– Просто шедевр. – Из слона показался Чудакулли. – И колеса отличные. А детали ты красишь до или после?
– Аркканцлер, это вам не набор «Сделай сам». – Думминг забрал из рук Чудакулли почку и поставил ее на место. – Здесь идет сборка самого настоящего слона!
– О!
– Слона делают, – подчеркнул Думминг, поскольку Чудакулли, похоже, не оценил всего величия процесса. – Вручную. Что не совсем обычно.
– Правда? А как обычно делаются слоны?
– С помощью других слонов.
– А, ну да…
– В самом деле? Слоны сами изготавливают себе подобных? – удивился бог. – И как же? Хоботы у них, конечно, весьма проворные и гибкие, но все же для по-настоящему тонкой работы не приспособленные.
– О, разумеется, они не впрямую делают себе подобных. Они делают их опосредованно… с помощью… секса… – Думминг почувствовал, что краснеет.
– Секса?
«Это же Моно-Остров. Силы небесные…» – мелькнуло в голове у Думминга.
– Ну… мужские и женские особи… – робко начал он.
– Да, да, и что же эти особи делают? – осведомился бог.
Волшебники затаили дыхание.
– Продолжай, господин Тупс, продолжай, – приободрил аркканцлер. – Мы все внимание. Особенно слон.
– Ну… – Думминг почувствовал, что стал красным как рак. – Э-э… А как ты сейчас решаешь этот вопрос? Например, с цветами?
– Я их создаю, – пожал плечами бог. – А потом наблюдаю за их развитием, за тем, как они функционируют. А когда они изнашиваются, я, опираясь на результаты экспериментов, создаю их улучшенную версию. – Он нахмурился. – Хотя в последнее время растения ведут себя довольно странно. Зачем нужны эти семена, которые они беспрерывно в себе выращивают? Я пытаюсь отучить их от этого, а они все упорствуют.
– Думаю… э-э… наверное, они пытаются изобрести секс, – произнес Думминг. – Гм-м… с помощью секса можно… они могут… существа могут… могут создавать других… существ.
– То есть слоны могут создать других слонов?
– Правильно.
– Невероятно! Неужели это правда?
– Чистая правда.
– И как именно они это делают? Есть вещи, на которые уходит масса времени. К примеру, калибровка слухового канала. Они используют специальные инструменты?
Думминг бросил отчаянный взгляд на декана. Тот внимательно разглядывал потолок. Остальные волшебники так же пристально изучали различные детали окружения – что угодно, лишь бы только не встречаться глазами друг с другом.
– Гм-м, в каком-то смысле да, – произнес Думминг. Он знал, что ступил на скользкую дорожку, и решил не рисковать. – Но, знаешь ли, на самом деле я всех деталей не знаю, так что…
– И, вероятно, занимаются они этим в специальных мастерских, – серьезно кивнул бог. Он вынул из кармана блокнотик, а из-за уха – карандаш. – Ты не против, если я кое-что законспектирую?
– Они… Гм-м… Самка… – начал Думминг.
– Самка, – послушно повторил бог и записал.
– В общем, она… один из наиболее популярных способов заключается в том, что… она… вроде как выращивает другого слона… внутри себя.
Карандаш бога разом перестал скрипеть.
– Вот теперь я точно знаю, что это неправильно, – сказал он. – Невозможно изготовить слона внутри слона…
– Э-э… она выращивает уменьшенную версию…
– И опять-таки неувязочка. После нескольких сеансов таких выращиваний ты получишь слона величиной с кролика.
– Видишь ли, потом он вырастает…
– Да что ты говоришь? И каким же образом?
– Он вроде как… строит сам себя… Э-э… Наращивается изнутри…
– А другие слоны, которые не, как бишь ее, не самки? В чем заключается их роль? Слушай, твой коллега, случаем, не заболел?
Главный философ что было сил лупил декана по спине.
– Все в порядке… – пискнул декан. – Со мной часто… случаются… приступы кашля…
Наморщив лоб, бог некоторое время усиленно скрипел карандашом, затем прервался и задумчиво пожевал его кончик.
– И весь этот, гм-м, секс – он что, не требует никакой квалификации?
– Абсолютно.
– И ни тебе контроля качества, ни описания производственного процесса?
