— То есть они послали к другим мирам пустой корабль? — удивилась Валерия Мирская.
— Для начала нужно эти миры найти, изучить, прощупать, и только потом уже посылать человека к чёрту на рога, — пояснил физик. — С этим и компьютер справится.
— Что на сканере? — спросил Сопкин.
— Пусто, капитан, — доложила Алла Марр. — Корабль излучает электромагнитное поле, но оно слишком слабое. Двигатели заглушены.
— А реактор? — влез физик.
— Реактор работает. Режим, скорее всего, спящий. Но он определённо не заглушен.
— Других кораблей поблизости не видно? — взволнованно спросил геолог.
— Если там кто и есть, он скрыт корпусом «Осириса», — сказал Вершинин, пристально вглядываясь в экран монитора. — На радарах пусто. Только один корабль.
— Продолжаем сближение, — скомандовал капитан. — Двигатели платформы в режим готовности.
— Есть, капитан. Я в любой момент могу запустить их.
Рука первого пилота потянулась к нужному тумблеру, пальцы замерли над ним. «Марк-10» продолжал сближение, «Осирис» на экране рос на глазах. Вот уже стали видны рубка и овальные отсеки-модули. Позади корабля отчетливо выступали мощные двигатели. Центральный отсек с обитаемыми модулями не вращался.
— Он неподвижен, — тихо сказал Вершинин. — На борту не будет гравитации.
— И я не вижу ничего, что можно было бы принять за гравидвигатели, — добавил Сопкин. — Что бы там ни было с этой гравитационной аномалией, её вызвал не «Осирис».
— Капитан, — громко произнес Вершинин, — десять километров.
Кто-то из экипажа присвистнул.
— Это каких же он размеров, если до него десять километров, а он уже выглядит, как Эверест? — восхитился Балычев.
— Это исследовательское судно с кучей оборудования на борту, — пояснил Сопкин. — Корабли класса «Осирис» действительно огромные, но до Эвереста он всё же не дотягивает. Полтора километра в длину и пять сотен метров в ширину, высота рубки триста восемьдесят метров.
— На беременную каракатицу похож, — заметил Балычев. Реплику пропустили мимо ушей.
— Пять километров.
— Давай тормозные.
Рудовоз мелко завибрировал, где-то в недрах корабля зашипели системы подачи топлива. Все почувствовали лёгкую перегрузку.
— Мягче, ещё мягче, — шептал капитан, — всё, тормози.
Корабль словно уткнулся в желе, затем последовал мягкий толчок, и наконец всё стихло. Вершинин доложил:
— До цели тысяча метров. Мы легли в дрейф. Маневровые поддерживают заданное расстояние.
По мостику прокатились аплодисменты и радостные возгласы одобрения. Пилоты сработали отлично.
— Приступить к визуальному осмотру «Осириса-3», — скомандовал капитан, не сдерживая улыбку. — Подготовить систему дальней связи. Там на Земле уже заждались, наверное.
Овации стихли. Все члены экипажа взволнованно разглядывали картинку на мониторе.
— Капитан, — обратился к Сопкину старпом, — мы довольно далеко от Солнца. Анализ показывает, что радиационный фон в пределах допустимых значений.
— И что?
— Мы можем открыть защитные экраны. Светофильтры потянут нагрузку.
— Что ж, давай. Взглянем на него вживую.
Вершинин вызвал меню управления и ввёл несколько команд. Корпус корабля опять завибрировал, защитные экраны разъехались в стороны, открывая экипажу поразительную картину. В пространстве меж звёзд в лучах прожекторов старого, потрёпанного временем и тяжёлой работой «Марка-10» сиял корпус огромного межзвёздного корабля.
— Поразительно! — прошептала в изумлении Алла Марр.
— Уму непостижимо, — согласилась с ней Валерия Мирская. — Два корабля с одной планеты зависли в межзвёздном пространстве в двух световых годах от родины.
— Это даже звучит, как фантастика, — поддержал девушек Медведев.
— Ага, как порнотриллер! — изгадил момент Балычев.
— Фу, придурок! — выругалась Алла Марр, косо поглядывая на довольную физиономию бурильщика.
— Ладно, друзья, — прервал минутку изумления капитан. — Собачиться потом будем, сейчас нужно поработать. Давай-ка, Сережа, аккуратно облетим этого здоровяка кругом. Я что-то видимых повреждений на корпусе не углядел.
— Может, на платформе облетим его? — предложил Медведев. — Я бы смог. Зачем весь корабль гонять?
— Ага, умник, а если с тобой там что случится?
— Полечу один — случится только со мной, капитан. А так, если что, мы все встрянем.
— Капитан, Медведь дело говорит, — вступился Вершинин. — Рисковать целым кораблём незачем.
Сопкин с укором поглядел на первого пилота.
— Ладно, этот дурень ляпнул. Ты-то чего лезешь? У «Марка» силовые поля есть, у платформы нет. Ты вот скажи, что там за гравитационная аномалия была?
Вершинин пожал плечами.
— Не знаю.
— Не знаю… — передразнил его Сопкин. — Вот и я не знаю. Выпустишь платформу, расплющит её там, что будешь делать? То-то же. Врубим на полную силовое поле, перенаправим его на нос и медленно облетим по кругу. И ничего рудовозу не будет.
— Я раньше такого не делал, кэп.
— Ай, — махнул рукой Сопкин, — встань, я сам сделаю.
Глава 3
Капитан занял освободившееся кресло первого пилота и принял управление рудовозом на себя.
— Алла, подстрахуй.
— Есть, капитан.
Девушка вызвала второй штурвал из приборной панели и взялась за рычаги.
