Мужчина шагнул к кровати и опустился передо мной на колени. Положил руки мне на ноги и медленно развел их в стороны. Я как завороженная наблюдала за его действиями. Поразительно – тепло его ладоней, мускусный запах, возбужденное горячее дыхание – все настоящее. Я улыбнулась и погрузила пальцы в темные шелковистые волосы. И вдруг их цвет начал меняться. Они светлели. Лицо исказилось и поплыло, секунда – и на меня снизу вверх смотрят знакомые голубые глаза. Красивые губы привычно изогнулись в саркастической усмешке, на высокий умный лоб опустился локон пепельных волос, широкая светлая бровь насмешливо приподнялась.
Я в шоке смотрела на стоящего на коленях Милу, медленно развязывающему пояс на моем пеньюаре длинными холеными пальцами.
– Нет! – вдруг заорала, отпихивая от себя его руки. – Уйди прочь!
Раздалось шипение, и перед глазами посветлело. Крышка эскапа начала подниматься вверх. Сердце колотилось как ненормальное. Кожа покрылась потом. Меня трясло как в лихорадке.
Я выскочила как ошпаренная из кресла и понеслась в ванную смывать костюм. Домашняя классика, дьявол ее побери. Больше никогда в жизни…
И уже ночью, лежа в кровати, тщетно пытаясь заснуть, я задала себе вопрос – почему эскап подсунул мне лицо Милу Кагоа?
Глава 20
Жениха я не увидела ни на следующий, ни на второй день. Он прислал мне роскошный гарнитур из сапфиров, а сам уехал в Кадар к деду-императору решать торговые вопросы. Отлично. Будет время прийти в себя.
Милу влез под кожу и поселился в мыслях. Не нужно было идти на тот прием, не нужно было надевать то платье. Оно спровоцировало обычно спокойного и холодного лорда, а я… Я просто давно не целовалась, не кокетничала, не наслаждалась общением с мужчиной. Вот и запуталась.
Уверена, это пройдет.
На третий день император Акиланос вызвал меня в кабинет. Я шла туда, предполагая, что услышу, до сих пор не выработав альтернативной стратегии. Поэтому была растеряна и молчалива.
– Нашу петицию не приняли, – сразу перешел к делу дед. – Совет решил, что пять лет – очень маленький срок и он не стоит того, чтобы менять столетние законы. Даже ради каприза взявшейся из ниоткуда принцессы.
– Можно ли как-то заплатить? Дать взятку? – Император покачал головой.
Что ж, здесь мне больше делать нечего.
– Зои, – видя, что я собираюсь уйти, дед встал из-за стола, – не пори горячку. Прошу, подожди пять лет, это немного. Я обещаю, что сам буду курировать открытие вашего мира и заключение с ним торговых отношений. Вам дадут лучшие преференции.
– Боюсь, у меня нет пяти лет, – задумчиво пробормотала под нос, не в силах что-то решить. Опять ссориться и угрожать не хотелось, я действительно надеялась на деда, а сейчас у меня не было ни единой мысли, что делать дальше.
Вышла из кабинета и побрела в сторону лифтов, не задерживаясь у аквариума, как делала всегда.
На ком пришло сообщение: «Полностью свободен на сегодня. Приглашаю на экскурсию в Край-Верею. Заеду через час. Милу».
На ловца и зверь бежит.
Расскажу, наконец, что замужем и покончу с этим враньем. Хватит тянуть. Чем сильнее мы запутываемся в этой паутине лжи, тем труднее потом будет из нее выпутываться. Я все равно не стану Милу семьей, пусть узнает об этом раньше – меньше будет страдать… Если, конечно, вообще будет.
А я… В крайнем случае вернуть к Амедалу с повинной, смиренно склонив перед ним голову, – пусть делает что хочет. Не убьет же он, в конце концов, свою жену императрицу?
Но почему-то, когда увидела лорда, идущего ко мне через стоянку аэрокаров, уставшего, но с сияющими глазами, решимость дала сбой. Он так редко улыбался, не хотелось стирать улыбку с его лица. Побуду еще немного врунишкой, расскажу вечером. Это наше последнее свидание, пусть оно останется в памяти, как прекрасное воспоминание.
Проход в Край-Верею находился на другом материке и представлял собой громадную величественную башню с верхними этажами, отданными под гостиницу и гараж.
– Сейчас все входы оборудованы терминалами, с воротами, заграждениями, залами ожидания. Кроме закрытых, естественно. У закрытых дежурит один наблюдатель, присматривающий за стеной, – Милу с удовольствием рассказывал о том, что я еще не успела узнать.
– А вход свободный?
– У меня да, другим приходится получать специальное разрешение и ждать очереди. – Милу самодовольно усмехнулся. – Лордов это не касается.
Башню я увидела издалека. Она была такой же помпезной, как Гайми-парк, высвеченная индивидуальным для каждой планеты логотипом. У Край-Вереи он был в виде огромной завернутой двойной спирали человеческой ДНК, раскрашенной разноцветными узорами. Я улыбнулась – с третьего раза Исе таки удалось мне объяснить, что эта спираль означает.
Мы залетели внутрь второго этажа и аккуратно приземлились в огороженном боксе.
