— Так, мужики, — сделал выговор капитан, — хватит уже про инопланетную хрень разговаривать! Займитесь лучше делом. Что там с реактором, двигателями и связью?
Вершинин с минуту покопался в голографической операционке и начал докладывать:
— Капитан, по системам жизнеобеспечения всё понятно, они функционируют исправно, к ним у нас полный доступ. Я проверил системы регенерации кислорода и воды, поглотители СО₂, климатическую установку. Вот! Нашёл ещё панель управления вращением жилого отсека. Думаю, мы сможем воссоздать на борту гравитацию.
— Ого, — прокомментировал Медведев, — мало того, что нам достанутся такие хоромы, мы ещё и в комфорте полетим.
— А вот это вряд ли, — угрюмо сказал Вершинин, пытаясь активировать какие-то командные строки, горящие красным. — Никуда мы не полетим, дружище, доступа к двигателям нет.
— Плохо, — послышался в наушниках голос капитана. — Ещё плохие новости есть?
— Есть, — нахмурился Вершинин. — Доступа к системам связи тоже нет.
— Значит, — заключил капитан, — мы сможем спокойно находиться на борту «Осириса», но не сможем им управлять.
— И не сможем ни с кем связаться, — добавила Алла Марр.
— Будьте как дома, — сказал Медведев.
— Но не забывайте, что вы в гостях, — закончил саркастическую фразу Вершинин.
— Что ж, — бодрым голосом сказал Сопкин, — могло быть и хуже. В любом случае, вариантов у нас не так много. Будем перебираться на «Осирис». Давайте-ка, ребята, обратно на «Марк». Для переезда нам понадобится платформа. Да, Серега, ещё один момент.
— Слушаю.
— Если получится, просканируй эту железяку на наличие живых организмов.
Друзья не поверили своим ушам и переглянулись.
— Знаю, знаю, — пояснил Сопкин, — звучит как бред, но я не просто так дожил до звания капитана. Я не всегда верю на слово этим большим боссам.
— При всём уважении, капитан, — неуверенно косясь на Медведева, сказал Вершинин, — думаете, на борту кто-то мог уцелеть при пятипроцентном содержании кислорода в воздухе?
— Да ничего я не думаю, просто мы имеем дело с неординарной ситуацией. Судно, на первый взгляд исправное, дрейфовать в космосе без причины не будет. Чаще всего, поверьте моему опыту, все нештатные ситуации связаны именно с человеческим фактором. Кто его знает, что тут было и почему вообще ИИ корабля понадобилось включать системы жизнеобеспечения?
— Резонно, — согласился Вершинин. — Я посмотрю, что можно сделать.
— Только не тяните там, времени у нас мало. Нужно ещё продумать сам процесс эвакуации экипажа и транспортировки всего, что мы сможем снять с «Марка». Мы уже этим занимаемся.
Вершинин просканировал корабль на наличие биологических объектов, благо доступ к этой системе был открыт. Как и ожидалось, на борту никого не оказалось, и ребята с облегчением выдохнули.
— Ну что, полетели обратно? — предложил Сергей.
— Может, осмотрим корабль?
— Ты слышал, времени в обрез. И потом, на осмотр всех отсеков уйдет несколько часов. У нас их нет. Осмотрим корабль, как только переберёмся.
В их паре именно Вершинин был главным, а потому Медведев лишь руками развёл:
— Ну, хорошо, ты у нас босс. Самое главное мы и без того узнали, — Вершинин не понял, на что именно намекает Медведев, и тот пояснил. — Тут есть исправный сортир.
Вершинин шутку не оценил:
— Тоже мне — космонавт. Не сортир, а санитарно-гигиенический блок.
Возвращаясь обратно, Сергей установил на шлюз электромагнитный блокиратор.
— Это на случай, если «Осирису» приспичит вновь от нас запереться, — пояснил он свои действия.
Они успешно покинули шлюзовую камеру и быстро расстыковались.
— Кстати, — словно опомнившись, спросил Медведев. — А почему мы не попытались поговорить с этим ИИ на борту «Осириса»? На позывные он не отвечает и никак не реагирует на попытки связаться с ним по радиосвязи. Но он ведь должен иметь голосовой анализатор. Я служил на таких кораблях. ИИ там был не такой продвинутый, но с ним всегда можно было поговорить. Все пользовались именно таким средством коммуникации.
— Если помнишь, — спокойно ответил Вершинин, — кое-кто испугался снять скафандр. Наружных динамиков в шлемах не предусмотрено, а без них нашу речь компьютер просто не услышит.
— То есть мы попробуем в следующий раз?
— У нас будет предостаточно времени, чтобы перепробовать все варианты. Этим есть кому заняться.
Эта фраза о времени заставила Медведева задуматься. Пятнадцать лет. Эта цифра ещё не успела отпечататься в его подсознании и пока не выглядела устрашающей. Пока не выглядела. Пятнадцать лет — именно столько потребуется спасательной миссии, чтобы добраться до них. И это было безумно долго. Как провести столько времени в замкнутом пространстве и не свихнуться? А ведь потом ещё и обратно лететь. Тоже пятнадцать лет.
Нет, не близких потерять боялся Медведев. Отправляясь в этот дальний рейс, он уже знал, что никогда больше не увидит ни друзей, ни приёмных родителей. По сути, это было одной из причин его согласия на работу за дальним рубежом — не видеть смерть опекунов, не хоронить их собственноручно. В конце концов, они о нём не особо заботились, так с чего вдруг ему заботиться о них? На самом деле Виктор боялся оказаться в обществе, где ему, космонавту-бурильщику, уже не будет места. Друзья и знакомые постареют или тоже умрут, технологии за такое время сделают ещё пару-тройку скачков, за ними и в конце двадцатого-то века не поспевали, что уж говорить о нынешнем времени. Молодёжи Медведев будет малоинтересен. Чем он вообще будет заниматься в мире, где его не было почти полвека? А ещё он боялся того дня, когда достигнет своей цели. Человек без цели — лишь потребитель.
