— Да, — промямлил геолог Васильев, — задачка.
— Значит, капсулы не подходят, — подытожил капитан. — В любом случае, это всего тонна. А нам нужно переместить двадцать. Думаем дальше.
— Может, всё-таки топливные шланги? — вернулся к первой идее Ильин.
Инженер Корнеев покачал головой.
— Тоже нет. Шланги короткие, всего десять метров. Да к тому же системы крепления топливных шлангов и баков различаются. А ещё против нас физика.
— Что вы имеете в виду? — не понял Медведев.
— Да всё просто. Для того чтобы жидкость перетекла из одной ёмкости в другую, необходима гравитация. Про закон сообщающихся сосудов слышали? А там, где установлены баки, гравитации нет. Воду закачивают принудительно насосами.
— А насосов у нас нет? — спросил физик Ильин.
— Насосы есть. Их, если что, и смастерить можно, думаю, я бы справился за день-два. Но как вы себе это представляете?
— Пока никак, — признался физик. — Просто я жить хочу и думаю над проблемой. Чем больше вариантов мы обсудим, тем быстрее найдём решение.
— Что ж, давайте ещё раз обсудим этот вариант, — Корнеев выглядел раздраженным, и потому слова его звучали довольно резко. — Для начала, чтобы перекачать жидкость из одного бака в другой, нам понадобится подлететь на «Марке» вплотную к «Осирису». Напомню, длина шланга всего десять метров. То есть это уже риск, и немалый. Затем нам понадобится каким-то образом врезаться в наш бак и соорудить насос. Ну, допустим, эту проблему я смогу решить. Но далее нам придется сделать две невозможные вещи — разгерметизировать наш корабль, чтобы вытащить шланг, и разгерметизировать «Осирис», чтобы этот шланг засунуть туда. А дальше мы столкнёмся всё с той же проблемой хранения — сильно сомневаюсь, что на «Осирисе» на такой случай припасены какие-либо ёмкости объемом в двадцать тон.
Все замолчали, пораженные нервозным состоянием Корнеева. Таким его никто не видел. Инженер всегда выглядел собранным и производил впечатление флегматичного человека.
— Ах, да! — решил добавить он. — И всё это сработает при условии, что во время перекачки воды шланг не замерзнет в открытом космосе. Теперь понятно, почему идея со шлангами — это пустая трата времени?
— Теперь понятно, — Ильин поднял руки, демонстрируя свою солидарность. Он почувствовал неловкость за инженера и за то, что вынудил его предстать перед всеми не в лучшем свете. Такая резкость была свойственна Балычеву, и на него уже давно никто внимания не обращал. А теперь ещё и к Корнееву будут приглядываться. Ни к чему это сейчас.
Денис и сам понял, что был слишком эмоционален. Закончив свою мысль, он встал, сконфужено опустил голову и тихо извинился. Однако неловкость ситуации это так и не сняло, и в жилом отсеке, где проходило совещание, вновь воцарилась тишина. Через минуту голову поднял Медведев.
— Слушайте. А ведь идея со шлангами ещё не обсосана до конца.
— Чего ты там ещё сосать собрался? — грубо спросил Балычев, но Виктор пропустил это мимо ушей.
— Нет, я всё понимаю, космос холодный и всё такое… А что, если мы сделаем это, не прибегая к разгерметизации кораблей? Что, если мы вообще не будем пускать шланг через холодное пространство космоса?
— Не понимаю, поясни, — попросил Сопкин, хотя уже смутно догадывался, что именно хочет предложить Медведев. И Виктор предложил:
— Нам удалось состыковать с «Осирисом» буровую платформу, так? Все стыковочные узлы на кораблях федеративного флота унифицированы. Что нам мешает состыковать «Марк» и «Осирис»?
— Мешает то, что никто и никогда не стыковал друг к другу корабли таких размеров, — довольно спокойно ответил капитан.
— Но технически это ведь возможно? — не унимался Медведев. — От размеров кораблей суть стыковки не меняется. Одни и те же крепления, одни и те же стяжки и электромагнитные замки. Да, это сложно выполнить. Но я не думаю, что это невозможно в принципе.
— Ну, если так, — вмешался Корнеев, — если нам это удастся, то мы сможем уравнять давление между кораблями, открыть люки и пустить шланг по переходу.
— А ещё мы сможем перетаскать всё необходимое оборудование и припасы вручную, не гоняя платформу туда-сюда, — добавила Алла Марр. — Я уже прикинула, что для полноценного переезда нам потребуется около сорока ходок. Может не хватить топлива.
— Никто раньше этого не делал, — повторил капитан.
— Кэп, — сказал Медведев, — нестандартные ситуации требуют нестандартных решений.
— А кто возьмётся за такую работу? — Сопкин выразительно посмотрел сначала на Аллу Марр, а затем на Вершинина. Оба выглядели озадаченными. Первым высказаться решил Сергей.
— Я действительно никогда не слышал о стыковке кораблей в космосе без специального гофрошлюза.
— Говношлюза? — тут же прицепился Балычев.
— Гофрошлюза, — терпеливо поправил его Вершинин и тут же пояснил. — Это рукав такой для проведения эвакуации. Стыковать мягкий маневренный рукав — это одно, а вот жесткая стыковка кораблей такого размера — это совсем другое. Тут потребуется ювелирная точность.
— Да, просто микроскопическая, — согласилась Алла Марр.
