Хотел было полковник поискать для себя самого оправдания. И наверняка нашел бы, на каждый сомнительный эпизод в карьере нашел бы, да только отвлекли его текущие дела и заботы. Работа — она всегда от каверзных мыслей спасает. Карьера карьерой, а государство спасать нужно. Уже из флайера он связался со своей группой на космодроме Восточном:
— Филимонов! Собирай всех, буду через час. Ну и что, что поздно! Время такое. Да, еще дипломат подъедет. Да, Фролов, сняли его с Европы. Он с этим Синаком работал тесно, знает его, как облупленного. Авось на что и сгодится этот дипломат. Да, еще. Филимонов, подтвердилось? Ну, то, что я просил тебя узнать. Хреново. Все, отбой. Жди.
Завершив звонок, Веньяминов опять погрузился в раздумья. Это на кого же такого работает Синак, раз решился пойти против своих? Китайцы? Американцы? Арабы? И что именно, (непечатно), он задумал?
Глава 16
Тем временем Реджи Синак совершал суборбитальный перелет из Сингапура в Куру, откуда его должны были переправить на китайский орбитальный стартовый комплекс. Куда их с Мирской переправят потом, Синак не знал. Единственное, что он знал наверняка — оставаться на Земле небезопасно. Руководить «Группой сопротивления», организацией, которую Синак создал сразу после получения послания с «Осириса-3», можно хоть с Луны, хоть с Марса. Хотя сам Синак и имел некоторые сомнения по поводу решения совета «Группы» укрыть своего идейного лидера за пределами рабочих орбит Земли. Затеряться на самой планете, где проживает без малого двадцать миллиардов человек, куда проще, чем на лунных базах или в колонии поселения на Марсе. Да, в мегаполисах много агентов разведок и ЧРК, рано или поздно кто-то да выйдет на их след, но попробуй-ка найти иголку в стоге сена. С другой стороны, на Марсе было много международных компаний, надправительственных организаций и прочих полулегальных частных компаний-ноунеймов, желающих вести свои дела подальше от любых юрисдикций.
— Вы уже сутки не ели, Дарья…
Реджи протянул девушке плитку шоколада, которую раздобыл в минибаре еще перед взлетом. Та вымученно улыбнулась и от угощения отказалась:
— Спасибо, но мне кусок в горло не лезет.
Реджи все понимал. Он и сам был в шоке от того, что творилось вокруг. Бедную девочку можно было понять. Мир Синака и маленькой группы посвященных рухнул больше семи лет назад. Более того, за прошедшие месяцы его мир рушился еще как минимум трижды. Но он мужчина, ему положено держать удар. К тому же на его стороне было время. Реджи попросту привык к такому положению дел. Еще тогда, когда они узнали о существовании «шара», Реджи понимал — мир для него больше не будет прежним. Этот же постулат относился и ко всем остальным людям на планете. Просто мир одних рухнет раньше, мир других — позже, но безучастных точно не останется. Все вовлекутся в этот процесс.
Реджи смотрел на осунувшееся лицо Дарьи Мирской и искренне жалел девушку. Сегодня рухнул ее мир. Но ее можно было считать и счастливицей — она узнала правду гораздо раньше, чем все остальное человечество. У нее будет время принять эту правду, будет возможность адаптироваться к ней, занять более выгодные позиции, в конце концов. А вот остальной части человечества Синак не завидовал. На них вся информация обрушится внезапно. Все человечество, все сорок миллиардов человек в Солнечной системе узнают о расе ваэрров одновременно. Реджи даже не представлял, что именно начнется на Земле — спрогнозировать поведение масс сейчас было просто невозможно. Могло случиться все что угодно — от массовой истерии и паники до священного религиозного катарсиса, который примирит всех и вся. Во второй вариант верилось с трудом — слишком уж хорошо Синак понимал, что собой представляет основная масса населения планеты Земля в частности и всей Солнечной системы в целом.
— Ну, хоть воды попейте, Дарья, — Синак протянул пакет с водой и постарался улыбнуться девушке как можно мягче. — Я вас прекрасно понимаю. Но вы должны себя беречь. Вы — единственный наш шанс держать связь с вашей сестрой. А она — наш единственный шанс на спасение в принципе.
— Да-да, — закатив глаза к потолку, ответила Дарья, — я никогда не сомневалась, что наша пусичка-лапусичка Лерочка станет для всего человечества светом в окне, лучиком надежды, последним, мать ее, джедаем…
Синак убрал руку с пакетом и на короткое время взял паузу.
— Вы с сестрой не ладили? — спросил он вкрадчивым тоном спустя минуту.
Дарья пожала плечами, словно сама не была уверена в том, что чувствует к сестре. Но ее поджатые губы выдавали довольно большой клубок противоречивых эмоций в душе. Негативных по большей части эмоций.
— Мы никогда не враждовали открыто, — Дарья старалась говорить как можно тише — видимо, думала, что контроль над громкостью поможет скрыть тон, которым она говорила о сестре. Но не помогало. — Лерка была старше меня на десять лет. Родители всегда ставили мне ее в пример. «Лера такая», «Лера сякая», «Смотри на Леру», «Делай, как Лера», «А твоя сестра в твои годы…» и так далее по списку.
