Михаил Фёдорович Скрынников, начальник разведки 103-й дивизии ВДВ, в составе которой в 1979 году он был направлен в Афганистан, в своей мемуарной книге «ВДВ. С неба – в бой» так описывает встречу с маршалом Москаленко:
«…В Афганистане произошла революция, уже шли боевые действия правительственных войск с оппозицией. Однако нас это пока не тревожило, а только настораживало. Тем не менее, комдив заговорил о другом: к нам едет с ревизией Главная инспекция Министерства обороны. Возглавляет её маршал Советского Союза Москаленко. Мы так и ахнули…
Москаленко – со своей многочисленной свитой. Мы подготовились действовать по ситуации. Маршал подошёл к большой схеме, на которой было нарисовано всё: от площадки приземления, выполнения десантниками ближайшей, последующей задач, а также выдвижения резервов противника, и долго смотрел на неё.
Потом поинтересовался:
"Когда будут парашютироваться солдаты? А кто из парашютистов здесь есть?"
Естественно, Петрякову, как старшему, пришлось подойти к маршалу и представиться. Комдив в это время находился в воздухе в составе передового отряда.
"Расскажите, что здесь нарисовано?"
Было заметно, что он остался доволен услышанной легендой о ходе учения».
Он любил чёткие отчёты и чёткие ответы…
Генерал армии, командующий (с января 1979 по июнь 1987 года) Воздушно-десантными войсками СССР Дмитрий Семёнович Сухоруков в своей книге «Записки командующего десантника» писал о своей работе с К. С. Москаленко:
«В качестве первого заместителя командующего ВДВ мне часто приходилось бывать в военных округах на войсковых учениях, в которых принимали участие Воздушно-десантные войска. Одно из таких учений с десантированием парашютно-десантного полка проводилось в ходе инспектирования Главной инспекцией войск Среднеазиатского военного округа.
Десантирование полка в районе реки Чу прошло нормально, но как только приземлился последний парашютист, вдруг задул "афганец". Всё кругом стало черно, тучи песка обрушились на площадку приземления, но люди уже были на земле. Через несколько минут "афганец" ушёл, опять выглянуло ослепительное солнце. В общем, десантникам повезло.
Награда маршалу
По окончании учений там же, в поле, первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Кунаев дал обед для офицеров полка. На обеде присутствовали Маршал Советского Союза Москаленко и командующий Среднеазиатским военным округом генерал армии Н. Г. Лященко.
Было поставлено несколько юрт для офицеров. В белой юрте Кунаев давал прием (обед] для генералов. Тут же рядом с юртами резались бараны и жарился шашлык. Официанты принесли на большом блюде запечённую голову барана. Кунаев руками взял глаза барана и преподнёс их Москаленко как самому дорогому гостю. Кирилл Семёнович стушевался, не зная, что делать. Кунаев спас его, поднял тост за гостей. Так маршал и не отведал бараньи глаза…»
Из продолжения воспоминаний Дмитрия Сухорукова:
«Однажды за завтраком Кирилл Семёнович спросил, можно ли на ужин приготовить форель. Вечером подали форель. Москаленко поковырялся вилкой в рыбе и отодвинул.
– Это не форель. Форель без зубов.
Возражения, что форель хищная рыба, он встретил молча.
Выходя из столовой, я передал начальнику военторга слова Кирилла Семёновича. Было уже около 22 часов, я попросил на завтрак снова приготовить форель.
– Где же я её ночью найду?
– Это ваши проблемы.
Утром на следующий день снова подали форель, но без зубов. Я тихонько в коридоре спросил: где достали такую рыбу?
– Рыба та же, но мы плоскогубцами вырвали у неё зубы, – ответил начальник военторга.
Так что случались и подобные казусы.
Ел маршал медленно и очень мало…»
И ещё раз воспоминания Сухорукова:
«На следующее утро после учебных стрельб маршал Москаленко заслушивал своих инспекторов-генералов о результатах проверки. Определялись оценки частям и соединениям. Все получили положительные оценки, кроме мотострелкового полка 31-й танковой дивизии. Учитывая, что полк уверенно, в целом на "хорошо", а на учениях с боевой стрельбой батальону, который не должен был проверяться, не доставало всего 1,5 процента до удовлетворительной оценки, маршал был склонен полку поставить общую оценку «удовлетворительно». Генерал Обатуров резко возразил и продолжал настаивать на незаслуженности плохой оценки полку. Когда закончилось совещание, в кабинете мы остались втроём. Обатуров обратился к Москаленко:
– Товарищ маршал Советского Союза, если вы не согласны с моей оценкой полку и поставите "удовлетворительно", я вынужден буду доложить своё мнение отдельной запиской министру и в ЦК.
– Хорошо, Геннадий Иванович, идите, я подумаю.
Генерал Обатуров вышел, я остался.
– Дмитрий Семёнович, видите, как обстоят дела. Если он доложит в ЦК, там начнут разбираться, зачем это нам нужно?
– Товарищ маршал, для Группы войск одному полку неудовлетворительная оценка не играет никакой роли. Но мне жаль офицеров и солдат полка, которые не заслуживают этой оценки. Я, конечно, никого наказывать не буду.
– Хорошо, так и решим, не хочу я этого скандала.
На другой день в Доме офицеров состоялся разбор итогов инспекционной проверки. Разбор был благожелательный. Комиссия улетела в Москву.