— Готова?
Второй пилот кивнула.
— Поехали. Давай тягу. Так, чувствую. Пошло дело.
Корабль медленно тронулся боком, словно краб, огибающий препятствие на морском дне. Корпус «Осириса» проплывал перед смотровым окном. Затем «Марк-10» начал закладывать медленный вираж вокруг носа огромного корабля. Округлые защитные щитки на смотровых окнах величественного гиганта были чёрного цвета и действительно выглядели, как глаза огромного морского чудища. Кроме того, на носу «Осириса» были выпущены два огромных манипулятора, что придавало кораблю ещё большее сходство с каракатицей.
— Визуальный осмотр правого борта и носа корабля видимых повреждений не выявил, — спокойно комментировал свои действия капитан. — Продолжаем облёт.
«Марк-10» медленно вывалился с левого борта «Осириса» и направился к его корме.
— Я так и не понял, чего это капитан зажлобил тебе манипулятор, — прошептал на ухо Медведеву Балычев.
— А чего тут непонятного? — так же шепотом ответил Виктор. — Платформа стоит безумных денег, весь «Марк» столько не стоит.
— И чего ему с этого?
Медведев пожал плечами.
— Некоторые капитаны выкупают старенькие платформы, чтобы после выхода на пенсию работать на себя. Кто его знает, может, Сопкин после рейса планирует свою фирму открыть, вот и бережет дорогую игрушку.
— Нам так не жить.
Медведев неопределённо пожал плечами. Между тем рудовоз уже закончил облёт левого борта «Осириса» и закладывал вираж для оценки кормы звездолёта.
— Визуальный осмотр левого борта «Осириса» видимых повреждений…
Внезапный толчок заставил всех стоящих позади капитана людей потерять равновесие. Зажглось аварийное освещение, переборки с шипением захлопнулись, взревел сигнал тревоги. Корпус «Марка-10» пронзительно застонал, вибрация нарастала.
Перепуганный экипаж не спешил вставать, все прижались к полу, переглядываясь между собой.
— А, чтоб тебя! — выругался Сопкин, пытаясь удержать корабль. — Показатели?!
— Повреждены пятый и шестой отсеки! — быстро доложила Алла Марр, перебирая пальцами огромные красные строки системных оповещений, всплывающих у неё перед глазами. — Разгерметизация пятого и шестого отсеков, капитан, мы теряем О₂! Пожар в реакторном отсеке! Резкое падение давления!
— Заткнись, заткнись, заткнись! — орал Балычев, держась руками за уши.
Испуганный Медведев не сразу понял, что именно Балычеву не нравилось — то, что второй пилот перечисляла слишком много критических повреждений, или то, что пронзительный сигнал тревоги вырывал из его головы последние молекулы мужества. У Виктора и у самого отнялись от страха ноги. Взглянуть на остальных он боялся — боялся увидеть в их глазах отражение своего ужаса. Он догадывался, что в той ситуации, в которой они сейчас оказались, мысли у всех будут схожими. Два световых года до Земли. Два, мать его, световых года! Почему-то промелькнула мысль: «Все ли были на мостике в момент крушения? Может, кому-то повезло, и он находился в одном из поврежденных отсеков? Какая же прекрасная смерть! Быстрое удушье, вскипание крови из-за разницы в давлении, бесконечный холод и всё — смерть». Остальным «счастливчикам» придётся слушать эту дуру Алку с её ублюдскими докладами о критических повреждениях.
Сознание вновь вернуло Медведеву способность понимать происходящее.
— Крен на левый борт! Нас закрутило!
— Вижу, не слепой! — проорал капитан, отчаянно пытаясь удержать корабль в нормальном положении.
Внезапно отрубилась магнитная система притяжения, имитирующая гравитацию на мостике. Предметы, не зафиксированные на своих местах, синхронно взмыли в воздух. Люди, до этого момента безропотно принимавшие свою судьбу, прижавшись к полу мостика, отчаянно хватались кто за что мог. Балычев вцепился пальцами в мелкоячеистую сетку пола, он все ещё умолял Аллу Марр заткнуться, но уже без огонька, а как-то вяло, словно из него выпустили весь воздух, а вдохнуть новый он забыл.
Медведев ни за что зацепиться не смог и взмыл над мостиком, беспомощно размахивая руками. От этого он начал беспорядочно кувыркаться в воздухе, мир вокруг медленно проворачивался перед его глазами. Виктор не сразу сообразил, что это не он, а «Марк» проворачивается вокруг собственной оси. По мере потери воздуха из отсеков рудовоз всё сильнее закручивался. Капитан пытался выровнять машину, но пока ничего не получалось.
Стараясь унять тошноту, подкатившую к горлу то ли от невесомости, то ли от страха, Медведев не оставлял попыток зацепиться руками хоть за что-нибудь. Вдруг он почувствовал, как его здоровенная ладонь воткнулась во что-то мягкое, а позади раздался чей-то сдавленный выдох — кажется, это была Валерия. Извернулся и увидел отлетающую от него девушку-медика. Была ли она без сознания до удара или же Виктор только сейчас её оглушил, было непонятно, да он и не пытался разобраться. Это столкновение придало его телу импульс, и он оказался возле потолка. Ухватиться там было решительно не за что, и Виктор решился на отчаянный шаг. Упершись ногами в полоток, он прицелился и выстрелил своим телом в направлении Валерии, беспомощно бьющейся сейчас затылком о пол мостика. Мужчина быстро перелетел пространство и смог прижать своим телом безвольное тело медика. Руками он ухватился за ячеистый пол, следуя примеру Балычева.