– А в чём дело? Ты побить его хочешь?
– Понимаешь, он рассказывает о Сталине так, как будто у него под столом сидел и подслушивал… Да и о Молотове. Откуда он всё знает?! – В словах маршала я уловил явное раздражение и даже недоброжелательность.
– А ты спроси у него самого, – со смешком, но уже встревоженно ответил Иванов. – Вот он между нами сидит.
Москаленко отпрянул от меня, будто обжёгся о моё плечо, лицо его порозовело:
– Это вы и есть тот самый Стаднюк? – он смотрел растерянно и как бы с недоверием.
Семён Павлович, чтоб сгладить неловкость, в нескольких фразах рассказал маршалу об источниках моей информированности, давая ему понять, что сомневаться он не должен.
– Ну, тогда будем знакомиться. – Москаленко уже миролюбиво похлопал меня ладонью по коленке. – И запишите мои телефоны. У меня тоже есть, что вам рассказать.
Но, к сожалению, не пришлось мне воспользоваться записанными номерами телефонов Кирилла Семёновича. Изучив военные пути-дороги на южном направлении прославленного полководца, я убедился, что перекинуть от них мостки на Западный фронт и соединить его непростую судьбу с судьбами персонажей романа «Война» не удастся – нарушалась стройность сюжетных линий повествования. Да и продолжал томить душу неприятный осадок от запомнившегося вопроса о моём «сидении» под столом у Сталина. Скепсис маршала надолго впился острыми коготками в мою память…
В 1965 году Александр Моисеевич Некрич выпустил свой бестселлер под названием «1941, 22 июня». Эта книга была буквально сметена с прилавков книжных магазинов, её бессовестно крали из библиотек, а у спекулянтов купить книгу Некрича можно было только за пять, а то и за десять «номиналов». А через два года эту книжку включили в перечень литературы, запрещённой к распространению в книготорговой сети, и изъяли из тех библиотек, где не было спецхранов.
Автор впервые в отечественной истории поднял вопрос о неготовности нашей страны и армии к войне, об истреблении командных кадров Красной Армии с ведома политбюро, а также о том, что Сталин не верил предупреждениям разведчиков и противников Гитлера…
Книга Александра Некрича, чудом проскочившая через чистилища пяти цензур (Главлит, военную цензуру, Специальную военную цензуру ГРУ Генштаба, цензуру КГБ СССР, цензуру МИД) и согласование с отделом науки и учебных заведений ЦК КПСС, став международным хитом, вызвала самую серьёзную критику со стороны высокопоставленных военных. Маршалы никаких отзывов давать не собирались, но по «настоятельной просьбе» Комитета партийного контроля при ЦК КПСС всё же высказались, хотя и непублично.
В деле имеется и отзыв маршала Москаленко, в то время Главного военного инспектора и замминистра обороны СССР.
Впрочем, это был не отзыв на книгу Некрича в прямом смысле, а неопубликованная статья маршала для газеты «Известия» «О начальном периоде войны». И в ней есть только один фрагмент, в котором книга «1941, 22 июня» бегло критикуется. Приводим его полностью. Маршал Москаленко пишет: «Если судить по некоторым зарубежным работам, да и книгам наших историков (А. Некрич), то создаётся впечатление, что, несмотря на нависшую угрозу приближающейся войны, Советское правительство и Центральный Комитет партии не вели с надлежащей настойчивостью, широтой, размахом и ответственностью подготовку страны к обороне. Они якобы игнорировали многочисленные факты, свидетельствовавшие в то время о военных приготовлениях гитлеровской Германии к нападению на Советский Союз. Надо сказать, что подобные утверждения лишены всяческой исторической объективности».
ЦК КПСС считал эту небольшую книжку крайне опасной, понимая, что нестандартная концепция автора, в конечном счёте, демонстрирует некомпетентность высших партийных и советских органов в военных вопросах. И эта «демонстрация» очень легко проецировалась на деятельность нашего руководства в середине шестидесятых…
3 ноября 1966 года по приглашению алжирских властей на празднование Дня независимости в Алжир прилетела советская партийно-правительственная делегация во главе с членом Политбюро ЦК КПСС Динмухамедом Ахметовичем Кунаевым, первым секретарем ЦК компартии Казахстана. С ним заместитель министра обороны Герой Советского Союза маршал Советского Союза Кирилл Семенович Москаленко, заместитель министра иностранных дел Яков Александрович Малик (до того он был представителем СССР при ООН.], и начальник Главного штаба ВМФ МО СССР адмирал Николай Дмитриевич Сергеев. Юрий Алексеевич вновь предложил мне обслуживать делегацию. Я был один переводчик на всю группу. Д.А. Кунаев, К. С. Москаленко, Н.Д. Сергеев и я жили в одной гостинице, а Я. А. Малик в другой…
Во время пребывания в стране Д. А. Кунаев посетил президента Алжира Хуари Бумедьена. Он передал письмо от Л. И. Брежнева, в котором последний сообщал о том, что СССР безвозмездно окажет помощь Алжиру, пострадавшему от засухи, и направит ему столько-то тонн пшеницы. X. Бумедьен поблагодарил.
