Сам ужин прошёл в тёплой дружеской обстановке. Несмотря на довольно большое количество народа, я в какой-то момент даже почувствовал себя в настоящей семье… эх, жаль, мама этого не видит… После ужина все как-то незаметно разошлись по своим комнатам. Мои невесты вновь проводили вечер без жениха, но по этому поводу переживать я не стал. Кари с моего согласия тоже присоединилась к ним. Но у меня была Даша, которая с удовольствием устроила мне весьма горячую ночь — так сказать, продолжение мальчишника, только на этот раз с хорошо знакомой и точно преданной мне девушкой.
Утром я спокойно проснулся в восемь, разбуженный заботливой служанкой и, после водных процедур, отправился на завтрак. Потом нацепил на себя уже готовый костюм и, после того как Гвоздев, одобрил мой внешний вид, мы вместе с братом Наоми и тремя моими соратниками отправились в Кремль. Как выяснилось, невесты вместе со свидетелями встали ещё в семь утра, и после лёгкого завтрака улетели во дворец. Ну да, женщинам готовиться к такому мероприятию только в радость, в отличие от мужиков. С ними отправились и все японцы, кроме Исидо.
На этот раз кортеж у нас был весьма впечатляющим: помимо шести флайеров моей личной охраны, едва мы отлетели от поместья, к нам присоединились четыре тяжёлых военных флайера. Я было сначала напрягся, но Шемякин успокоил меня, сообщив, что всё это согласовано с военным комендантом Кремля, генералом Ларионовым. Придворный маг — это вам не тут, как говорится. В такой солидной компании мы добрались до Кремля, где приземлились на площадке перед Большим Кремлевским дворцом. Она была полупустой, но, судя по гербам на стоявших на ней флайерах, помимо моих невест, Трубецкие, Голицыны, Пожарские, Потёмкины и Вяземские уже прибыли… Ну да, вон ещё Романовы и Гагарины. Так что, можно сказать, вся моя компания из Академии была в сборе.
На этот раз нас встречала целая делегация во главе с Голицыным, одетым в безукоризненно сидящий на нём костюм-тройку. Рядом с ним шёл пышно одетый представительный седовласый вельможа, который представился главным распорядителем Императорского двора. С ним мы раскланялись, а Голицын по-свойски обнял меня.
— Рад за тебя, Веромир, — произнёс он, и тихо добавил. — Надеюсь, это твоя не последняя свадьба… И ты присмотрись к моим девочкам…
Да что ж такое! Ну не сейчас же об этом!.. Но, понятное дело, высказывать это главе Имперской канцелярии не стал, просто кивнул. К тому же его дочери мне нравились, да и эта свадьба, если когда-нибудь и состоится, точно не в ближайшем будущем. Вообще загадывать, пока этот чёртов Мастер под боком у нас орудует, я бы не стал.
Мы отправились пешком к стоявшему немного в отдалении храму Перуна. В прошлый раз я на него вообще внимания не обращал, но вот сейчас разглядел — на самом деле, ничего особенного — классический храм бога воинов. Помнится, в школе мы изучали храмы российского пантеона богов. Даже предмет такой был — «Боговедение». Честно говоря, сдал я его, банально зазубрив учебник — но что-то в голове осталось. А так… вполне себе монументальное здание с четырьмя статуями бога на покатой крыше и шестью колоннами у входа. На широких ступенях лестницы, ведущей в храм, нас встречал жрец, одетый в белые одежды. Белый цвет почему-то был цветом именно бога Перуна.
— Приветствую вас, дети мои! — басовито заявил жрец. Выглядел этот осанистый бородатый мужик солидно.
— И тебе привет, отче, — опередил меня Голицын.
— Проходите за мной, гости храма Перунова, — нараспев произнёс он. — Девы, что собираются стать твоими жёнами, князь, уже ждут.
После этой речи он развернулся и отправился в храм, а мы за ним.
К своему стыду, я ещё никогда не бывал в храмах. Мама, после того, что случилось с отцом и с нашим Родом, считала, что именно боги виноваты в гибели Бельских. А я… ну сколько лет мне было? По большому счёту, привык относиться ко всему этому, как к какому-то ритуальному суеверию. До поездки в Японию.
Внутри царил лёгкий полумрак и еле уловимый запах каких-то незнакомых трав. Источником света служили толстенные свечи в канделябрах, каждый из которых был высотой в человеческой рост. Перед алтарным залом я увидел Трубецкого и Демидова, стоявших рядом с императором. А чуть поодаль — всю мою компанию из Академии, вместе с их родственниками. О, и Охлобыстов тоже здесь!.. Увидел, наконец, своих невест — по обычаю, они были в наглухо застёгнутых длиннополых плащах, открытым оставалось только лицо. Насколько я знал, Перун был суров к женщинам.
— В алтарный зал входят только жених, невесты и свидетели. — коротко, но строго предупредил жрец, увидев, как японцы вместе с Виль дернулись пристроиться следом. Те сразу замерли.
Я вышел вперёд. За моей спиной встали молчаливые и серьёзные Варвара, Вероника и Наоми. А за нами — уже свидетели: император, Елена Трубецкая, дядя Варвары, и Исидо. Остальные мои спутники, в том числе и японцы, присоединились к кучке ожидающих.
— Заходите, и пусть Перун будет с вами всегда! — торжественно провозгласил жрец, и мы вошли в алтарный зал.