— Вы возьмётесь за это? — поставил вопрос ребром капитан. — Я точно не смогу, сразу говорю. Вы пилоты, вам и карты в руки.
— Технически это реализуемо, — начал рассуждать Вершинин, — Медведь прав. Но на практике обычно малый корабль стыкуется с большим. Так же, как наша буровая платформа с «Осирисом» стыковалась. Челноки всякие могут подлететь и состыковаться, там есть всё необходимое навигационное оборудование. У нас же есть только штатная видеокамера, которая никак не отражает реальных размеров и расстояний между контактными поверхностями стыкуемых кораблей. То есть нет системы прицеливания.
— Но она есть на платформе! — внезапно для всех воскликнул Медведев.
— И как нам это поможет? — не понял Вершинин.
— Чёрт, аж руки вспотели, — признался Медведев и, возбужденный, встал. — Как вам такая идея: платформа же имеет два стыковочных порта, и находятся они по обе стороны друг напротив друга.
— Так.
— Предлагаю следующее: я сажусь в буровую платформу, состыкованную с «Марком». Ты тем временем, — он указал на Вершинина, — подлетаешь к «Осирису» вплотную. А дальше я корректирую курс, вы прицеливаетесь и по моей команде совершаете стыковку. Платформа при этом будет играть роль того самого гофрошлюза, только жёсткого.
На минуту все задумались, прикидывая в уме шансы на успех столь рискованной операции.
— Слушайте, — наконец сказал Вершинин, — а ведь это может сработать.
— Если мы будем стыковаться именно таким способом, — задумчиво сказал капитан, — буровая платформа будет перекрывать обзор камеры «Марка». Это означает, что тебе, Сергей, придётся всё выполнять вручную, ориентируясь лишь на голос Медведева. И, кроме всего прочего, если что-то пойдёт не так… — он посмотрел на Медведева таким взглядом, словно уже похоронил его. — Я имею в виду массу обоих кораблей. Если что-то пойдет не так, платформу просто расплющит. И тебя, Витя, расплющит вместе с ней.
Медведев заметно покривился.
— Ого, об этом я как раз не подумал.
— Ещё мы можем нанести критические повреждения самому «Осирису». И тогда смерть Медведева покажется каждому из нас счастливым исходом, одномоментным избавлением от всех грядущих мук.
В наступившей паузе ощущались тревога и напряжение сразу всех членов экипажа. Даже Балычев не рискнул вставлять свои пять пошлых копеек в дискуссию. Капитан Сопкин встал со своего кресла и подвёл итог:
— Вариант, предложенный Медведевым, крайне опасен. Я не могу просить Виктора рисковать собой ради нас. Вернее, я могу именно что просить его об этом, умолять, упрашивать, но не приказывать. И всё потому, что, если это сработает, мы получим шанс запитаться от «Осириса» и лечь в гибернацию в своих собственных капсулах, — Сопкин обвел всех серьёзным взглядом. Он волновался, понимая, как важен сейчас каждый шаг. — Даю вам всем ещё час на размышления. Если иного варианта предложено не будет, я попрошу Виктора принять решение и озвучить его. Виктор, Сергей, Алла — возможно, вы единственные, кто сможет нас спасти.
Капитан ушёл к себе, оставив всех присутствующих в лёгком шоке. Медведев молчал, чувствуя на себе взгляды товарищей. Вот так живешь, никого не трогаешь, думал он, а потом… бац, и держишь в руках девять жизней.
Вершинин и Алла Марр сразу же принялись обсуждать вполголоса технические аспекты предстоящей стыковки. Другие члены экипажа разбрелись каждый по своим каютам.
Зациклившись на решении одной проблемы, никто из них так и не обнаружил более глобальной угрозы. Даже того объёма воды, который имелся на борту, не хватит, чтобы протянуть пятнадцать лет, не прибегая к гибернации.
Глава 8
Через час капитан вновь собрал всех в жилом отсеке. Как и ожидалось, новых вариантов не нашлось, и Сопкин, тяжело вздохнув, обратился к Медведеву:
— Что, Виктор, подумал?
— Да о чём тут думать? — довольно спокойно произнес тот, разглядывая свои ладони. — Моя идея, мне и претворять её в жизнь. Серёге я доверяю, пилот он надежный. А с платформой на «ты» только я один, лучше меня с ней никто не управится, — Балычев, будучи вторым оператором этой самой буровой платформы, на этот раз сидел тише воды, ниже травы. Шуток не откалывал, на рожон не лез.
— Так что шансы у нас есть, — закончил Виктор, — и они вовсе не призрачные.
Сопкин благодарно кивнул Медведеву и повернулся к инженеру:
— Денис, сколько тебе нужно времени, чтобы сделать все необходимое?
— Не меньше суток, капитан. Необходимо всё просчитать, отмерить и подготовить.
— Подумай, рассчитай всё тщательно. Насосы, шланги, врезка в баки, отладка — всё, что нужно. Доложишь через полчаса.
Корнеев кивнул и принялся за расчёты, попросив помощи у геолога. Сопкин же вновь повернулся к остальным членам экипажа.
— А вам придется ещё раз наведаться на «Осирис». Тебе, Витя, лишняя тренировка по стыковке не помешает, ты летишь однозначно. Вам, Валерия, — он повернулся к медику Мирской, — нужно будет провести диагностику биологической среды «Осириса». Я хочу быть уверен, что находиться там безопасно. Владимир Иванович, — теперь капитан повернулся к физику Ильину, — вас я тоже попрошу п