— Не знаю. Честно, — девушка уставилась в иллюминатор. Их джет уже приступил к снижению, были хорошо различимы красивые белоснежные облака, подсвеченные закатным солнцем. — Когда я почувствовала Леру, я подумала, что схожу с ума.
— Ну, это и немудрено. У нас нет таких технологий. Вы долгое время не общались с Валерией, более того, считали ее погибшей. А тут она появляется в вашей голове и требует вашего вмешательства в судьбы человечества. Кто хочешь усомнится в своей адекватности.
— Как же вы поверили мне?
— Я и не верил. Первое время, — уточнил Синак. — Признаться, я счел вас за шарлатанку. Я виделся с вами еще до того, как вы приобрели известность в сфере своей деятельности и стали богаты.
Девушка усмехнулась.
— Вот и вы тогда увидели во мне неудачницу.
— Нет, что вы! — постарался сгладить углы Реджи. — Просто вы тогда действительно не выглядели успешным человеком. Скорее заурядным и нуждающимся в средствах к существованию. В первую нашу встречу я передал вам кругленькую сумму, компенсацию за смерть сестры.
— Да, я помню. Тогда эти деньги действительно спасли меня от многих проблем.
— Когда же вы обратились ко мне спустя несколько лет со словами, что знаете, где находится ваша сестра, я решил, что вы хотите еще денег. Извините за прямоту.
— И что же вас разубедило в этом?
— Я навел о вас справки и понял, что вы уже далеко не та испуганная девчушка, с которой я общался несколько лет назад. И потом — вы сообщили мне такие сведения, которых просто не могли знать. Никто на планете о таком не мог знать.
— Вы сами-то понимаете, во что впутались и во что впутали меня, Реджи?
— Я вам уже все объяснил, Дарья. Сведения в вашей голове — это билет в один конец. Многие влиятельные люди сочтут за благо избавиться от вас, лишь бы эта информация не просочилась в СМИ. Я, по сути, вас спасаю.
— Вы пользуетесь мной, Синак. Не играйте в благодетеля, умоляю. Я уже далеко не та глупая девочка, какой была.
— Вы правы, но лишь отчасти. Вы действительно нужны мне. Но еще больше вы нужны планете, Дарья. Вы знаете правду, которую мало кто знает. Мы с вами уже персоны нон грата. Для всех разведок мира и, в первую очередь, для нашей мы — как бельмо на глазу. В лучшем случае нас запрут. Далеко и надолго. В худшем — избавятся от нас.
— Ну, спасибо, сестричка! — фыркнула Дарья. — И что же нам делать теперь?
— К счастью, есть энтузиасты, готовые бросить вызов всем государствам мира. Им тоже не следует доверять всецело, но без их ресурсов нам крышка.
— Какова их выгода?
— Если мы ничего не предпримем, Дарья, всему придет конец. Всему, понимаете? Они прилетят и поработят нас.
— Сперва они нас уничтожат нашими же руками. Я же говорила уже.
— Да, и это будет начало конца. Какая разница, увидим мы захватчиков своими глазами или нет? Важно одно — мы знаем, что они существуют. Знаем, что они уже летят сюда. Знаем, каков их план. Мы знаем, а это значит, можем бороться. Эти люди, которые вызвались нам помогать, они не дураки и понимают, что могут потерять все, если не предпримут решительных действий.
— И вы полагаете, мы сможем бороться с целыми государствами?
— Нам не нужно ни с кем бороться. Нам всего-навсего нужно донести до людей правду.
— И кто же нам поверит?
— О, поверьте, Дарья, существует великое множество способов организовать и сплотить разрозненные группы людей. В двадцать первом веке существовали такие конспирологические теории, о которых в приличном обществе и заикнуться было стыдно. Я читал, что миллионы людей до середины семидесятых годов верили, что Земля на самом деле плоская. Я уже молчу о других нелепостях, которые вбивались людям в головы.
— И с чего вы взяли, что наша история воспримется людьми всерьез? Послушать только — инопланетяне летят к нам из недр космоса, чтобы захватить наши океаны, а помочь им в этом должна моя сестра! Это даже для меня звучит как бред сумасшедшего. Будь я на месте обывателя двадцать первого века, то охотнее поверила бы в плоскую Землю.
— Обыватели нам и не нужны, Дарья. Достаточно убедить в достоверности наших сведений одну сотую процента населения земли.
— Так мало?
— Важно не количество, а качество этой аудитории.
— И кого же нам следует окучивать?
— Всех, кто имеет медийный вес и не связан с государственными структурами.
— Вы о нашем государстве?
— Я про все государства мира. Вы еще не поняли?
— Что именно я должна понять?
— Нет больше мира. В том понимании, в котором мы его знаем. Нет, и уже не будет. Нет больше государств, нет больше границ. То, что планируют сделать с нами ваэрры, называется геноцидом. Только геноцид этот будет не по расовому признаку, а по биологическому. Мы все должны погибнуть и освободить планету для заселения ее ваэррами. Все, понимаете? Всё человечество.
Дарья Мирская смотрела на Синака с неподдельным ужасом в глазах. Только сейчас Реджи понял, как сильно он возбудился. Взгляд девушки его охолонул, он взял себя в руки и понял, что последние слова уже не говорил, а кричал Мирской в лицо.
— Простите меня, Дарья.
