. Количество голосов зависело от численности контингентов, выставляемых полисом, поэтому автор, пользуясь также данными К. Белоха, принял во внимание примерную численность населения государств, размеры территории и т. п. и пришел к выводу, что 1 голос соответствовал 1 тысяче гоплитов, 1 триера приравнивалась к 100 гоплитам, а 1 всадник — к 4 гоплитам, как это было в Пелопоннеском союзе в 377 г.[228]
Как уже указывалось выше, большая часть надписи утеряна, поэтому предположения В. Швана можно принять как гипотезу с возможной погрешностью в 10–15%[229]. Согласно его подсчетам, греки должны были выставить 36.000 гоплитов. Тот факт, что в поход с Александром ушли не столь значительные силы[230], объясняется несколькими причинами. Во-первых, большое войско требовало крупных затрат. Армия Александра начинает расти после захвата персидской казны; первоначально же средств на содержание больших сил не было. По этой же причине Александр предпочел использовать союзные войска, а не наемников, содержание которых обходилось дороже[231]. Последнее утверждение ближе к истине, если вспомнить, чем располагал Александр, начиная свой Восточный поход. Согласно Арриану, после смерти Филиппа II в казне не было и 60 талантов, зато долг составлял 500 талантов, Александр же занял еще 800 талантов и отправился в поход (VII, 9, 6). Плутарх приводит цифры из книг Аристобула, Дурида, Онесикрита: Александр имел 70 талантов, занял еще 200, а продовольствия он имел лишь на 30 дней (Plut. Alex., 15). Во-вторых, не лишено основания и утверждение о том, что союзные контингенты служили для Александра скорее залогом спокойствия греческих государств, чем реальной боевой силой[232]. Таким образом, можно констатировать, что процедура созыва союзных войск в 338 г. была разработана до мельчайших деталей. Однако в силу сложившихся обстоятельств македонские цари не стремились воспользоваться ею в полной мере.
В лиге 302 г. ситуация была сложнее. Деметрий в ходе борьбы диадохов высадился в Греции и начал отвоевывать города Пелопоннеса. Можно предположить, что все полисы, перешедшие в ходе военных действий на его сторону, стали участниками нового Коринфского союза, но с уверенностью говорить об этом невозможно. Однако, поскольку вероятность участия этих городов в лиге достаточно велика, следует их перечислить. Это Афины (Diod., XX, 45; Plut. Demet., VIII, X; ISE, 7, 4), Мегары (Diod., XX, 46, 3; Plut. Demet., IX), Халкида на Эвбее (Diod., XX, 100, 6), Сикион (Diod., XX, 102, 2; Plut. Demet., XXV), Коринф (Diod., XX, 103, 2–3, Plut. Demet., XXV), Аркадия (Diod., XX, 103, 5; Plut. Demet., XXV), Аргос (Plut. Demet., XXV), города на Акта (Plut. Demet., XXV), Беотия (Diod., XX, 100, 6; Plut. Demet., XXIII), Этолия (Diod., XX, 100, 6).
Города — участники альянса, как и в союзе 338 г. (Just., IX, 5, 4), должны были поставлять военные контингенты в союзное войско (SVA, III, 446, v. 95 sqq.). Нам даже известно, что в договоре 302 г. предусматривался штраф, который должны были платить полисы за отсутствующих по неуважительной причине воинов — от 10 до 50 драхм в день в зависимости от рода войск (SVA, III, 446, v. 95 sqq.). О подобном условии в договоре Филиппа II ничего неизвестно. Конечно, можно допустить, что в нем подобная угроза в адрес уклонившихся от службы присутствовала, учитывая, что Филипп, разбив греков при Херонее, диктовал условия военного союза с позиции силы. Однако не следует забывать, что война с Персией была для многих выгодным предприятием, поэтому необходимости угрожать не было: желающих участвовать в походе было достаточно.
Полиоркет получил от греческих союзников войско (Diod., XX, 110, 4; SVA, III, 446, v. 95 sqq.). По словам Диодора (XX, 110, 4), в его рядах шло 25.000 воинов из эллинских полисов. Цифра довольно внушительная, так как она не включала наемников и различный сброд, сбежавшийся к Полиоркету ради грабежа. Часть этого войска переправилась затем с ним в Азию для участия в битве при Ипсе (Diod., XX, II1, 1–3; IG, II2, 657, v. 16–26). Если воспользоваться данными В. Швана, то можно подсчитать, что в 302 г. перечисленные выше государства могли предоставить — если исключить из их числа полисы, которые должны были поставлять корабли — 28.000 воинов[233]. Полученная цифра несколько больше, чем указанна у Диодора (XX, 110, 4), но это и неудивительно, ведь подсчеты В. Швана относились к союзу 338 г., и их нельзя считать абсолютно точными. Кроме того, не все из перечисленных нами государств могли входить в союз Деметрия. Следует, например, отметить Фессалию: скорее всего, она не была участницей лиги 302 г., так как после собрания синедров на Истме и заключения союза началась кампания по ее завоеванию.