— Слушай, Серёга, а на «Осирисе» есть капсулы гибернации?
По серьёзному выражению лица Вершинина Виктор понял, что этот вопрос уже посещал друга.
— Это я проверил первым делом.
Медведев оживлённо посмотрел на пилота, и тот обреченно ответил:
— Нет там ничего. Оно и логично. Зачем снабжать корабль гибернационными капсулами, если миссия беспилотная?
— И что нам делать?
— Очень рассчитываю на то, что у капитана на этот счёт есть идеи. Хотя лично я сомневаюсь. Насколько я знаю, капсулы на «Марке» двойного назначения. При нормальных условиях каждая капсула — это автономная гибернационная система. А при критических авариях они выполняют роль спасательных капсул и автоматически выстреливаются в космическое пространство.
— Чёрт, и что же нам делать? — повторил Медведев, глядя в пустоту космоса. Его начинала одолевать паника.
Весь оставшийся путь парни провели молча. Стыковка с «Марком» прошла в штатном режиме. На борту их встретили овациями, но на лицах героев радости никто не увидел.
Отложив тяжёлые мысли, Медведев и Вершинин присоединились к сборам. Весь остаток дня на «Марке» кипела работа. Главную скрипку в ней играли капитан Сопкин, осуществлявший общее руководство, и инженер Корнеев. Чувствуя важность своей миссии, Корнеев подошёл к работе со всей серьёзностью. Важно было демонтировать и перенести на «Осирис» всё, что могло пригодиться экипажу для выживания. Денис поминутно сверялся с технической документацией к кораблю и давал незанятым членам экипажа указания. В скором времени грузовой отсек «Марка» больше походил на склад запчастей, а сам корабль — на металлолом, который готовят к списанию. Отовсюду торчали шлейфы проводки, зияли дыры в стенах и потолке. На полу валялась обшивка, которую местами приходилось снимать полностью, чтобы добраться до необходимых агрегатов и датчиков.
Вскоре встал вопрос о том, как транспортировать самые важные ресурсы — кислородные баллоны и воду. Если с баллонами проблем не должно было возникнуть — они были достаточно мобильными и даже помещались в тесную кабинку буровой платформы, то с водой дело обстояло иначе. Её было достаточно, для того чтобы запустить полный замкнутый цикл жизнеобеспечения для девяти человек, но было совершенно непонятно, как её перенести на «Осирис». Вариант с использованием топливных шлангов тут же отбросили. Во-первых, не хватало их длины, а во-вторых, был существенный риск того, что вода попросту замёрзнет в трубах.
— Сколько воды на «Осирисе»? — ещё раз уточнил у Вершинина капитан.
— Не больше двухсот литров, кэп.
— Думаю, — сказал инженер, — это техническая вода. Её залили в систему перед полётом, чтобы не вышли из строя насосы и другие системы жизнеобеспечения. Для этих целей двухсот литров вполне достаточно в условиях беспилотной миссии, но этого количества не хватило бы даже для одного человека.
— Сколько воды у нас?
— Двадцать тонн.
Балычев присвистнул.
— Это мы что, бассейн с собой возим, что ли?
— Два бака по десять тысяч литров, — сказал Корнеев. — Они вмонтированы в корпус корабля по обе стороны от реакторного отсека.
— То есть снять их мы тоже не можем, — заключил Сопкин. — Думаем, господа, думаем! Вода нужна не только для питья. Это ещё и кислород!
— Давайте исходить из логики, — предложил физик Ильин. — Воду хранят в ёмкостях. Баки снять мы не можем, значит, нужно искать подходящие ёмкости.
— Тоже мне, мистер очевидность, — съязвил Балычев. — Это мы и без тебя поняли про ёмкости. Нет у нас никаких ёмкостей.
Капитан обвёл взглядом всех присутствующих в надежде, что у кого-нибудь возникнет идея. Но все члены экипажа сидели понурившись. Никаких идей на ум не шло.
— Может, воспользоваться капсулами гибернации? — робко предложила Валерия Мирская. — А что, они герметичны. Раз уж выдерживают вакуум космоса, должны выдержать и воду. Сколько их у нас, девять? Если вынуть оттуда всё оборудование, ложементы и прочее, получатся вполне себе баки. Причем вместительные. Туда же литров сто поместится. Девять баков — уже почти тонна.
— Идея занятная, — поддержал медика Вершинин. — Я тоже сразу об этом подумал, но тут есть ряд моментов, которые всё портят. Допустим, мы смогли разобрать капсулы и высвободить для воды больше пространства. Как нам их вытащить наружу? Капсулы монтируются на верфях, и единственный способ отсоединить их от «Марка» — это выстрелить ими в космос, ну, как при эвакуации. Выстреливаются они пневмопатроном. Давление там чудовищное, поскольку при эвакуации необходимо в кратчайшее время удалить капсулу на максимальное расстояние от терпящего бедствие корабля. Только потом срабатывают тормозные системы. Но и это не главное. Допустим, мы придумали способ обмануть системы корабля и заставили его отстрелить все капсулы. Допустим, мы каким-то образом поймали их в открытом космосе. Как мы запихнем их на «Осирис»? Они по габаритам не проходят в шлюзовой отсек. А после всего этого нужно будет повторить процедуру двадцать раз. Не, пустое это, — махнул рукой Вершинин и сел на место.