Я начала припоминать – мой отец является старшим сыном, дед с бабушкой тоже оба первенцы. Те вообще были единственными детьми в своих семьях. Дальше не знаю.
Самое важное и ценное, чем владела императорская семья, – это залежи лимпы, кристаллов, с помощью которых можно разговаривать на расстоянии. Сейчас, в век технического прогресса, они стали не слишком востребованы, но раньше, много сотен лет назад, лимпы были в тысячу раз дороже золота. Именно тогда наша семья и поднялась на самый верх.
Чем больше размерами кристалл, тем на большее расстояние можно передавать сообщения. Например, на трехсотом этаже, в сокровищнице императора, находится последний крупный самородок, весом около двухсот килограммов. С помощью него можно разговаривать с жителями соседней планеты, но только в одном мире. Это физика, пояснила Иса, через проходы кристалл не работает, ему важно расстояние.
Когда я спросила Ису, для чего сейчас нужна лимпа, она самодовольно припомнила мне мою неспособность общаться после пробуждения в медкабине. Кристалл необходим при открытии новых миров, так как язык неизвестен, а мысленно мы разговариваем образами. Так же его используют на важных переговорах, именно для того, чтобы передать некоторую тайную информацию мысленно и быстро, ведь разговоры через коммуникаторы станут слышны всем, и так далее.
На сегодняшний момент членами императорской семьи считаются сто семьдесят человек. Это те, кто носит фамилию Акиланосов. «Слышащих», увы, немного. Всего двенадцать. Незамужних девушек двое – Алисия, сестра Данира, и пятилетняя Роберта, дочь внука императора, принца Коула. Неженатый парень один – некий Гарон, двоюродный брат Данира, сын племянника императора. Данир отзывался о нем как о высокомерном засранце, случайно получившем семейный дар и неимоверно этим возгордившемся. Ему было двадцать шесть, но жениться пока не собирался, тщательно подыскивая себе достойную пару. Мужчины оставались в семье, поэтому жениться рано смысла не было, а вот девушек отдавали, считай продавали, как можно раньше, уже после двадцати – двадцати пяти, заключая выгодные союзы.
Почти все Акиланосы, за редким исключением, живут в Доме. У самых особенных в распоряжении целый этаж, у отпрысков попроще – половина. Иса заставила выучить лица и имена всех членов семьи. После этого в голове наступил хаос. Я взяла паузу, чувствуя себя перегруженной информацией, как вскипевший чайник. Тем более что на третий день моей самоизоляции император пригласил к себе. На ком пришло письмо от секретаря. Иса сказала, что я не смогу в этот раз проигнорировать приглашение. Даже ей нельзя удалять императорские вызовы.
Я самостоятельно села в лифт, набрала на табло цифру «двести», зашла в приемную и присела на диванчик, ожидая, когда ком пиликнет – пора. В этот раз я была одета не в пример лучше. В широкие бархатные брюки, бежевую шелковую блузу, плетеные балетки на плоской подошве. Я почти профессионально научилась заказывать одежду, не без помощи Исы, конечно. Она уже знала мои предпочтения и из миллиона моделей сама предлагала подходящие. Сейчас мой внешний вид мне очень нравился.
Император поприветствовал коротким кивком, направленным в сторону кресла. Я почтительно склонила голову и уселась в его мягкие пышные объятья. Почти дома, если не обращать внимания на ощетинившийся полупрозрачными экранами стол.
– А почему вы не позвали мысленно? – поинтересовалась вежливо. – Зачем нужно было отмечать в календаре встречу? Я бы и так пришла.
Глаза мужчины на мгновенье вспыхнули раздражением.
– Да, ты же не знаешь… – произнес он хмуро, – дурной тон разговаривать мысленно без разрешения. Я тебе позволяю только потому, что ты необразованная. – Я покорно проглотила возмущение. – Есть негласные правила для общения внутри семьи, потом их выучишь. Если бы можно было бесконтрольно общаться, я бы оглох от постоянных жалоб и петиций, целыми днями выслушивая их. На будущее: прежде чем с кем-то заговорить мысленно – пошли на ком приглашение.
– Спасибо, – отозвалась словесно, добавив в голос побольше почтительности, – не знала.
– Откуда тебе… – отмахнулся император. – Кстати, почему ты здесь… Нашлась твоя дальняя родственница. – Я инстинктивно выпрямилась, приготовившись слушать. – Около трехсот лет назад моя двоюродная прапрабабка сбежала с любовником в другой мир. Ее отец не давал согласия на свадьбу, вот она и взбрыкнула. Их искали долгие годы по всем мирам, но так и не нашли. Думаю, ты и есть ее потомок, потому что других потерянных родственников в нашей семье не было.
– Как ее звали?
– Наследная принцесса Сонья Акиланос, единственная дочь императора Вивиана, – ответил дед. – Он до самой смерти искал Сонью, даже протолкнул в ассамблею закон о том, чтобы завесу в агрессивные миры ставили с одной-единственной лазейкой – возможностью пройти носителю нашей крови. Надеялся, что эта романтичная дура одумается и вернется.
– Кто был ее любовником? – нейтрально поинтересовалась я. Значит, мою дальнюю родственницу звали Сонья. Увы, отец ее не дождался, она, может быть, и хотела бы вернуться, но скала взорвалась и проход завалило на долгие годы.