Глава 20«Свадьба часть 2»
Алтарный зал был похож… на алтарный зал. Ряд высоких массивных колонн по обе стороны, сводчатые потолки, в центре возвышался сам алтарь, около которого нас ожидали трое жрецов в белых одеждах. Наш сопровождающий подвёл меня и моих невест к алтарю. То, что происходило дальше, в принципе, описывать особо смысла-то и нет. Мы повторяли за главным жрецом нараспев пафосные слова, а его коллеги периодически вздымали руки к небу, и сообщали всем, что «Перун велик!». В общем, всё шло как обычно, если не считать того, что я вновь, как и в японском храме, вдруг почувствовал какую-то непонятную магическую энергию, клубившуюся над алтарём.
Насколько я понял, её ощутил не только я. На лице жреца, который проводил ритуал, появилось какое-то удивлённое выражение, но, надо отдать ему должное, он даже не сбился со своей распевной, почти медитативной речи.
Мне вдруг показалось, что я слышу в голове чей-то еле различимый шёпот. Но, увы, как я ни пытался, он был слишком тихим, чтобы разобрать то, что он говорил. Блин, после моего общения с японским богом не удивлюсь, если здесь Перун со мной связаться пытается! Раз есть кто-то типа Оокуинуси, почему не может быть таких же Перунов или Даждьбогов, например?
Но, как я ни старался разобрать этот, уже начинавший раздражать, шёпот в голове — бесполезно. Ну и хрен с ним. В конце концов, Перун, видимо, понял, что дошептаться до меня не получится, и голос исчез. Жрец, вроде, успокоился, но периодически как-то странно посматривал на меня. Это не помешало нам ещё минут десять распевать всяческие мантры, повторяя за ним, после чего мы спокойно завершили ритуал.
Нас, наконец, объявили «мужем и женой», точнее, мужем и жёнами. Главный жрец поздравил нас с этим знаменательным событием, и на этом мы покинули алтарный зал. Народ ждал нас на улице, и только когда мы вышли из Храма, наши спутники дали себе волю… Да и мои невесты, уже лишившиеся этого статуса, выглядели радостными и счастливыми. Блин, мне вдруг показалось, что я просто сплю, и мне снится прекрасный сон. Вот сейчас проснусь и окажусь в своей маленькой скромной квартирке… Вот фигня какая в голову лезет! Прочь такие мысли, прочь…
После бурных поздравлений, в которых поучаствовали и император с Трубецким (тот выглядел невероятно довольным, глядя на Веронику), мы всей дружной толпой отправились к Императорскому дворцу, располагавшемуся с другой стороны от Храма.
По сравнению с монументальным Большим Кремлевским Дворцом, этот выглядел скромно, но мне понравился больше: какой-то более уютный и изящный, светлый и воздушный. Архитектор, строивший его, явно обладал большим талантом. Весь архитектурный ансамбль (дворец состоял из трёх частей) воспринимался, как единое целое.
Мы прошли через главный вход мимо вытянувшихся «во фрунт» императорских гвардейцев в парадной форме, и направились в тронный зал, на аудиенцию. Хотя назвать происходящее сейчас этим словом я бы не рискнул. В моем представлении всё-таки «аудиенция» — это официальный приём, с кучей сановников и восседающем в тронном зале на троне Императором. Сейчас же, с точки зрения этикета, творился полный трэш и бардак.
Громко галдящей толпой мы завалились в тронный зал. Судя по ошеломленному и бледному лицу распорядителя, который по-прежнему сопровождал нас, мне показалось, что его хватит удар от такого нарушения всех возможных правил. Наши спутники рассредоточились вдоль стен, а я, мои жёны, и император просто встали перед троном.
Явно впечатлённая проведённым ритуалом Вероника возмущалась, что ей не дали заснять всё это священнодействие. Наоми с Варварой помалкивали, а вот Иван с интересом слушал Трубецкую, которая после того как высказала всё, что думает о косности мышления некоторых «служителей культа», начала описывать свои чувства в момент ритуала. И делала это весьма увлекательно.
Всему этому неформальному общению положили конец Голицын и Трубецкой. Они быстро навели порядок, и через десять минут происходящее действительно стало напоминать торжественную церемонию. Императора усадили на трон, мы с невестами встали перед ним. Остальные сопровождающие выстроились по обе стороны от нас в две линии. После чего Иван IV выдал явно заранее приготовленную и хорошо выученную речь. Потом мы ещё некоторое время слушали похожие речи от Трубецкого, Голицына и Демидова. И вот чего воду в ступе толочь? Всё это могли бы пожелать мне и на банкете. К тому же, все речи были, словно под копирку. Но, надо признать, что, похоже, так думал только я. Наверное, уже привык к приватному общению с императором. Остальные гости, в том числе девушки, и Романов с Гагариным, притихли и, судя по их просветлённым лицам, наслаждались атмосферой всего этого официоза.
Но вот, наконец, все традиции были соблюдены, и аудиенция подошла к концу. Вывалились мы из тронного зала опять неорганизованной толпой к неудовольствию Трубецкого и Голицына. На этот раз путь наш лежал в Большой Кремлевский дворец, на банкет. Иван проигнорировал запланированную прогулку по парку, заявив, что не видит в ней смысла — мол, и так всё уже сказано. Этим он, судя по всему, опять озадачил Трубецкого, тем не менее, вскоре мы уже входили в Главный зал, где и должен был состояться банкет.