— Этот яд маскируется, госпожа, — вежливо поклонился ей шиноби, — сначала он не показывает себя. Но для того, чтобы определить его наличие, нужно обладать определенными магическими способностями.
— Вы ими обладаете? — вырвалось у Годуновой.
— Да, — кивнул тот.
— Так это лечится? — нетерпеливо поинтересовался я.
— Несомненно, — по губам японца скользнула легкая улыбка, — разрешите? Вернусь через пять минут.
Кивнул ему, и он ушел. Вид у Кари был донельзя довольный, а вот у присутствующих явно озадаченный. Кроме Исидо и Наоми, которые, по-моему, расслабились. Но Мамонтову явно задело такое откровенное оспаривание ее диагностики.
— Чего вы его слушаете? Нет такого яда. Я лично…
— София-сан, — поднялась со своего места моя младшая жена, — прошу извинения, но позвольте перебить.
— Да?
— Вы же не хотите смерти нашему господину?
Взгляд у девушки был твердым.
— Да как вы… — целительница буквально задохнулась от возмущения.
— Тогда, на основании имеющейся у нас информации, разве не стоит перестраховаться? Или считаете, что все знаете о ядах?
— Стоп, — теперь уже повысил голос я, и споры сразу прекратились, — Кари права. Ждем господина Иомицу. София, мы нисколько не ставим под сомнение вашу компетенцию, но, действительно, в этой жизни знать все невозможно. Перестрахуемся.
— Да, господин, — внезапно успокоилась та, а через несколько минут появился японец с небольшим пузырьком, в котором была налита какая-то прозрачная жидкость.
— Выпейте, господин, — поклонился он мне, — это одно из универсальных противоядий. На этот тип отравы оно должно подействовать.
Я осторожно взял в руки пузырек.
— Не переживай, — произнесла Кари, оказавшись рядом и обняв меня, — это поможет.
Я обвел глазами присутствующих. Скептицизм на лице заметил только у Мамонтовой. Что ж, открыв пузырек, выпил его содержимое, которое, как оказалось, не имело ни вкуса, ни запаха.
— Отлично, — поклонился мне шиноби, — вы будете здоровы, господин.
— Остается открытым один вопрос, — подала голос Наоми, — как МакКинли умудрился достать подобный яд?
Я вдруг заметил, как Иомицу — сан неожиданно побледнел. От Кари это тоже не укрылось. Она подошла к нему и что-то тихо спросила по-японски, тот ответил тоже шепотом.
— Тут имеется другой вопрос, — повернулась к нам моя младшая жена, и вид у нее был какой-то хмурый и озадаченный, — ты же знаешь, что можно определить по яду чей род его создавал?
Девушка смотрела на Наоми.
— Да, — кивнула моя невеста, — у каждого рода есть несколько своих ядов. Но они применяются очень редко, даже таких прецедентов не помню. Да и определить их могут далеко не все. Думаю, такие специалисты есть только в императорской Службе безопасности.
— Я работал, госпожа, именно там. Давно, — коротко поклонился ей японец.
— Ты к чему этот разговор начала, Кари? — спросил я у девушки.
— К тому, что мы знаем, какой род создал этот яд, — она не отрывала взгляд от Наоми, которая вдруг насторожилась. Как и Исидо, недоуменно смотревший то на свою сестру, то на Кари.
— И какой же? — мне уже стало интересно. Уж очень театрально держала паузу моя младшая жена.
Старший телохранитель бросил на нее вопросительный взгляд, и та кивнула.
— Этот яд создан родом Сузуки и является одним из трех родовых ядов, — спокойно произнес японец.
Глава 7«После дуэли»
После этих слов повисла тишина. Я с любопытством смотрел на брата и сестру Сузуки. Исидо слегка побледнел, Наоми же возмущенно уставилась на Иомицу — сан.
— Вы уверены? — спросила она, — это невозможно!
— Да, Наоми-сан, ошибки нет. Извините, ничего невозможного не бывает. Он называется «сакурано чи». В переводе на русский «кровь на сакуре». Насколько мне известно, относится к ядам отложенного действия. Господин почувствовал бы его действие только на третий день.
— Тогда мне нечего сказать, — моя невеста выглядела растерянной, — но мы выясним у отца.
— Да, — кивнул ее брат, — Веромир, — посмотрел он на меня, — это какая-то ошибка…
— Я ни в чем никого не обвиняю, — покачал головой, — но с Амасано-сан поговорю, конечно. А сейчас, думаю, всем надо отдохнуть.
Присутствующие разошлись. Тем не менее, Мамонтова все-таки настояла на повторном обследовании. Неохотно согласился, но, так сказать, в «лайт» варианте. И после, вместе с Варварой и с Наоми, отправился в свои апартаменты. И сюда уже, помимо Виль, нас сопровождали трое японцев во главе с Иомицу — сан. Тем не менее, после того, как выпил лекарство, совершенно успокоился. Сам поверил японцу на все сто процентов и постарался убедить в этом Варвару. Вроде удалось. Ну а дальше, добравшись до капсул, вошли в игру. Для меня сейчас это лучшее психологическое лекарство.
Как выяснилось, мы пришли практически самыми последними. Около берега уже покачивалась на волнах лодка, а в ней сидела наша компания в полном составе.