– Ее телохранитель, – ответил император, – некий Виктор Амедал. Бывший наемник. Соблазнил семнадцатилетнюю принцессу, задурил ей голову. Захотел стать императором, женившись на единственной наследнице. Когда не удалось – ушел в другой мир, забрав ее, преданных друзей, оружие, ценное оборудование, несколько боевых роботов, видимо, еще кое-что, так как отследить удалось далеко не все. До твоего появления мы даже не знали, в какой именно. Он хорошо подчистил хвосты.
Значит, Амедал был прав – Виктор пришел из Лимпии. А я удивлялась, почему после создания империи в королевствах начался такой сумасшедший подъем во всех отраслях – и в промышленности, и в науке, и в образовании. Если он взял с собой книги или другие носители информации, грамотных знающих людей, каких-то роботов… Он мог перевернуть мир. Что и сделал. Возмущаться или нет – дело десятое. Тот мир, который я знаю сейчас, – его заслуга. И этот мир мне нравится. Все, кроме непомерных налогов.
А вот то, что принцесса пошла с ним добровольно, скорее ложь, чем правда. Зная жестокую семейку Амедалов, можно предположить, что Виктор силой заставил ее уйти. Я даже не удивлюсь, если окажется, что она так и не стала его женой, если сразу же сбежала от любовника.
Сегодня император никуда не спешил, выглядел спокойным, умиротворенным, даже дружелюбным, если так можно было сказать о жестком властном человеке. Он добродушно смотрел на меня, почти как на любимую внучку, и охотно отвечал на вопросы. Попробую-ка я узнать больше…
– Ваше Императорское Величество, – несмело улыбнувшись, произнесла я, – в исторических хрониках я не нашла ни слова о том, как появилась наша волшебная способность. Мне бы очень хотелось узнать…
Акиланос откинулся на спинку кресла и громко рассмеялся.
– Никакая она не волшебная, – успокоившись, сказал он мысленно. – Обычная мутация. Я расскажу тебе, но эта информация закрыта и только внутрисемейная.
Я быстро кивнула, догадавшись, почему он разговаривает со мной напрямую, если даже Исе не известна эта тайна.
– В древности люди на Лимпии веками жили на одном месте. Наследство передавалось по майорату, старшему в роду, от отца к сыну. Жен и мужей выбирали внутри клана. Так получилось, что под нашим родовым поместьем находились огромные залежи некого минерала, лимпы. Этот минерал странно воздействовал на их гены. И в итоге мы имеем мутацию.
– Она оказалась очень сильной, если проявляется через века, – мысленно ответила императору.
– Не такой уж сильной, – отозвался он сразу же, – сейчас способность проявляется все реже. Раньше, тысячу лет назад, каждый член семьи умел мысленно общаться. Но тогда женились на близких родственниках, не зная, что из-за этого мутации множатся. К основной добавились другие, негативные патологии. В конце концов совет старейшин принял запрет на близкородственные браки. Поэтому сейчас нас единицы. Первенец и то не всегда…
– Почему первенец? Если это зависит от лимпы, живите на кристаллах и дальше.
Император грустно усмехнулся.
– Ответ на первый твой вопрос – потому что это мутация. А все мутации, как известно, завязаны на генах. Чьи гены самые крепкие? Чье здоровье, иммунитет и так далее самый высокий? Мать отдает первенцу свою силу, следующие дети слабее. Например, возьмем тебя. – Мужчина встал из-за стола, подошел к одной из картин на стене и принялся внимательно ее рассматривать. Я подобралась, не зная, чего ожидать. – Теоретически у тебя пятидесятипроцентная вероятность получить мутацию. У твоей младшей сестры или брата – двадцать пять, у следующего ребенка – десять и так далее.
Он обернулся и передернул плечами.
– Даг, я за эту мазню отдал три сотни люмий, – произнес в голос, – Иса, это точно подлинник?
– Да, Ваше Императорское Величество, – отозвался безэмоциональный голос в кабинете. Со мной Иса разговаривала куда более мягко и доброжелательно. Или эмоции – это тоже программа?
– Все равно замени, – император отвернулся и подошел к огромному дивану, оббитому кожей.
– Ответ на твой второй вопрос банален… – он тяжело вздохнул. – Залежей лимпы не осталось, они давно выработаны и разлетелись по миру… Когда свойства камня стали известны, мы начали добывать и продавать его. Сила семьи росла, богатства тоже. Представь, много сотен лет назад не было ни каров, ни андронов, ни коммуникаторов. Были только наши кристаллы. Правители, торговцы готовы были драться за них, отдавали огромные деньги за возможность передать приказы на расстоянии. Мы породнились с самим императором. – Величество скривился, словно съел что-то кислое. – А сейчас… В сокровищнице находится последний крупный самородок. Больше ничего нет.
– Но… – Я восхищенно развела руками. – Вы же богаты и могущественны. У вас такой огромный дом.
– Да-да, конечно… – Император опять встал. – Завтра я тебя представлю семье официально. Небольшой прием на двести пятом, приглашены семья и несколько гостей. Я включил тебя в семейный кредит. Подбери что-нибудь… – он вяло махнул рукой, очерчивая полукруг передо мной, – более нарядное, а то выглядишь как оборванка.