А Кирилл Семёнович Москаленко встречался с алжирскими военными лётчиками. Делегации представилась возможность побывать в гостях у одного из кочующих племён туарегов. Нас сопровождали офицеры Генерального штаба МО АНДР. После общения с туарегами по дипломатическому протоколу алжирской стороной был выстроен почётный караул на верблюдах. Старейшина клана предложил высокому советскому гостю объехать строй на верблюде. Д. А. Кунаев наотрез отказался это делать и переадресовал просьбу маршалу К. С. Москаленко. Тот тоже не захотел ударить лицом в сахарский песок и попросил Н. Д. Сергеева, как младшего по званию, взобраться на верблюда. Тот, поколебавшись, согласился. Надо сказать, что адмирал был очень грузным человеком и с трудом взобрался на верблюда. Поводырь ударил короткой палочкой, верблюд издал противный рёв, с трудом поднялся и… пустил такую струю, что все грохнули от смеха. А верблюд побежал вдоль строя. После обхода почётного караула гости и хозяева сфотографировались на память в знак нерушимой советско-алжирской дружбы. При этом над всеми возвышался адмирал на «корабле пустыни».
В 1968 году в Чехословакии разразился очередной политический кризис. В Прагу, где кипело начало антисоциалистического переворота, вошли советские танки.
Маршал Советского Союза Иван Степанович Конев хорошо знал, что это такое по 1956 году, по Венгрии. В эти дни он особенно внимательно читал газеты и слушал по своему «Сименсу», что передают в эфир «вражеские голоса». Кое-что он узнавал ещё из общения с бывшими фронтовиками, кто ещё служил, занимая различные должности в Министерстве обороны СССР и в войсках. Благо, Кирилл Семёнович Москаленко, заместитель министра обороны, жил по соседству.
Со всего Архангельского, как вспоминает Наталия Ивановна Конева, в гостеприимный дом Москаленко сходилась генеральская молодёжь «крутить кино». Молодёжь «крутила кино», а они, старики, запирались в кабинете и, под чаёк, разговаривали о том, что происходило на Западе, где они двадцать три года назад громили немецких генералов и фельдмаршалов.
Следует сказать, что в то время кино в СССР было ещё почти в диковинку, и практически каждый маршал имел при себе личного киномеханика, а на даче или в квартире – небольшой кинозал для просмотра. В Центральном кинопрокате был спецотдел, где членам правительства и военачальникам выдавали фильмы только для закрытого просмотра. Борис Ассанов, долгое время бывший личным киномехаником маршала Москаленко, рассказывал для газеты «Пермь» в августе 2000 года: «Я дружил с киномехаником Ворошилова, мы вместе ездили за фильмами, если надо было, подменяли друг друга. Надо сказать, Климент Ефремович был большим киноманом. Иногда просматривал по нескольку фильмов в неделю. Особенно любил зарубежные. Но смотрел он их непременно в одиночестве. Для нас, киномехаников, главное было раньше других успеть показать "хозяину" новый фильм. Иногда доводилось слышать, как «хозяин» хвастался перед знакомыми, что успел посмотреть новый фильм. Те потом журили своих механиков за нерасторопность. Ворошилов всегда старался посмотреть какой-нибудь фильм сразу после того, как его увидит Сталин. Как говорится, вторым быть не любил. Именно из-за этого мы и рассорились с киномехаником Ворошилова: я буквально из-под носа «увёл» для Москаленко новый фильм…»
Дмитрий Фёдорович Мамлеев, работавший собственным корреспондентом газеты «Известия», однажды увидел пришедшего в редакцию Константина Симонова, который собирался вычитать гранки своего материала. После разговорились. Он тут же предложил взять что-либо из его военных дневников, которые пойдут во втором номере журнала «Дружбы народов». И рассказал, что в дневниках упоминаются встречи с Гречко, Епишевым и Москаленко. Ну и кое-что другое:
«Гречко, конечно, тогда и сам не знал, что станет министром обороны, ну, а Епишев – начальником политуправления. Показал я дневники маршалу Москаленко. Тот прочитал и молча вернул. А Гречко и Епишеву я послал письма, что так, мол, и так, вёл дневники, они публикуются в журнале, если есть желание, прочитайте. Пожелали прочитать. В том числе и эпизоды про наши поражения. Гречко прислал всего две поправки и спросил:
– Как же вы это всё запомнили?
– Не запомнил, а записал, – ответил Симонов…»
8 мая 1976 года был обнародован Указ Президиума Верховного Совета СССР от 7 мая о присвоении Брежневу звания маршала Советского Союза. Слух об этом гулял ещё 3 мая.
Генерал армии Обатуров говорит: «Маршал Москаленко сказал сегодня мне, что накануне праздника 1 мая они поздравляли Брежнева с маршальским званием. Было решено не публиковать, но он, Москаленко, настоял на публикации. Он сказал Брежневу следующее: "Вы воевали, были полковником, потом прошли генеральские ступени. Так чего скрывать?!" Брежнев: "Когда я получил генерала армии – не публиковали, а было тысяча поздравлений. Решение Политбюро – не публиковать".
Москаленко: "Народ должен знать. Сейчас получите миллионы поздравлений". И вот я, говорит Кирилл Семёнович, был прав: опубликовали. А сегодня Подгорный вручил в Кремле Брежневу маршальскую Звезду в присутствии членов Политбюро и секретарей ЦК КПСС. Выступил с речью Подгорный. В ответной речи Брежнев сказал, что ему посчастливилось вложить труд (!?) в оборону страны».