Хочется добавить, что Москаленко, как Главный инспектор, инспектировал свою бывшую 38-ю армию, хотя уже и в другом составе, которой он командовал при штурме Дуклинского перевала и начале освобождения Чехословакии».
В дневниках уже упомянутого выше генерала Г. И. Обатуров за 1960–1993 годы сохранилась запись о том, как Кирилл Семёнович Москаленко рассказывал ему об одной из своих встреч с генсеком Леонидом Ильчом Брежневым и министром обороны Андреем Антоновичем Гречко. «Как-то перед учением „Двина“ (зима 1971 года] с ним по телефону говорил Брежнев и, между прочим, сказал, что надо подсказать министру обороны Гречко, чтобы на учение пригласили маршалов из группы генеральных инспекторов, а то из-за того, что их игнорируют, они не любят Андрея Антоновича. Москаленко доложил просьбу Брежнева Гречко. Последний сказал: „А вы, Кирилл Семёнович, спросите Брежнева – кто его любит?“ Москаленко передал это Брежневу, тот рассмеялся. Из группы генеральных инспекторов никто не был приглашён».
Москаленко рассказывал также Обатурову, что: «Как-то зашёл разговор о Сталине с Гречко. Последний сказал: "Ну его к чёрту, этого Сталина. Он на фронте мне не дал звания Героя СССР, теперь мне его дали задним числом, а это – не то".
Однако, и Гречко, и Брежнев получили по двух "Героев" задним числом, и с радостью».
Занимая пост Главного инспектора Министерства обороны СССР, Кирилл Семёнович постоянно проводил учебные стрельбы, выезжая для этого в дальние гарнизоны страны, чтобы оценивать боеготовность и состояние частей Советской Армии. От этих встреч у многих рядовых солдат и офицеров остались самые разные впечатления, которые впоследствии были запечатлены в их дневниках и даже книгах. Одним из тех, кто встречался во время службы с маршалом Москаленко, был Михаил Лактанов, который записал об этом свои воспоминания, в которых он рассказывает следующее:
«В конце 1970-х в министерстве обороны была так называемая райская группа, состоявшая из заслуженных маршалов и генералов, которых в принципе не увольняли. А возглавлял эту группу маршал Москаленко, который в своё время имел большие заслуги перед социалистическим отечеством, а в последние годы превратился в обыкновенного ворчливого старика. Группа эта называлась инспекцией ЦК КПСС при министерстве обороны с очень большими полномочиями. Мне на тот момент инструктору 234-го центра боевого применения ЗРВ ПВО страны приходилось встречаться с этим маршалом. При проведении стрельб зенитно-управляемыми ракетами нас посредников инструктировал один из постоянно сопровождающих маршала генерал. Если вас маршал будет спрашивать о результате стрельб, нужно чётко и бодро отвечать "Прямое попадание, товарищ маршал Советского Союза!" (хотя в то время прямое попадание было большой редкостью].
Однажды при достаточно неудачной стрельбе (ракеты ушли в бархан], наш бравый маршал приехал непосредственно на позицию зенитно-ракетного дивизиона (а командир дивизиона и его заместитель от страха попрятались], и встречал маршала офицер наведения (старший лейтенант], непосредственно осуществлявший неудачную стрельбу. "Как дела?" – спросил маршал, а офицер, помня инструктаж, отвечает: "Прямое попадание, товарищ маршал Советского Союза!" Маршал говорит: "Молодец, сынок". И вручает офицеру часы со своей руки. Все в замешательстве… Через некоторое время разрешили сделать повторные стрельбы с хорошей подстраховкой. И указанный офицер так и сделался отличником со всеми вытекающими последствиями».
В другой раз экс-главком сухопутными войсками Российской Федерации Владимир Магомедович Семёнов поведал, как ему пришлось обмануть маршала Советского Союза Кирилла Семёновича Москаленко. Это происходило в 1980 году на Дальнем Востоке, под Хабаровским, и вот как он впоследствии всё это описал:
«В советские времена существовала Главная инспекция Министерства обороны. Возглавлял её в ранге замминистра обороны маршал Кирилл Москаленко. Это был высший проверяющий орган, и от итогов его проверок зависело всё. Доклад инспекции делался министру и далее шёл в Политбюро. Раз в пять лет инспекция проверяла каждый округ. В 1980 году очередь выпала Дальневосточному военному округу. Я тогда был полковником, командовал 81-й дивизией под Хабаровском. Одним из элементов проверки моей дивизии были полковые учения с боевой стрельбой. Техника, включая танки и бронемашины, должна была выдвинуться из района сосредоточения, совершить 25-километровый марш, выйти на рубеж атаки и "отстреляться". Всё это должно было происходить в учебном центре "Князь Волконский"
Когда я приехал на место и увидел, по какой местности предстоит совершать марш, я понял, что танки не только в установленные нормативами сроки, а вообще могут до места назначения не добраться – это было сплошное болото. Значит, "двойка" мне была обеспечена. Это автоматически влекло за собой снятие с должности и командира полка, и комдива. А командир дивизии – это уже номенклатура ЦК, где на каждого велось специальное досье. И снятие с должности однозначно ставило крест на всех перспективах, на всём. Надо было что-то придумывать. И я решил рискнуть: заранее вывести технику на позиции и замаскировать так, чтобы проверяющие не догадались, что никакого марша на самом деле полк не совершал.