Правда, еще до отъезда пожилого Бестужева-Рюмина, в жизнь Анны постепенно, но уверенно входил другой мужчина – Эрнст Иоганн Бирон, а после отставки первого, так и вовсе стал главным и единственным для неё. Он происходил из балтийских немцев. Его амбиции были серьезно выше тех возможностей, которые ему могло позволить право рождения. Уже несколько лет он состоял на службе у Анны Иоанновны, пройдя путь от секретаря до камергера.
Интересно, что этот человек до того, как приблизился к герцогине, не был женат. Вступил он в брак уже в чине ее камергера, в 1723 году, а ведь ему на тот момент было уже 33. Близость к Анне, кажущаяся поспешной женитьба, породили волну слухов о том, что брак нужен был для легитимизации детей, которые рождались в результате близкой связи с герцогиней. В частности, французский дипломат Жак Иоахим Тротти де ла Шетарди, к примеру, утверждал[12], что сыновья Бирона Петр и Карл «бесспорно дети царицы Анны». А сам брак этот француз сравнивает с другой женитьбой для прикрытия, в которую вступят в будущем граф Линар и Юлиана Менгден – сравним чуть позже и мы.
Но современные исследователи, в частности, Игорь Курукин[13], снижают уровень вероятности материнства Анны по ряду причин. Среди таких обозначено, что сложно было бы в маленькой Курляндии скрывать подобные пикантные детали, но как раз не сохранилось свидетельств современников о том, что в те годы ходили подобные слухи. К тому же, в роду Биронов предания о родстве с императрицей не существовало.
Столь большое значение личной жизни и возможному потомству Анны Иоанновны мы придаем потому, что эти обстоятельства как раз и обнажают дальнейшую проблему престолонаследия, которую ей предстоит решить в будущем, при непосредственном участии теперь уже её постоянного спутника, Бирона.
Но прежде чем выбирать наследника, нужно сначала взойти на престол. Это случилось в 1730-м году. Как мы говорили ранее, после безвременной и скоропостижной кончины юного Петра II Верховный тайный совет решал, кого возвести на престол. Вспомнили тогда, сколь жалобно и как давно просится Анна Иоанновна вернуться в Россию, на протяжении уже трех прошедших правителей. Решили, что взрослая и истосковавшаяся на чужбине женщина будет очень благодарна им за такой невероятный поворот в своей жизни, а оттого согласится на всё, в том числе и на то, чтобы поделиться властными полномочиями – по факту передать всю власть Верховному тайному совету, абсолютное большинство из которого составляли князья из рода Долгоруковых и Голицыных.
Входящей на престол императрице отныне полагалось:
1) Управлять только согласно заключениям Верховного совета
2) Ни заключать по своему решению мира, ни объявлять войн
3) Не налагать новых податей, не раздавать должностей
4) Не казнить дворян без явных улик
5) Не конфисковать никакого имущества
6) Не иметь и не отчуждать казенных земель
7) Не вступать в брак, не избирать преемника без соглашения Верховного совета
Она согласилась. Всё подписала. Фактически в тот момент в России было прекращено самодержавие. Роль монарха стала номинальной, церемониально-выставочной. Эпохальное событие, в духе тенденций, происходящих в Западной Европе. Но в отличие от той же Великобритании, где появилась конституционная парламентская монархия, в России в те моменты форма управления в государстве изменилась на олигархическую, что означает господство правящей аристократической или финансовой верхушки. Ведь у нас нет сведений, что члены Верховного совета собирались проводить выборы или делиться с кем-то своими полномочиями.
Конечно, Бирон приехал с Анной. Она с ним советовалась и в этом вопросе. Всё подписала с его ведома и одобрения. Этот хитрый камергер прекрасно понимал, что ничего не кончилось, а только начинается. Пусть не было у него на тот момент плана, но он умел пользоваться обстоятельствами. Сама же Анна Иоанновна приехала и стала жить обычной жизнью, призвавшие её князья могли быть спокойны.
Но они не могли не заметить, что оказалось много недовольных тем, что государыня оказалась лишенной полномочий. В первую очередь, это происходило не потому, что народ переживал о роли императрицы в политике, а потому, что не хотели отдавать власть Долгоруким, которые и становились в этом положении дел фактическими правителями государства. Были возмущены дворяне, недовольны гвардейцы. Ну и народ у нас традиционно выступал за сильную самодержавную власть.
Стали поступать челобитные с призывом вернуть единоначалие. Всё закончилось тем, что Анна Иоанновна разорвала подписанные ею ранее соглашения с Верховным советом. Заявила, что вступила на престол не по выбору того Совета, а по праву наследства, она ведь дочь царя. Самодержавие было восстановлено. Россия выбрала свой политический путь на будущие 187 лет.