В случае общей войны договор 224 г. также предусматривал созыв[234] союзного войска гегемоном (Polyb., V, 17, 9; 20, 1). Нам неизвестно, было ли определено количество войск, которое должны были предоставить участники лиги. Возможно, гегемон мог устанавливать необходимую ему численность воинов всякий раз для каждого государства в отдельности. Но это явно было бы не слишком удобно. Гораздо проще было поступить по примеру союза 338 г. На мысль о существовании подобной системы наводят некоторые цифры у Полибия. Однако вопрос, можно ли говорить, что в Эллинской лиге существовал такой же список государств с указанием их контингентов, представляется весьма спорным. У Полибия нет ссылки на существование каких-либо точных данных (V, 17, 9): Филипп разослал по союзным городам вестников, назначив день, в который все союзники с оружием в руках должны были явиться. В другом пассаже (Polyb., V, 20, 1) указана численность мессенского войска, посланного Филиппу в ответ на этот приказ, но нет свидетельств, что мессенцы заранее знали, сколько обязаны выставить воинов.
Подобная практика набора войска упомянута у Полибия и Ливия в отношении ахейцев. Полибий указывает, что накануне войны ахейцы должны были согласовать с лакедемонянами и мессенцами, какое число пехоты и конницы те выставят (Polyb., IV, 15, 4). Ливий (31, 25, 3–4) говорит, что они совещались, как действовать против спартанского тирана Набиса, и договаривались, какой город сколько сможет выставить воинов против врага. Но в последнем случае речь идет о войне между двумя государствами, а не о коалиции. Войско собиралось для ведения одной кампании, а в Союзнической войне боевые действия растянулись на три года. Подобные договоренности, казалось бы, должны говорить в пользу фиксированной цифры вспомогательных сил. Однако другие сведения позволяют усомниться в этом.
В нашем распоряжении есть разрозненные сведения о количестве предоставленных союзниками сил. В битве при Селассии в 222 г. (Polyb., II, 65, 4) ахейцы выставили 3.000 пехоты и 300 всадников, беотийцы — 2.000 пехоты и 200 всадников, эпироты — 1.000 пехоты и 50 всадников, акарнанцы — 1.000 пехоты и 50 всадников; кроме того на стороне союзников сражались наемники, которых насчитывалось 3.000 пехоты и 300 всадников. Соотношение пехоты и конницы 1:10 было традиционным для Греции, в отличие от Македонии. В данном случае обращает на себя внимание тот факт, что государства предоставили разное количество воинов.
В битве при Кафиях ахейцы сражались точно таким же количеством, как при Селассии (Polyb., IV, 10, 2). Однако после этого сражения всеахейское собрание постановило набрать новое войско, которое насчитывало бы 5.000 пехоты и 500 всадников (Polyb., IV, 15, 3–4). То же собрание приняло решение обратиться за помощью к Спарте и Мессении. Согласно Полибию (IV, 15, 7), спартанцы и мессенцы предоставили им по 2 500 пехоты и 250 всадников.
В ходе войны Филипп V призвал эпиротов «поголовно» (Polyb., IV, 61, 1: πανδημεί), получил от акарнанцев 2.000 пехоты и 200 всадников (Polyb., IV, 63,7). А во время вторжения в Этолию акарнанцы прислали ополчение, численность которого не уточняется. Таким образом, даже в приведенных фрагментарных сведения наблюдается явное противоречие. Например, ахейцы выставляли то 3.000 пехоты, то 5.000; акарнанцы в одном случае могли предоставить 1.000 воинов, в другом — 2.000.
Кроме того, если сравнить данные Полибия с таблицей В. Швана, то можно отметить расхождение в цифрах. Так ахейцы в 338 г. могли выставить 3.000 пехоты, в 224 г. — даже 5.000 Однако следует учитывать то обстоятельство, что в союзе Филиппа V речь уже шла о федерации, а не об отдельном государстве. Поэтому сама Ахайя, видимо, по-прежнему могла предоставить только 3.000. Беотийцы в лиге Филиппа II оценивались в 5.000 солдат, а при Филиппе V — только в 2.000. Мессения в конце IV в. набирала 3.000 пехотинцев, в конце III в. — 2 300.
Приведенные выше данные наглядно показывают либо наличие демографического кризиса в Греции[235], либо, что более вероятно, отсутствие четко определенного единого списка союзных войск. Вероятнее всего, какие-то общие договоренности существовали, и государства-участники лиги посылали в ответ на приказ гегемона требуемое им количество солдат, но чаще всего, предоставляли столько воинов, сколько могли отправить без ущерба для защиты собственного государства. Сделаем лишь небольшое уточнение: в отличие от времен прежних Коринфских союзов, когда войны велись за пределами Греции, в период существования Эллинской лиги боевые действия разворачивались в самой Элладе, поэтому какая-то часть войска всегда должна была оставаться дома.