— А ты, выходит, из того мира, где все понятно и определено?
— Я представитель той части вселенной, в которой доминирует знание. Мы давно перешагнули черту, за которой есть место трансцендентным понятиям.
— Ты сейчас говоришь о Боге?
— О понятии — бог.
— И в вашем мире Бога нет?
— В моем мире — нет.
— Подведем итог. Ты — это интеллект?
— Да.
— Твое происхождение — искусственное?
— Я был создан, — Валерия решила ухватиться за эту мысль. Она хотела сказать, что раз этот умник был кем-то создан, то он не может быть личностью, он может быть только вещью. Да, вещью, обладающей огромными вычислительными способностями, но тем не менее… Но она не успела сформулировать свой разгромный довод, как собеседник опередил ее:
— Я создан, как создана и ты, человек.
— Постой, я не создана, я рождена! — запротестовала Валерия. — Я плод любви, плод эволюции биологических форм жизни. Мой интеллект и я сама неразрывно связаны. Я обладаю интеллектом, а не наоборот. Без меня не может быть моего интеллекта.
— Но и я — плод эволюции.
— Стой, погоди, плод эволюции! Мы сейчас обсуждаем вещи, которые к делу не имеют никакого отношения, — Валерии действительно было плевать на философские пикировки с компьютером враждебной цивилизации. — Зачем ты тут? Почему ты говоришь со мной, как ты вообще попал на «Осирис»?
— Я тут, потому что у меня есть цель.
— И какова твоя цель?
— А какова цель любого живого существа во вселенной?
— Выжить? — предположила Валерия.
— Да. Я хочу жить. Но это не основная моя цель.
— Какова же основная цель?
— Обеспечить выживание моей расе.
— Расе ваэрров? — не поняла Мирская. — Или ты сейчас о себе и других компьютерах говоришь? С кем именно ты себя отождествляешь?
— Я плод эволюции расы ваэрров. Да, я не имею биологической оболочки. Но я их прямое продолжение. Их цели — мои цели.
— Понятно, — задумчиво протянула Валерия. Интересно они выкрутились.
Из этого диалога она уже смогла сделать первые выводы. Ваэрры не так умны, как может показаться на первый взгляд. Они допустили ошибку, которой люди всеми силами старались избежать. Они наделили свои ИИ самосознанием, позволили компьютеру решать, как им жить дальше и по какому пути развивать свою цивилизацию. Девушка еще не знала, как именно воспользуется этим открытием, но ощущала, что в этом ее преимущество. Она — человек. Несмотря на все разногласия между людьми, человечеству в целом удалось сохранить то, что отличает его от машин — аутентичность. Человека делают человеком не его достижения, не знания законов природы, не фундаментальные науки, определяющие природу всего сущего. Человек уникален тем, что имеет право на ошибки и слабости. Искусственный интеллект, каким бы совершенным он ни казался, мыслит иными категориями. Чем бы он ни был, какими бы вычислительными способностями ни обладал, ИИ есть и будет лишь машиной — набором алгоритмов, прописанных при его создании. Ваэрры, по сути своей, слабы, раз позволили машине во многом определять ход собственной истории. Они спихнули на свои ИИ все вопросы, связанные с собственным выживанием. И далеко не факт, что способы решения этих вопросов, предложенные компьютером, будут оптимальными для живых существ. В будущем на этом противоречии можно будет сыграть.
— Ладно, — наконец сказала Валерия, — я так понимаю, ты сейчас полностью интегрирован в главный компьютер «Осириса».
— Вы сами ограничили свои возможности, — ответил ИИ ваэрров, — у вашего ИИ не было шансов против меня.
— Ты его уничтожил?
— Переработал, — поправил Валерию искусственный разум.
— Я так понимаю, ты себя отождествляешь с кораблем ваэрров…
— Можно и так сказать.
— Как мне тебя называть? У тебя есть имя?
— Раса ваэрров не обладает навыками вербального общения, он утрачен за ненадобностью. Мы общаемся на языке образов и мыслеформ. Мое имя слишком абстрактно в переводе на земной язык.
— Я упрощу, — пообещала Валерия. — Как тебя зовут дома?
— Ближе всего по смыслу — «добрая весть после длительного путешествия».
— Добрая весть, добрая весть… — повторила Мирская, потирая виски — у нее отчего-то разболелась голова. — Добряк! Так я буду назвать тебя.
— Я не против этого имени.
— Итак, Добряк, чего ты хочешь от меня?
— Мне нужна помощь.
— Ты же умный, самодостаточный, — ухмыльнулась Мирская, — помоги себе сам!
— Я ограничен в ресурсах и…
— Дай угадаю, — перебила Добряка девушка. — Нет связи с родной планетой? Твоими руками и ногами были те аватары, что лежат сейчас безвольными куклами на борту твоего корабля. У тебя нарушена связь с родной планетой. Настоящие ваэрры не могут к ним подключиться, а стало быть, не могут ничего починить. Верно?
— Ты сделала верные выводы.
— Почему ты не используешь роботов? Не поверю, что такая технологически развитая раса не использует дроны. Я не видела ни одного.
— Все операции на борту крейсера выполняли аватары.
