Еремеев явно проникся. Мне показалось, даже слегка побледнел, а стоявшие рядом с ним охранники как-то многозначительно переглянулись и сделали небольшой шаг назад.
— Извиняюсь, Ваше Сиятельство, — поклонился тот, — но все же хотелось бы узнать, чем мы можем вам помочь.
— В вашей гостинице держат похищенных девушек. Двух девушек. Чтобы вы понимали, они мои невесты. И если надо разнести вашу гостиницу, я ее разнесу. Это ясно? — коротко сообщил ему. — Так что если не хотите разборок с имперской СБ, вы сейчас же ответите на мои вопросы!
— Конечно, — я уже явно чувствовал, что человек, стоящий передо мной, буквально трясется от страха, — но это невозможно! Вас ввели в заблуждение…
Все он знал. Но актер из администратора был плохой. Неубедительно играл Сергей Еремеев. Я кивнул. Бойцы Шемякина вскинули автоматы, а сам администратор в ужасе смотрел на смотревшее ему в глаза дуло пистолета Ивана.
— Быстро, где остановились французы? — слегка повысил я голос, и этого было достаточно.
— Это один из наших двух люксов. На первом этаже. Я покажу… — затараторил тот. — Я думал, это просто шлюхи… говорил, что не надо… у нас не принято, что нельзя… но они были с рекомендацией от владельца… к тому же мне угрожали…
— Я тебе сейчас язык отрежу, — пригрозил ему, — если еще раз моих невест шлюхами назовешь! И не надо врать!
В результате по пути до люкса, который мы проделали практически бегом, Еремеев постоянно извинялся и повторял, что гостиница принадлежит французскому отельеру, и французы прибыли по рекомендации одного из друзей владельца. Они, мол, показались ему такими милыми людьми, но потом угрожали… в общем, изображал из себя несчастную жертву обстоятельств. Под конец вообще заявил, что ненавидит французов. Я только и мог, что покачать головой в ответ на эти слова.
Люкс имел свой отдельный выход. Шемякин отодвинул администратора, который было порывался открыть дверь, и, забрав у него электронную карточку, распахнул ее ударом ноги. Внутрь влетели наши бойцы с автоматами наперевес. Но вместо ожидаемого шума драки некоторое время раздавался топот, а потом наступила тишина.
Когда мы с Шемякиным и оставшимся народом зашли, нашим глазам предстала просторная гостиная, надо сказать, весьма богато обставленная. Я изумленно уставился на разбросанные по полу тела. Судя по всему, все в отключке. Хротя нет, вон один точно мертвый. Похоже, это и были незадачливые похитители. Бойцы имели не менее удивленный вид.
А затем дверь в глубине гостиной распахнулась, и ко мне метнулись две фигурки. Я сразу попал в жаркие женские объятья. Ну вот и славно. Честно говоря, как камень с души упал. Пообнимавшись с девушками, я вдруг отметил, что Кари одета в какой-то непонятный халат, под которым практически голая. Видимо, девушка что-то сразу увидела в моих глазах…
— Все в порядке, Веромир, — поспешно сообщила она, — они просто забрали мою одежду, пока я в отключке была. Ну а потом…
— Потом? — уточнил, успокоенный ее словами.
— Потом вот! — радостно заявила Наоми, обведя рукой тела французов.
— То есть твоя работа? — уточнил у своей младшей жены, и она скромно кивнула.
— Вот это да! — восхищенно присвистнула Вероника и извлекла из сумочки плантел, но, столкнувшись с моим взглядом, приняла невинный вид и сразу его спрятала.
— Отличная работа, Кари-сан, — заметил Йомицу. Виль лишь одобрительно кивнула.
— Это все? — уточнил я у Шемякина.
— Да, господин, — кивнул тот, — мои люди проверили номер. Внизу находился подвал. Он пуст.
— Какой интересный номер люкс, — ехидно произнесла Трубецкая, — с собственным подвалом.
— Ладно, — кивнул я Шемякину, — грузите этих. — махнул рукой на уже начавших приходить в себя горе-похитителей. — везем в поместье. Надо будет допросить их хорошенько. Потом уже Трубецкому сдадим.
Шемякин кивнул, и бойцы, нацепив на всех наручники, очистили комнату. Я вопросительно посмотрел на Веронику.
— Ничего не видела, ничего не слышала, отцу не скажу! — весело выпалила она. — Между прочим, ты про администратора забыл!
— Точно! Он, наверное, уже сбежал, — проворчал я, но выяснилось, что нет.
Сергея Еремеева за шкирку притащила Виль, которая оказалась шустрее нас. Тот все ныл, что его заставили и тому подобное. Его телохранители предпочли куда-то смыться, но они нам были и не нужны.
Наших пленников, которых оказалось аж десять человек, загрузили в мой флайер, и я решил на нем же вместе с девушками отправиться домой. Охлобыстова вместе с его магами на одном из флайеров охраны отправил во дворец. Говорить о какой-то секретности нашей сегодняшней вылазки я не стал. Смысла не было. Все равно император рано или поздно узнает, да и наших пленников, по-хорошему, нужно отдать Трубецкому. Тем более тут явно виден французский след, и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять с кем это связано. Пусть более опытные люди разбираются.