— Да ничего, — она протянула ему его же пакет с водой. — Вам это сейчас, кажется, нужнее, Реджи.
Синак взял пакет и осушил его одним махом. Он действительно в последнее время чувствовал себя не лучшим образом. Точило его и то, что пришлось бежать из страны, и то, что он оставил свою семью в руках людей, о благонадежности которых ровным счетом ничего не знал. Да, они с женой имели связь, и Мадира уверяла, что они находятся в безопасности. Но Реджи так или иначе напрягала эта необходимая конспирация. Он не знал, где прячут его семью, не знал, куда везут его самого, и понятия не имел, каков план у тех, кому он доверился. Единственное, что Реджи знал наверняка — эти люди обладают колоссальной властью. Только им под силу противостоять разведкам и спецслужбам развитых космических держав. Только у них есть на это ресурсы и возможности. По сути, Реджи оставалось лишь расслабиться и ждать. Опять это ужасное чувство ожидания. Как же он ненавидел ждать!
Из кабины пилотов вышел второй пилот. Симпатичный азиат на ломаном русском сообщил, что они в скором времени совершат посадку на частном аэродроме близ Куру, откуда на флайере их инкогнито перевезут на космодром.
Реджи кивнул ему, занял свое место и пристегнулся. Вдруг он почувствовал на своей руке руку Дарьи.
— Мы справимся, Реджи, — тихо произнесла девушка. — Должны справиться.
Синак ничего не ответил. Хотел бы и он верить в это.
Глава 17
Командир МЗК «Прорыв» Борис Кольский бывал во многих переделках. О нем с придыханием говорили все без исключения курсанты летных училищ страны. Посещаемость лекций, где он бывал в качестве приглашенного эксперта от министерства обороны, зашкаливала. За рубежом его имя тоже считалось легендарным и, в каком-то смысле, даже нарицательным. Как только экипажи боевых крейсеров той или иной космической державы понимали, что русские бросили в дело Кольского, настроение, а самое главное, желание воевать у них снижалось до минимума. Боевой офицер, выходивший из множества опасных ситуаций живым и невредимым, легенда российских ВКС, «непотопляемый Кольский» — как только о нем не отзывались СМИ. Причем все СМИ — как российские, так и зарубежные. Исключений практически не было. Критиковать Кольского побаивались даже самые откровенные хейтеры.
Назначение Кольского командиром новейшего российского межзвездного крейсера ни для кого не стало сюрпризом, лучшей кандидатуры было просто не придумать. Сам же Кольский такому назначению был крайне удивлен. На самом деле шестидесятилетний офицер уже был готов к отставке. Более того, эту свою почетную отставку он уже не раз обсуждал с главкомом ВКС, министром обороны и даже с президентом. И в целом правящая элита страны была согласна с Борисом — уходить действительно нужно вовремя, так что они готовы были отпустить капитана на заслуженный отдых.
Сказать по правде, Борис даже знал, что для него готовятся наградные листы за выслугу лет и безукоризненную службу. Его послужной список гарантировал ему теплое место в кругах приближенных к «самому». Но все изменилось с появлением этого долбаного «шара», а приказы, как говорится, не обсуждаются. Перед самым назначением министр обороны лично говорил с Кольским и просил его повременить с отставкой. Уже тогда Кольский понимал — намечается какое-то крупное дело, именно поэтому командование не желает расставаться с прославленным флотоводцем.
— Это твой дембельский аккорд, Борис… — пошутил тогда министр обороны, хотя и не стал делиться с офицером всей доступной информацией. Во всяком случае, не стал делиться до того, как тот согласится на выполнение миссии. По словам маршала, отдать «Прорыв» в руки кого-то менее компетентного он просто не мог. Старик приобнял Кольского на одном из приемов по случаю введения в строй очередного фрегата планетарного класса, отвел в сторонку и произнес:
— Пойми, Боря, испытания гравидвигателя самого современного крейсера державы может возглавить только такой человек, как ты. На тебя рассчитывает вся страна. Да что там, я лично говорил с президентом, он дал добро. Так что с назначением уже решено.
На лице Кольского тогда отчетливо промелькнула тень сомнения, и маршал не мог этого не заметить.
— Ты лично мне нужнее, Боря, — сказал тогда он. — Нет у меня другого такого, понимаешь?
Эта приватная часть беседы хоть и выглядела со стороны, как дружеская, на самом деле была нужна маршалу лишь для того, чтобы повлиять на решение капитана. Этой же цели служили и улыбки чиновников, светские беседы с генералами других родов войск на фуршете, короткие диалоги с премьер-министром и самим президентом в присутствии других высокопоставленных лиц страны. Кроме того, на этой встрече присутствовали журналисты, главы оборонных ведомств, зампреды, министры и сонм разномастных звезд и политических деятелей. Борис попал в западню, этот прием оказался для него паучьей сетью, ловчими силками, в которые он угодил сам, добровольно, ибо не мог не мог не приехать на главное событие десятилетия. У Кольского тогда сложилось впечатление, что весь этот цирк со «спуском на воду» «Прорыва» был устроен лишь ради него одного. Естественно, под таким давлением президента и общественности Кольский не смог отказаться от командования эскадрой и новым флагманом ВКС. А отказаться ох как надо было! Он чувствовал подвох уже тогда, пятой точкой ощущал, что с э