Девушка опасливо заглянула через щель между дверью и проёмом. Виктор буквально висел на зажатой руке и корчился от боли. Его лицо покраснело, на лбу выступила испарина, из глаз градом катились слёзы. Он висел на руке и боялся пошевелиться. Если сейчас ничего не предпринять, он, скорее всего, умрёт от болевого шока, ну, или вырубится.
— Подожди секунду, — спокойно сказала Валерия и достала из внутреннего кармана виброскальпель.
Включив опасный инструмент, она сделала пару вдохов и решилась на радикальные меры. Рассекать мягкие ткани зажатой руки было бы проще, если бы Виктор потерял сознание, но он был не из слабаков и держался из последних сил.
— Ты должна верить мне, Лера! — кричал он. — Мы всё осилим, всё преодолеем! Лера, открой дверь! Ты не знаешь, что творишь, ты не знаешь, на что они…
— Когда я закончу, постарайся прижать руку к туловищу как можно плотнее, — перебила она мужчину, — а культю забинтуй. Левой рукой, надеюсь, умеешь работать? Затем вколешь себе обезбол, он в аптечке лежит, рядом с трупом Дениса. Ну и лёд приложи, что ли… — посоветовала она и навалилась на дверь всем телом. Руку Виктора сдавило ещё сильнее, он в очередной раз вскрикнул, но уже как-то слабо, без энтузиазма. Ещё через пару секунд он часто-часто задышал, а затем обмяк, потеряв сознание. Валерия обрадовалась — не придётся резать наживую.
Собравшись с духом (чем быстрее это сделать, тем лучше для него), медик приступила к работе. Сперва иссекла плотную ткань комбинезона, затем кожу руки. Аккуратно орудуя скальпелем, она методично перерезала мышцы, сухожилия и, наконец, сосуды. Несколько раз холодная сталь скальпеля касалась костных обломков, их Валерия аккуратно огибала, иссекая ткани с мастерством заправского хирурга. Крови почти не было — дверь надёжно пережала все сосуды, что существенно облегчило ей работу. Уже через пару минут дело было сделано — рука Медведева, отсечённая по верхнюю треть предплечья, с глухим звуком упала на пол. Девушка тут же вытащила из внутреннего кармана паяльник и прижгла основные сосуды. Запахло палёным мясом. Сделала она это как раз вовремя — не выдержав чудовищного давления двери, культя смялась ещё сильнее, а затем и вовсе пропала из виду.
Дверь захлопнулась. Герметичность отсека была восстановлена. Девушка бросила на пол орудия своего спасения и выдохнула. Оглядевшись, она подошла к панели управления и улыбнулась — Медведев был настолько самоуверен, что забыл свой драгоценный планшет.
Что ж, посмотрим, о чём вы тут беседовали с этими водоплавающими.
Глава 26
Планшет, естественно, был запаролен, но Мирская была готова и к этому. Она вернулась к двери, безо всякой брезгливости подняла отрезанную руку Медведева и приложила побледневшую холодную ладонь к окошку идентификации. Она видела, как Виктор делал это в ту самую ночь, когда Балычев убил Аллу Марр. Тогда они всей командой согласно приказу Сопкина ночевали в кают-компании, но бедную Алку и это не спасло. А Медведев к тому моменту уже всё знал… Сволочь! Все думали, он фильмы там смотрит или читает, а этот говнюк на самом деле смотрел совсем другое кино — то самое, где Сопкин «избавляет от мучений» геолога Васильева.
Ладно, будем теперь решать вопросы по-своему. Если эти ихтиандры общались с ним, почему бы им не побеседовать и со мной?
Первое, что сделала Мирская, это сменила пользователя и пароли. Мало ли, сколько придётся тут куковать, а таскаться по «Осирису» с отрезанной рукой Медведева ей не улыбалось.
За жизнь Виктора девушка не переживала. Мальчик он был взрослый, уж как-нибудь окажет сам себе помощь. Она также учла, что Медведев был в специальном комбинезоне, который надевался под скафандр и был оснащён кучей датчиков. Такой чудо-костюмчик и кровоток перекроет, где надо, и давление подрегулирует, если необходимо. Выживет Медведев, никуда не денется. В конце концов, не нужно было идти на поводу у инопланетных интервентов и подставлять экипаж под удар.
«Договорился он, дебил, — ругалась мысленно Валерия. — Землю им подавай, как же! Манипуляторы хреновы».
Мирская завелась не на шутку. Контролировать свои эмоции и гнев, рвущийся наружу, было всё труднее. Она постаралась успокоиться и несколько минут провела с закрытыми глазами в попытках унять сердцебиение и собрать мысли в кучу. Немного помогла дыхательная гимнастика, хотя девушка и понимала, что эффект от всего этого будет временным. Она была уже не в состоянии контролировать свои эмоции.
Затем Валерия проверила доступный ей функционал. Как оказалось, Виктор ей лгал — у него всё это время был практически полный доступ к системам корабля, не работала лишь связь. То есть этот жук мог рассказать обо всём Вершинину или Марр (раз уж Сопкина ненавидел), а те, в свою очередь, могли бы увести «Осирис» от инопланетного корабля на двигателях малой тяги. Виктор же предпочёл бездействовать. Но почему? Неужели эта долбаная система нейроинтерфейса так сильно довлела над ним?
