Следующей была сосудистая система с работающим сердцем. Кровь каким-то непостижимым образом оставалась в сосудах и никуда не вытекала. Внутри макета сосудистой системы располагались органы: легкие (естественно, функционирующие), селезёнка, почки, лимфатические сосуды и узлы, даже наполовину заполненный мочевой пузырь и вся мочеполовая система.
Самым противным оказался экспонат пищеварительной системы. Там были и печень, и поджелудочная железа, а между ними располагались язык, пищевод, желудок, тонкий и толстый кишечник. И да, Мирская заметила перистальтику — кишечник тоже функционировал. Было непонятно, как именно всё это остаётся в рабочем состоянии, ведь без нервной и сосудистой систем пищеварительная просто не могла функционировать. Но факт оставался фактом — всё выглядело предельно целым и работоспособным.
Последним экспонатом этой ужасной экспозиции был скелет. Он уже не так впечатлял, поскольку был неподвижен и не выглядел живым. Девушка вернулась к началу экспозиции, вновь посмотрела на глаза бедолаги, которые, к слову, всё это время наблюдали за ней, и вышла в коридор.
— Зачем вы всё это сделали?
— Мы получили этот экземпляр человека в дар от вашего ИИ. Так мы с ним договорились. То же самое вы проделали и с нашим репликантом.
— Да, но с небольшим отличием, — злобно сверкнув глазами, ответила Мирская. — Когда наш репликант препарировал ваэрра, тот был мёртвым.
— Мы не виноваты, что вы столь ограничены в технологиях. Прошу, проходите дальше.
Девушка пошла за указующей нитью по коридору и оказалась перед стеной. Та растворилась и пропустила Валерию в следующее помещение, и вот тут у неё буквально отпала челюсть — в огромном зале находилось около сорока ваэрров. Каждый сидел за своим терминалом и работал, перед их рыбьими лицами парили какие-то голограммы, ваэрры вертели их в руках, вводили какие-то команды, открывали и закрывали программы. Кто-то из них работал с картами звёздного неба, некоторые возились с чем-то напоминающим макет звезды, остальные явно обрабатывали огромные массивы информации.
Пораженная этой картиной, Мирская не могла сдвинуться с места.
— Ты же сказала, на борту никого нет! — только и смогла произнести она.
— Так и есть. Все эти ваэрры работают удалённо, ты видишь лишь их аватары.
Девушка подошла к первому терминалу, за которым работал некрупный ваэрр (возможно, даже девушка), и дотронулась до неё. Ладонь ощутила холодную плоть. Валерия с ужасом отдёрнула руку, а ваэрр при этом даже не обернулся.
— Они настоящие?
— Ну, это физические аватары. Реальные ваэрры, управляющие ими, находятся за много световых лет отсюда.
— То есть я могу с ними взаимодействовать?
— Как и они с тобой.
— Но зачем вам… — Мирская даже не знала, как задать свой вопрос.
Голос помог:
— Вы в своих изысканиях используете роботов. Мы — биологические модели. Интегрировать сознание живого существа в живое существо гораздо легче, чем в механизм.
— То есть это и есть команда вашего крейсера?
— Да, но на самом деле команда находится на нашей родной планете. Они там живут, растят детей, отдыхают и развлекаются. Затем приходят на работу, подключаются к своим аватарам и работают уже тут.
— Как же всё это…
— Удивительно?
— Это не удивительно, это просто пиз…ц!
У Мирской действительно не было других слов.
— А что случается, когда какой-нибудь аватар выходит из строя, заболевает или, скажем, умирает?
— Мы просто выращиваем нового и продолжаем работать.
— А чем они питаются?
— Замкнутый цикл. Отслуживших аватаров мы перерабатываем в питательные смеси, вкупе с имеющимися на борту запасами хватает с избытком.
— Я в шоке.
— Таков наш путь развития. Иди дальше.
Пройдя рубку (именно так Валерия мысленно окрестила рабочее место аватаров), девушка оказалась в гигантском отсеке, заполненном капсулами. Их было сотни, если не тысячи.
— Гибернаторы? — догадалась Валерия.
— Инкубаторы, — поправил её голос. — Но они способны выполнять и функцию гибернаторов. У вас на корабле было так же, тут наши технологии схожи.
— И зачем вы привели меня сюда?
— Ты погрузишься в гибернацию в одной из этих капсул.
Тут же рядом с Валерией активировалась и открылась одна из них.
— Что, прямо сейчас?
— Пища на борту малопригодна для твоего организма. Полёт будет долгим, тебе лучше пережить его в гибернации.
«С учётом того, что я узнала, — подумала Валерия, — я на этом корабле вообще ничего в рот брать не буду».
Вслух же спросила:
— И когда начнётся полёт?
— Если измерять время вашими категориями, то через две минуты. Поспеши.
— Я должна прямо сейчас раздеться и лечь в гибернатор?
— Да.
— А где гарантия, что, проснувшись, я не окажусь в разобранном состоянии в том же музее, что и наш репликант?
— Мы уже изучили строение вашего организма. Твоя репродуктивная система нам тоже понятна, совершенно незачем препарировать ещё и тебя.
— А, ну тогда я спокойна, — саркастично ответила Мирская. — А если я откажусь?