Но при всей своей полноте власти правительница не могла сделать главного – выйти замуж. Известно[14], что её руки всерьез добивался будущий король Португалии Иосиф Эммануил, он даже приезжал с этой целью в Москву. Человек был достойно принят, но как сообщается, Анна (см. рис) не хотела и слышать о новом замужестве. Возможно, дело в том, что в свои 38 лет она могла себе позволить не вступать в вынужденный брак с человеком, который ей не интересен как мужчина.
К тому же, у нее рядом любимый человек был. Не имеет никакого значения, что он был женат на другой, а главное – не ровня по происхождению. Разумеется, Россия совсем недавно уже видела пример, что император может в жены брать простолюдинку. Петр Первый сделал безродную Марту Скавронскую не просто своей женой, но и императрицей. Но всё же имело значение, что в том случае мужчина брал в жены. Такое еще стерпеть могли, но вот, чтобы мужем у императрицы стал выходец из мелкопоместных – такое было за гранью допустимого. Да и зачем ей выходить замуж? Все равно Эрнст Иоганн всегда рядом. А позаботиться и так она сможет о любимом. Бирон становится герцогом Курляндии, то есть обретает тот титул, который был у давно умершего законного мужа Анны. Но ехать туда фаворит не спешит, ведь в его власти теперь не маленькое герцогство, а вся Россия.
К тому же, он и не скрывает, «кто в доме хозяин», напротив, демонстрирует это до неприличия явно. Он говорит только на немецком, открыто заявляет, что русскому языку учиться не хочет. Анна принимает чиновника из коллегии иностранных дел фон Бреверна[15], в этот момент влетает разъяренный Бирон с криками, что более не позволит её (императрицы) слугам себя мучить и беспокоить. Затем убежал, громко захлопнув за собой дверь. Как повести себя Анне Иоанновне в ответ на подобную выходку? Встает, подходит к окну, открывает его, чтобы подышать воздухом. Иной реакции она себе позволить не может. Она императрица, ей нельзя впадать в истерику. Она слишком любит этого мужчину, чтобы как-то его серьезно пресекать, готова терпеть.
Начинается период Бироновщины. Главное теперь для фаворита – свои позиции упрочить, ведь случись что с Анной – все достижения покатятся в пропасть. Иных оснований быть при власти, кроме любви этой женщины у него нет. Следует заранее и правильно определить наследника престола.
Глава 2. Сложная конструкция наследования
Правление Анны Иоанновны пришлось на 1730–1740 годы. Уже в 1730-м, как Бирон в своей Записке объясняет[16], принципы выбора наследника были сформированы и предложены Анне Иоанновне. Сразу же после её отказа португальскому принцу, с позволения императрицы, вице-канцлер Остерман и Обер-Шталмейстер Левенвольд преподнесли видение, что коль уж она не собирается выходить замуж, а наследника полагается иметь в наличии, то уже сейчас необходимо озадачиться его созданием. Они предложили выдать племянницу, принцессу Мекленбургскую за иностранного принца, и уже среди детей от этого брака выбирать не по старшинству, а по предпочтению Анны Иоанновны.
Инициаторы тут же изложили причины, по которым не следует делать наследницей саму двенадцатилетнюю Елизавету Катарину Кристину (как тогда еще звали Анну Леопольдовну). В первую очередь опасались того, «чтоб народ не отдавал более почтения восходящему, нежели заходящему солнцу», чтобы и сама дочь старшей из сестер не решила раньше времени занять трон. Кроме того, боялись, что уже на правах отца наследницы явится отец девочки и начнет свои порядки чинить.
Тогда она не ответила, но слова мудрых мужей запали в сердце, к тому же сконструировать иную схему она сама не могла. Но всё надеялась, что успеет, время есть. Ведь она еще молода.
Благодаря современникам[17] мы можем увидеть облик императрицы. Её описывают излишне полной, но при этом чрезвычайно хорошо сложенную. Что это значит, постарайтесь представить сами. Анна Иоанновна легко и ловко движется. У неё смуглая кожа, черные волосы, но глаза при этом темно-голубые. Особо отмечают её царственный взгляд, строгое соблюдение своего высокого достоинства, которые вовсе не мешают быть приветливой в общении, разговорчивой, улыбчивой. Несмотря на годы, проведенные за границей, говорит императрица со всеми исключительно по-русски. Видимо, со всеми, кроме Бирона.
Нарисовали портрет? Теперь вернемся к вопросу наследника. Определилась она с кандидатурой уже в 1732-м.
Давайте поглядим, кто из её родственников жил в то время и мог претендовать на роль наследника. Как мы знаем, возрастного и гендерного ограничения в то время уже не существовало, с петровских времен монарх был волен выбрать сам себе наследника.
Мы помним, что семья их царская – две ветви потомков Алексея Михайловича: одна ветвь по Петру I, другая по Ивану V. Именно его дочерью и была Анна Иоанновна, поэтому очень логично, что выбор она сделала, скажем так, из своего гнезда. Но прежде чем рассмотрим её решение, поглядим, кто был из потенциально возможных претендентов по петровой ветви.