Синак кивал головой, хотя на самом деле не представлял себе подобной ситуации. Сам он рос в семье, где было двенадцать детей, и он был средним. Каждый был сам по себе, так пожелали родители Реджи, стремившиеся сделать из каждого своего чада особенного, уникального ребенка. Во многом они преуспели. Из всех детей четы Синак только трое не засветились в какой-либо сфере, остальные же в достигли определенных высот на выбранных ими поприщах. Кто-то забрался выше, кто-то ниже Реджи, но так или иначе каждый из братьев и сестер Синака стремился быть в своем деле лучшим. Удивительно, но родителям Реджи удалось уберечь своих детей от разрушительного чувства зависти.
— Вы завидовали Валерии? — предположил Реджи.
— Не совсем, — уже спокойнее ответила Дарья. — Просто меня всегда раздражала сама мысль, что я должна быть на нее похожа. Родители видели в ней пример для меня, забывая, что мы разные. Лерка закончила школу с золотой медалью, Даша должна была повторить результат. Лера поступила без экзаменов — Даша, напрягись. У Леры красный диплом и научная работа — Даша, ну чего же ты?
— Я могу вас понять. Родители вас рассорили, выходит?
— Нет, — Дарья покачала головой. — Я сама отдалилась от сестры. Просто поняла, что не хочу жить чужой жизнью, не хочу видеть перед собой пример. Я хотела быть собой, делать то, что нравилось именно мне. Я не хотела жить ее жизнью, я хотела жить своей.
— А вас гнали по стопам сестры… — закончил за Дарью Реджи. — Неоконченный медицинский факультет — итог этой гонки?
— Да. Когда я поняла, что именно меня раздражает в моей жизни, было упущено много времени.
— И вы ушли из дома…
— Я оборвала все связи с семьей именно тогда, когда Лерка связала свою судьбу с Денисом и космосом. Я поняла, что очередных пинков от родителей и своего окружения больше не потерплю. Лера забралась слишком высоко. Во всех смыслах. Я же хотела жить своей жизнью, не оглядываясь на ее достижения, хотела добиться успеха иными путями…
— Добились?
Дарья горько усмехнулась.
— Когда полжизни тратишь на то, чем в итоге заниматься не можешь, автоматически упускаешь иные возможности.
— Вы же генетик? Я видел ваши научные работы, они прекрасны.
— К сожалению, я занялась тем, что мне действительно нравится, слишком поздно. Да, в этой профессии я действительно многого добилась. Но добилась много позже, чем сестра. Плюс, родись я на пару веков раньше, это было бы более актуально. Сейчас же, когда нейросети по запросу генерируют за секунду больше сотни вариантов генов на выбор, моя работа практически не нужна.
— Как же вы выкручиваетесь?
— Уникальность.
— Простите?
— В наше время произведения искусства берутся прямо из воздуха, буквально в два клика. Но все они так или иначе лишь копия того, что уже создавалось ранее. Создание генетически усовершенствованных репликантов тоже своего рода искусство. В последнее время в среде сильных мира сего вновь появился тренд на уникальность и эксклюзивность. Мне, можно сказать, повезло. Я долго барахталась на дне общества, перебиваясь скромными заработками научного сотрудника рядовой генетической лаборатории. Моя жизнь до защиты дипломной работы вообще была кромешным адом. Кем я только не работала, когда ушла из семьи, где только не побывала. Меня спасло лишь то, что я никогда не оставляла своей единственной страсти. Я генерила идеи новых сочетаний генов при любых обстоятельствах. Однажды мои работы случайно попали на глаза редактору одного крупного медицинского издательства. Он предложил мне работу — ведение колонки о генетических разработках. Я справилась на «отлично». Издание вышло красочным, оригинальным и креативным. Там я публиковала и свои наработки. Их-то и заметили в частной геномной фирме, откуда вы меня и выцепили. С тех пор я без дела не сидела. Можно сказать, мне повезло, я попала в струю, как говорят, — на лице девушки на мгновение мелькнула тень печали. — Жаль только, родители не видят, кем я стала в мире генной инженерии.
— А не думаете ли вы, что сами гнались за Валерией?
— О чем вы?
— Ваши родители давно умерли. Простите, если за живое задену, но ваши слова подталкивают меня к мысли, что вы сами жаждали их признания. Видели, как они восхищаются вашей сестрой, и тянулись к тому же. Может, неосознанно, но подсознательно вы сами поставили себя в положение догоняющей.
Девушка вдруг закрылась от Синака, обняв себя руками.
— Вам со стороны, конечно, виднее.
— Не обижайтесь, Дарья, — Реджи вдруг стало неловко за свои слова. — Я не хотел обидеть вас. Ваша жизнь — это ваша жизнь. У каждого в семье есть свои скелеты.
— Тогда зачем все эти расспросы?
— Просто я хочу понять… — Синак не знал, как лучше построить фразу, и Дарья его опередила.
— Хотите понять, почему Лерка вышла на связь именно со мной?
— Да, наверное, это точное объяснение причин моего интереса к вашей жизни.