом и утверждением. Стараясь не выдать страха, я удивленно приподняла бровь.