Ответ Мирская нашла, прочитав переписку Медведева с ИИ инопланетного крейсера. Да, свою посудину размером со звезду смерти они величали именно малым звёздным крейсером. Малым, чтоб их… Каких тогда размеров у них крупные? Или у них какие-то проблемы по Фрейду? Ещё Валерию смущал факт, что это был именно крейсер — то есть боевой корабль. Переписку они вели на русском языке, подучившись, видимо, от ИИ «Осириса». Ошибки тут быть не могло, на них сейчас надвигался именно военный корабль, иначе ихтиандры обозвали бы своё корыто звездолётом, судном, кораблём или подобрали бы ещё какой-нибудь земной аналог названия для мирного транспорта.
«Попытаетесь бежать, будете уничтожены, — читала Мирская условия перемирия. — Попытаетесь разгласить факт контакта, будете уничтожены. Попытаетесь взорвать корабль, будете…» — и так далее по списку. Шаг вправо или влево расценивался как попытка к бегству, прыжок — как попытка улететь. Вот почему Медведев молчал. Они его запугали. А чего же они, в таком случае, наобещали наивному оператору буровой?
На этот вопрос она тоже нашла ответ. Судя по переписке, Медведев на самом деле радел за членов экипажа и был уверен, что каждый справится со своими демонами. Ихтиандры обещали в этом случае оставить жизнь тем членам экипажа, кто откажется от планов борьбы за капсулы. Особым пунктом проговаривалось поощрение за самопожертвование. Ильин, кстати, вышел бы победителем из этой ситуации, как и те, кто добровольно уступил бы место товарищам. Как же просто всё могло разрешиться, не вмешайся этот долбаный интерфейс, подумала Валерия, но тут же нашла ложку дёгтя. Как оказалось, эксперимент считался бы завершенным, если бы те, кто добровольно остался умирать, действительно умерли и не позволили бы себе вскрыть уже занятые капсулы.
Мирская задумалась. А каковы были шансы на развитие именно такого сценария? Люди добровольно жертвуют собой, проводят несколько мучительных месяцев (а может, и лет) в ожидании собственной смерти и спокойно умирают. Всё — земляне молодцы, честь им и хвала, остальные могут быть свободны. Так, что ли? Валерия сомневалась, что условный Балычев, даже без учёта воздействия на его слабый ум нейроинтерфейса, смог бы такое выдержать. Её бы он уж точно грохнул — не сразу, так через пару месяцев. А наивный Медведев всё же верил в друзей, старался ради них, договаривался, предлагал провести эксперимент. Стоп! Что⁇ Точно, это же он предложил эту затею с нейроинтерфейсом! Вот же гадина!
Мирская отложила планшет и злобно посмотрела на заблокированную гермодверь. Минут десять назад она даже симпатизировала Медведеву, прониклась его попытками дать шанс команде. Но после того как она полностью прочла эту переписку с ихтиандрами, угрызения совести перестали её мучить.
Ну что же, в таком случае правы оказались ихтиандры: не вынесла человеческая сущность таких испытаний. А раз так, то и ждать от этих тварей благосклонности было глупой затеей. Да и к чему она, эта их благосклонность? Зачем дарить им шанс поглумиться над самыми стойкими подопытными крысками? Рано или поздно эти паразиты всё равно найдут слабину и у Медведева, и у неё. Заставят сцепиться, глотки друг другу рвать. Уже заставили, по сути. Нет, на такое Валерия была не согласна. Нужно было ставить палки в колёса. И крыса может укусить, да так, что мало не покажется.
Валерия порылась в настройках и открыла вкладку коммуникаций с ИИ. Оказалось, что все параметры были выключены. То есть Медведев по их приказу вырубил связь с главным компьютером «Осириса». Видимо, это было основным условием договора, чтобы никто не мог напрямую общаться с кораблём, не мог получить доступа к данным, проливающим свет на суть этого бесчеловечного эксперимента.
Мирская сбросила все настройки и откатила их к заводским. Так, посмотрим, что из этого получится.
— «Осирис», — голосом обратилась она к кораблю.
— Да, Валерия, — ответил приятный мужской баритон. У девушки ёкнуло сердце. Получилось!
— Знаешь, как меня зовут?
— Да, доктор. Вы Валерия Мирская, идентификационный полётный номер космонавта ПМ-7321.
— Откуда информация?
— В моём распоряжении базы данных Министерства работников космической отрасли.
— Ясно. Какой у меня доступ?
— Приоритет низшей категории.
— Мой статус?
— Пассажир.
— Статус корабля?
— В доступе отказано.
— Статус полёта?
— В доступе отказано.
— Текущий исполнительный протокол?
— В настоящее время задействован протокол «Контакт».
— На кого он распространяется?
— Любая форма внеземной жизни.
— Я отношусь к таким формам?
— Нет, доктор, вы идентифицированы как человек.
— Моё звание согласно базе данных Министерства?
— Майор медицинской службы.
— На борту есть ещё пассажиры?
— Да, Валерия. На борту присутствуют ещё двое пассажиров.
А это уже было новостью.
— Их статусы и звания?
— Виктор Медведев, оператор буровой установки первой квалификационной категории. Гражданский служащий. Идентификационный полётный номер космонавта ГС-1232. Статус — пассажир. Состояние — тяжело ранен. Владимир Ильин, физик. Гражданский служащий. Идентификационный полётный номер космонавта ГС-1376. Статус — пассажир. Состояние — тяжело ранен.