Только вот причем здесь мои невесты? Шантаж? Допустим… но для чего? Должность у меня, скажем честно, номинальная. Друг императора? Да, но есть Трубецкой. Он точно не позволит мне как-то влиять на Ивана, если это будет идти вразрез с интересами Российской империи. И никакой шантаж здесь не поможет. К тому же они не могут не знать, к каким родам принадлежат японки. Если бы с ними что-то случилось, Луи рано или поздно прикопали бы. Клан наемных убийц плюс клан Сузуки — это серьезно. А здесь практически кровная месть Странно все это. Или Луи Бонапарт идиот? Как, блин, много вопросов, а ответов нет.
Пользуясь тем, что мы сидели с Шемякиным в кабине вдвоем, я поделился с ним сомнениями.
— Признаюсь, господин, — ответил тот после недолгого раздумья, — мне самому непонятно, почему целью были выбраны именно вы! При чем здесь французы? Полностью согласен с вами, совершенно нелогично. Но, я думаю, что когда допросим пленников, все встанет на свои места.
Знал бы Шемякин, произнося эти слова, как он ошибался.
Долетели мы без проблем. Спасенных девушек (хотя еще надо понять, спасли мы их или Кари прекрасно справилась бы без нас) я вместе с Трубецкой отправил на женскую половину в компанию к Варваре. Пленников, которые практически все пришли в себя, но явно не желали отвечать на вопросы, поместили в тюремный блок, который был расположен в поместье Годуновых в отдельном здании. Выставили охрану. После этого, не откладывая дело в долгий ящик, позвонил сначала Трубецкому, а затем императору. Охлобыстов доложить о нашем сегодняшнем приключении еще не успел, так что пришлось радовать мне двух первых лиц государства историей о похищении одной невесты и одной жены и последующем спасении их собственными силами похищенных.
Сергей Ильич выслушал рассказ спокойно, только в конце попенял мне, что сразу не сообщил ему. Пришлось состроить виноватое лицо. Насчет пленных французов Трубецкой первым делом предупредил, чтобы не один лягушатник не сбежал, а затем сообщил, что уже выслал ко мне своих следователей, чтобы те провели допрос. А завтра пришлет более солидное сопровождение, чтобы этапировать похитителей в тюрьму СБ. Ну а сам пока пошлет людей в гостиницу «Бонжур» проверить, что там за рассадник терроризма в столице Российской империи. И это я дословно процитировал! А так он был согласен со мной, что похищение какое-то глупое.
— Ни де Фош, ни Луи Бонапарт не идиоты, — повторил мои мысли глава СБ Российской империи. — Но факт остается фактом. Французы были? Были! Значит, надо выяснить, откуда они взялись и кто им заплатил. В том, что это наемники, я не сомневаюсь! Дождись только моих людей, не допрашивай сам!
Заверил Сергея Ильича, что все понял. Но тем не менее, как я и предполагал, меня попросили завтра после занятий в Академии прибыть во дворец. Вместе с Кари и Наоми. Ну все, в принципе, понятно. Этого стоило ожидать. Может, Трубецкой к этому времени что-то нароет… а может, пленные французы расскажут.
Второй звонок был императору. Если Трубецкой все выслушал хладнокровно, то император явно близко к сердцу принял подобный «наезд» на его придворного мага. Но я успокоил его красочным рассказом, как моя японская младшая жена-телохранитель отделала похитителей. Как и Трубецкого, его удивило участие французов. Я предупредил, что завтра буду во дворце, чем явно порадовал.
— Кстати, — Иван вдруг замялся, — я позвонил Скуратовой.
Вот тут я невольно подвис. Быстро, однако…
— Ты же хотел на прошлой неделе? — ехидно поинтересовался у него.
— Да, чего откладывать в долгий ящик, — махнула рукой фигурка самодержца на плантеле.
— И как результат?
— Поговорили. Она, похоже, поняла свои ошибки, — задумчиво ответил Иван, — на неделе во дворец приедет. Пообщаемся: я, Трубецкой и она. Будем решать, как жить дальше. Ты, кстати, готовься тоже, — ухмыльнулся он.
— К чему это?
— Тоже на встрече будешь! — безапелляционно заявил император. — Ты придворный маг!
Я промолчал, хотя хотелось прокомментировать это высказывание. Ну возвращение из ссылки Алены, наверное, неплохо. Хотя кто его знает, не сделал ли я хуже?
На этой оптимистичной ноте мы закончили разговор. А сразу после него с Шемякиным и присоединившимся к нам Гвоздевым решили допросить администратора, оставив французов до прибытия следователей.
Как выяснилось, администратор ничего не знал. И это было видно невооруженным глазом. Сергей Еремеев трясся, как осиновый, лист и готов был рассказать все… но кроме того, что к нему явилась компания французов с письменной рекомендацией от владельца гостиницы, который жил в Париже, и того, что видел появление двух девушек в номере, которых он посчитал проститутками, больше ничего сказать не мог. Ну еще то, что ненавидит французов. Эту фразу он, по-моему, повторил раз двадцать.
В конце концов достал он меня, и я отправил его к «любимым» французам.
— Ну, что скажете? — поинтересовался я у Гвоздева с Шемякиным которые были больше наблюдателями, чем участниками допроса.
— Втемную его использовали, — хмыкнул Шемякин.