— Ты чего-то задержался, — сообщил мне Геракл, — мы уже думали без тебя отплыть.
— Шутку понял, — хмыкнул я, — давай уже, шустрей поворачивай.
И только после того, как мы уселись в лодку, понял, что обратился к Самодержцу Всероссийскому как-то слишком фамильярно. Конечно, он в игре сам настраивал меня на демократичное поведение, но что-то даже не по себе стало.
— Чего нервничаешь? — хлопнул меня по плечу Геракл, — Расслабься, «Повелитель Титанов» нас ждет!
— Тебе показалось, — соврал я, и мы с Таис уселись в лодку, как обычно выслушав ворчание Орфея: «Вечно вы копаетесь! Семеро одного не ждут!». Но на его брюзжание уже никто и не обращал внимание.
Минут через двадцать мы поднялись на корабль, где нас встречал недовольный капитан. Пробубнив что-то из разряда: «Шляются тут всякие, а нам на выход пора», он пару раз пнул (в прямом смысле этого слова) матросов и те резко забегали. Думаю, они больше изображали видимость работы, чем саму работу. Но, тем не менее, еще через десять минут корабль отчалил. И на этот раз никто на нас не напал. Требуемое системой время до двенадцати ночи мы высидели, после чего мои спутники покинули игру, а мы, как обычно, остались вдвоем с Гераклом. Таис я отправил, хотя она и не горела желанием выходить без меня.
Капитан подозрительно посмотрел на двух мужчин, одиноко стоявших на палубе и, покачав головой, удалился в свою каюту, оставив нас с Гераклом наедине с морем и звездным небом.
— Рассказывай, — попросил он.
И я поведал ему всю историю, начиная с дуэли и заканчивая происхождением яда, что был на шпаге МакКинли. Понятное дело, упомянул и о своем чудесном исцелении.
— Ну, надо же… — нахмурился император, — никогда не любил австралийцев. Они какие-то странные, из категории «себе на уме». И этот Кирилл туда же. Тоже мне, родственничек! Но нам лучше поддерживать мирные отношения. По крайней мере, до поры, до времени. А насчет подлости принца… Как бы то не было, Веромир, это покушение на убийство. И он должен за подобное ответить!
— Согласен, — кивнул я, — но как предполагаешь такое провернуть? И если он станет Императором, то это вроде выгодно нашему государству?
— Не станет он им, — хмыкнул мой собеседник. Во-первых, он третий в наследовании. Во-вторых, он не нравится мне. Я лучше буду дело иметь с первым наследником. Тот хоть и не имеет русской крови, но гораздо адекватнее. Так что, если уйдет с политической арены, особенно не расстроюсь. А как ему отомстить? Понятное дело, что это непросто. Доказательства, как понял, у тебя имеются?
— Свидетельские показания моего телохранителя. К сожалению, наличие яда может определить только японец.
— Тогда лишь его показания против принца Австралийского Союза, — печально покачал головой Геракл, — но это не вариант. На такое даже не посмотрят, а Иомицу — сан слушать не будут.
— То есть… — я посмотрел на своего друга, ожидая продолжения. Судя по виду, он явно что-то придумал.
— То есть, в каком бы то не было официальном суде, все это обвинение провалится с треском, а мы получим обиженное подобными «необоснованными» претензиями государство, которое сейчас уже становится весьма сильным игроком на политической арене и еще не примкнуло ни к одному блоку. Попробуем все сделать неофициально. Информацию, имеющуюся у нас, обработаем и подадим в желтой прессе. Но не в России, а в Европе. Там даже более серьезные газеты задействуем. Только Российская Империя при этом остается в стороне. Можем даже выступить и посетовать на «раздувающие скандал» СМИ и тому подобное. И, в любом случае, репутация принца пострадает. Так что дам поручение Разумовскому заняться этим вопросом.
— Спасибо, — поблагодарил его, — а что там с подготовкой к вторнику?
— Идет, — улыбнулся император, — все в процессе. Главное, Скуратов ничего не знает. Как же он раздражает…
— По-прежнему достает?
— Мягко сказано… Ничего, пять дней осталось. У нас, кстати, намечается в воскресенье вечером окончательная сходка в игре с участием Суворова и Разумовского. Решили не рисковать общением через плантел. В семь вечера, в той же таверне. Будем недолго, можно сказать, «окончательно сверим часы». Твои Гвоздев и Шемякин в курсе.
— Опять последним узнаю, — проворчал я, — А, завтра?
— Завтра вернемся в Эфес, сдадим квест и сделаем перерыв. Понедельник обещает быть, как в пословице, «тяжелым днем»… Ладно, пора мне, Алена уже, наверно, ждет.
— Как у вас с ней? — поинтересовался я.
— Да вроде выровнялось все, — признался Геракл, — характер тяжелый.
— Жениться не передумал?
Император лишь задумчиво посмотрел на меня и, махнув на прощанье рукой, ничего не ответив, вышел из игры.
М-да. Похоже, брак с Аленой вряд ли состоится. Настроение у моего друга-Императора явно к этому не располагает. А если перестанет Скуратов на него давить? Интересно, а сама девушка не понимает? Или думает, что Самодержца под каблук загнала? Ох и разочаруется же тогда… Хотя это, в принципе, не мое дело.