– Все этажи до десятого отданы под стоянку аэрокаров. – Милу помог мне выйти и повел к лифтам. Сейчас, вблизи входа в свой мир, он выглядел совсем другим. Раскованным, бодрым. Словно внутри завелся маленький моторчик, который его поторапливает и наполняет энергией. «Он любит свой мир», – вдруг подумала я и с улыбкой предположила, что я выглядела бы так же у Саэн.
На первом этаже лорда знали. Нам вежливо кланялись и освобождали коридор.
– Изначально вход появился в лесу между двумя деревьями, – рассказывал Милу, – деревья были старыми и давно погибли бы, если бы их постоянно не поддерживали специальными препаратами.
– И что, – я остановилась и удивленно уставилась на огромные высоченные стволы, упирающиеся в потолок, – проход бы закрылся?
– Да, на время, – отмахнулся Милу, – закрылся бы тут, открылся бы в другом месте, но здесь уже столько всего настроили, что посчитали лучше беречь деревья, чем строить новый терминал.
Мы подходили все ближе и ближе к прозрачному входу. Я узнала этот колеблющийся воздух, тонкую пленку, закрывающую проход, и вдруг вспомнила бледность Амедала.
– А тебе не станет плохо при переходе? Я слышала, что болезнь укладывает в постель чуть ли ни на месяц…
– Болезнь при переходе? – Милу удивленно на меня посмотрел. – Глупость. В любой переходе есть буферная зона, чем больше ты в ней сидишь, тем меньше период привыкания. Максимум час для новичков. Мне хватает и десяти минут. А Акиланосы вообще не испытывают никаких проблем. Разве ты не знала?
– Знала. Точнее, догадывалась, – пробормотала чуть слышно.
– Проходите, лорд Кагоа, – поклонился распорядитель, оттеснивший в сторону ожидавших своей очереди посетителей.
– Мы вернемся вечером. Девушка со мной. – Голос Милу зазвучал по-другому. Холодно и повелительно. Я удивленно посмотрела на жениха – словно другой человек шел рядом. Куда делись теплые интонации, мягкий взгляд, легкая улыбка на губах?
Мы шагнули через барьер и оказались в коридоре, похожем на тот, через который шла я два месяца назад под руку с Амедалом. Только тот был темный, страшный – я же думала, что нахожусь под горой. Здесь же – комфорт, освещение и мягкие удобные кресла вдоль стен. На некоторых сидели посетители, привыкая к новому миру. Мы уселись отдельно ото всех.
– Совсем немножко, – пообещал Милу, – каждая минута на счету.
Да я и не против. Мне было интересно даже здесь.
– А почему ты не спросил моего согласия? – я опять вспомнила Амедала. – Если я правильно помню, на пересечение барьера нужно подтверждение?
Милу улыбнулся. Я с удивлением подумала, что сегодня он что-то слишком много улыбается, даже непривычно.
– Достаточно обычного желания, – произнес он, – барьер не пропускает лишь людей с явным страхом перед переходом, фобией. Хотя сейчас столько разных препаратов… Это давно неактуально. Если бы кто-то испугался, у ворот раздают специальное успокоительное.
Он встал и потянул меня за собой. Несколько шагов – и я попала в сказку.
Мы вышли в огромный, заполненный людьми зал. Потолок, если он и был, терялся в вышине. «Ничего себе у них терминал», – только и смогла подумать я, вспомнив новое слово. Со стороны Лимпии он был раз в десять меньше. Милу обнял меня за плечи и повел вперед, наверное, чтобы освободить выход для других, пока я, как маленькая девочка, открыв рот и ничего не видя под ногами, смотрела по сторонам.
– Ух ты! – воскликнула я, увидев в центре зала необычный фонтан. Вокруг него толпились люди. Сверкающие полупрозрачные фигуры танцевали на круглой сцене. Я внимательно присмотрелась и пораженно ахнула, неосознанно схватив Милу за локоть.
– Это вода?! Но как?! Вода не может поддерживать постоянную форму!
– Может, – в голосе Милу дрожал смех, – вода – это такие же молекулы, как и все остальное.
– Я не верю глазам, – прошептала и потянула жениха ближе к бордюру. Поразительно! Фигуры постоянно менялись, перетекая из животных в людей и наоборот. Превращались в рыб, плавающих в воздухе, разлетались мелкими брызгами, окатывая визжащих детей.
– Пойдем, – потянул меня за локоть Милу, – а то я не смогу тебе показать даже малую часть всего, что хотел.
Мы поднялись на этаж стоянки, сели в личный аэрокар Милу и вылетели из башни, сделав красивую закрученную петлю вокруг символа ДНК. Я приклеилась к окошку, стараясь не слишком громко выражать свое восхищение открывающемуся внизу виду.
– Около пятисот лет назад Край-Верея, как и все развитые миры, встала перед проблемой перенаселения и ухудшающейся экологии, – рассказывал Милу, пока мы летели над каким-то городом, – сталь и бетон, из которых строили здания, покрывали всю землю, не оставляя места для зелени. Воздух испортился, смог не давал дышать. Нас ждала катастрофа, если бы ученые не нашли иные источники энергии и способ соединять живую и неживую материю…
Я слушала краткую лекцию Милу, а сама рассматривала живой сад, состоящий из жилых домов. Ветки и листья росли прямо из стен. Башни в тысячу этажей представляли собой огромные зеленые деревья, тянущиеся в небо. Причем стекло, сталь, иллюминация тоже присутствовали.