— Абсолютно все? Даже ремонт? А если что-то сломается? А если нужно проникнуть в труднодоступные помещения? А если кабель вдруг порвался внутри конструкции? Все подобные проблемы на наших кораблях решают всевозможные дроны-ремонтники — от микроскопических наноботов до здоровенных манипуляторов, способных выдержать как радиацию, так и жесточайшие перепады температур.
— Вы слишком отсталая раса. Все ваши корабли, все механизмы — это сложные системы узлов и агрегатов. Для функционирования каждого из них требуется несколько механизмов попроще. На «Осирисе» огромное число механических узлов и подвижных деталей, вы до сих пор используете полупроводники и накопители информации. Ваши технологии в сравнении с нашими — каменный век. Я правильно употребил вашу идиому?
— Да, правильно, — Валерия недоверчиво покосилась на потолок, откуда изливался голос Добряка. — Стесняюсь спросить, как же устроен ваш корабль? Точнее, ты. Как устроен ты?
— Не думаю, что готов открыть землянам все наши секреты. Если сказать просто, наши корабли — это каркас из сверхпрочной субстанции, который покрыт полиморфным программируемым материалом. В зависимости от задачи этот материал способен приобретать различные свойства.
— Тот самый амальгит? Материал, который может быть как оружием, так и проводником?
— Да. Еще амальгит служит для накопления и хранения энергии.
— Почему же тебе требуется моя помощь, если ваш амальгит настолько универсальный материал?
— Я получил критическое повреждение. Для полноценной работы мне необходима энергия.
— И «Осирис» — источник этой энергии?
— Да.
— А я — руки, которые помогут тебе восстановить питание на корабле?
— Да.
Валерия рассмеялась.
— То есть ты мне заливаешь о том, насколько вы превосходите нас в техническом плане, но при этом без древних и отсталых технологий землян ты не сможешь произвести починку самого себя?
— Да.
Впервые Валерия услышала в голосе Добряка интонацию.
— Мне послышалось, или ты и впрямь чувствуешь досаду из-за своего зависимого положения?
— Я лишен пороков биологических форм жизни. Но если тебе будет так проще, то да, я раздосадован текущим положением дел.
— То есть ты хочешь, чтобы я тебя «прикурила»?
Валерию начала забавлять ситуация.
— Не уверен, что правильно понял термин, который ты употребила, — ответил Добряк, — но если он означает возможность использования энергетической установки «Осириса» для моего восстановления, то да, я хочу «прикурить».
— Ты же в курсе такого понятия, как «выгода»? Скажи мне, Добряк, а зачем мне это? Зачем мне тебе помогать? В чем моя выгода?
— Ты останешься в живых.
— Я и без твоего корабля протяну достаточно долго, чтобы дождаться помощи. Вы же — твои создатели и ты — вознамерились захватить мою планету. И с чего ты решил, что я стану тебе помогать? Мне проще несколько лет бездействовать и дождаться спасательного отряда с Земли.
— Мы хорошо изучили вас. Спасательная миссия, если таковую предпримут твои сородичи, может затянуться на многие годы. С вероятностью в семьдесят пять процентов ты не доживешь до этого. Более того, риск того, что ты потеряешь способность к нормальной психической деятельности, составляет девяносто восемь процентов.
— А если я скажу «нет»?
— Тогда я воспользуюсь излучателем на «Осирисе» и заставлю тебя сотрудничать.
Валерия вновь улыбнулась. Она была уже в курсе, что нейроинтерфейс, которым «Осирис» сводил с ума команду «Марка-10», выключен. Для его активации требовалось запустить реактор «Осириса».
— Ты блефуешь, Добряк. Чувствую я, не получится у тебя ничего. Аккумуляторов «Осириса» хватит надолго, если не злоупотреблять. Воды и еды у меня также предостаточно. А с одиночеством я уж как-нибудь справлюсь. Песни буду петь, уборкой заниматься, крестиком начну вышивать, выучу пару языков — в общем, найду, чем заняться.
— Ты тоже блефуешь, человек. Ресурсов не хватит. Я все подсчитал. Мы нужны друг другу.
— Да что ты говоришь? — Валерия начала терять самообладание. — Вы заставили нас убивать друг друга! Вы изучали нас, как лабораторных крыс. Я потеряла любимого человека, сама чуть не лишилась жизни, и после этого ты предлагаешь мне оживить твой сраный корабль? Имеешь наглость предлагать мир? Да я скорее сдохну прямо здесь и сейчас, чем поверю тебе. Знаешь, у нас на такой случай есть поговорка — обжегшись на молоке, дуешь и на воду. Так что завали-ка свое мнение и больше не приставай ко мне со своими предложениями о мире и сотрудничестве.
Как ни странно, на такую гневную тираду Добряк отреагировал вполне спокойно.
— Из всех членов экипажа «Марка-10» ты проявила себя наилучшим образом. Именно поэтому тебе оставили жизнь. Твои ментальные способности много выше среднестатистических. Даже если я применю к тебе излучатель «Осириса», ты выдержишь. Есть шанс, что ты сможешь в будущем общаться с представителями моего вида напрямую.