— Тогда тебя уложат насильно. Полностью перехватить управление твоим организмом нам пока не под силу, поэтому тебя отключат и уложат в капсулу наши аватары. Не думаю, что это лучший вариант.
— А я что-то сомневаюсь.
— У тебя всего минута. Сомневайся быстрее.
Выбора не оставалось. Девушка быстро скинула с себя выпачканный кровью комбинезон и улеглась в предложенную капсулу. Почувствовав боль в порезанной руке, посмотрела на свою рану.
— Не волнуйся, когда ты проснешься, рука уже будет цела, — пообещал голос.
Мирская увидела, как у неё над головой захлопнулась непрозрачная крышка. Всё погрузилось во тьму. Не было ни тепло, ни холодно. Не ощущалась гравитация. Просто тьма — и всё. Как в камере сенсорной депривации.
В голову Валерии тут же хлынул поток нерешённых вопросов. Сколько им лететь? Как выпутаться после пробуждения? Что будет с трупами на «Осирисе»? Увидит ли она людей? Сможет ли предупредить их об опасности, нависшей над Землёй? Что ей теперь делать?
Последнее, что она ощутила перед отключением сознания, были сильнейший толчок и жуткий грохот.
«Странное погружение, — подумала Мирская, — у нас в гибернаторах всё происходит намного спокойнее».
Глава 29
Несколькими часами ранее.
— Ты уверен, что это сработает?
Вершинин нервничал. Нет, он не боялся погибнуть — именно такой план предложил ему Виктор. Он боялся разоблачения ваэрров. Медведев тем временем завершал подготовку буровой платформы к стыковке с «Осирисом».
— У нас выбора нет, Серёга. Придется рискнуть.
— Давай-ка ещё раз. Не подумай, что я тебе не доверяю, просто то, что ты мне рассказал, в голове не укладывается.
Медведев взглянул на друга так, словно дырку хотел в нём прожечь.
— Ты же видел всю переписку. Какие ещё нужны доказательства? Тут всё ясно как божий день. Либо мы возвращаемся и опять попадаем под их влияние, либо рискуем и получаем шанс им навалять.
— Но ты уверен, что они не засекут платформу с грузом? Они уже наверняка знают, что мы отцепили его от «Марка». Сам бы ты на их месте не насторожился?
— Так. Не паниковать, — Медведев был решителен, как никогда. — Во-первых, мы не можем быть уверены, что они реально умнее нас, ну, или хитрее. Всегда есть шанс обставить противника. Во-вторых, даже если они поняли, что мы отцепили груз (да я, собственно, и не сомневаюсь в этом), откуда им знать, что мы задумали? Мало ли зачем мы прихватили с собой наше добро? Мало ли что в контейнере находится? И в-третьих, всё должно выглядеть так, словно я спятил окончательно и пытаюсь тебя грохнуть. Ты понял?
— Да, Вить.
— Точно понял? — переспросил Медведев. — После взрыва шлюза ты должен изобразить хаотические метания, словно тебя вырубило, и аккуратно, ненавязчиво подвести платформу с грузом…
— Да понял я, понял…
Медведев задорно улыбнулся.
— Серёг, нам по-любому не жить. Так как лучше умирать — безвольными овощами от своих же рук или в попытке поднасрать этим козлам?
— Я за поднасрать.
— Вот и я за это. Так что давай, не раскисай и поехали.
— А ты точно сможешь добраться до второго шлюза?
— У меня выбора нет. Я должен вернуться на «Осирис», иначе они заподозрят неладное.
— А тут нас точно никто не слышит?
— Этими штуками заражены только «Марк» и «Осирис».
— Откуда ты знаешь?
— Чувствую. А ты нет?
Вершинин прислушался к себе и уверенно закивал головой.
— Да, мне тоже на платформе легче дышится.
— Вот и у меня так. Я ещё после первого визита на «Осирис» почувствовал. На нём и «Марке» я был сам не свой. А тут, за штурвалом, вроде как отпускало. И дышалось, и мыслилось свободнее. Не слышат они нас тут, а потому не знают, что мы затеяли. И потом, мы все системы связи и навигации отрубили на платформе, у них нет тут ни глаз, ни влияния.
— Ну, тогда что, с Богом?
— Прощай, Серёга.
— Прощай, Витька.
Они коротко обнялись, и Медведев приступил к стыковке. С этого момента они действовали по заранее оговоренному плану. Платформа с десятью тоннами плутония под брюхом аккуратно причалила ко второму шлюзу «Осириса». Виктор провел процедуру выравнивания давления и после этого первым вошёл в шлюз. С этого момент ваэрры видели и слышали всё, что они делают.
— Давай сюда баллоны, — сказал он Вершинину, и тот передал два баллона с хладагентом, который они добыли на пустующем «Марке».
— Я перехожу, — доложил Вершинин и сделал вид, что пытается покинуть кресло второго оператора.
— Не торопись, Серёжа, — ледяным тоном сказал Медведев.
Вершинин, как мог, изобразил удивление, а затем и панику, когда Медведев начал задраивать люк. Сергей вышел на выделенную связь.
— Витька, ты чего творишь?!
— Капсул на всех не хватит, — сухо сказал Медведев, устанавливая заранее изготовленную бомбу на крышку шлюза. Затем он отлетел в дальний конец шлюзовой камеры и обвязался крепёжными лентами. — Кто-то должен остаться здесь.