– Гм-м… Нет.
– А представители вашего вида как решают эту проблему? – осведомился бог и вопросительно посмотрел на Думминга.
– Это… э-э… мы… э-э-э… – начал заикаться Думминг.
– Мы стараемся ее избегать, – решительно заявил Чудакулли. – Право, декан, какой нехороший кашель у тебя здесь развился.
– Вот как? – Бог поднял бровь. – Любопытно. И к какому же средству вы прибегаете взамен? Расщепляетесь надвое? Для амеб это срабатывает, но жирафы находят процесс расщепления чрезвычайно затруднительным, я это точно знаю.
– Что? О нет, мы концентрируемся на высоком, – объяснил Чудакулли. – Ну, еще помогают холодные ванны, оздоровительные пробежки по утрам и прочее в том же духе.
– До чего же интересно! Это надо записать! – Бог захлопал по карманам в поисках следующего блокнота. – А как именно протекает процесс? Самки сопровождают вас во время пробежек? И еще. Это высокое, на котором вы концентрируетесь, какова точно его высота? Чрезвычайно нестандартная концепция. Вероятно, требуются дополнительные насадки?
– Ты, прошу прощения, о чем? – уточнил Думминг.
– Невероятно! Чтобы существа создавали себе подобных! Мне казалось, вся эта их возня с семенами – способ занять время, ан нет! И на самом деле какой прекрасный способ сэкономить время и силы! Разумеется, это потребует дополнительных усилий на стадии разработки, однако потом все будет идти практически само по себе… – Бог так быстро принялся чирикать карандашом в блокноте, что его рука превратилась в размазанное облачко. – Гм-м, в таком случае жизненно важными становятся установки и императивы… Гм-м… А как это применимо, скажем, к деревьям?
– Тут хватает дяди Думминга и самой обычной кисточки, – ухмыльнулся главный философ.
– Я бы попросил! – воскликнул Думминг.
Бог с выражением внимательной растерянности воззрился на волшебников – как человек, в присутствии которого только что пошутили на иностранном языке и который не уверен, дошел ли шутник до кульминации или она еще впереди. Выждав некоторое время, он пожал плечами.
– Единственное, что мне пока еще не совсем ясно, – произнес бог, – это что именно побудит их заниматься, ну… – он сверился с блокнотом, – …сексом, когда и так можно наслаждаться собой… Как неприятно: у вашего коллеги опять приступ – кажется, он вот-вот задохнется.
– Декан! – рявкнул Чудакулли.
– Не могу не заметить, – произнес бог, – что, когда разговор заходит о сексе, все вы краснеете и начинаете неловко топтаться на месте. Вы таким способом подаете какие-то сигналы?
– Урм…
– Буду чрезвычайно благодарен, если вы поведаете мне, как у вас это происходит.
Смущение, огромное и розовое, заполонило все вокруг. Если бы оно было сделано из камня, то в нем можно было бы высечь огромные, тайные и алые, как розы, города.
Чудакулли улыбнулся деревянной улыбкой.
– Прошу меня извинить, – произнес он. – Господа, собрание преподавательского состава?
Все волшебники, кроме Думминга, сгрудились вокруг аркканцлера. Из общего возбужденного шепота долетали отдельные фразы:
– …Мне отец рассказывал, но я, конечно, не верил… И у меня никогда не поднималось… Декан, да уймешься ли ты наконец! Мы же не можем… Самое лучшее – холодный душ…
Чудакулли повернулся к богу и вновь изобразил улыбку каменной статуи.
– Секс – это, видишь ли, нечто, о чем мы, э-э, не говорим, – произнес он.
– Много, – дополнил декан.
– А-а, понятно! – кивнул бог. – Что ж, думаю, практическая демонстрация будет гораздо информативнее.
– Э-э… Мы, знаешь ли… не планировали…
– А вот и ви-и-и-и! Так вот ви где, госьпода!
В пещеру вплыла госпожа Герпес. Волшебники внезапно затихли, почувствовав своим волшебным чутьем, что появление госпожи Герпес именно в этот момент равносильно включению нагревательной спирали в плавательном бассейне жизни.
– О, еще один представитель вашего вида, – жизнерадостно заметил бог. Он пригляделся. – Или другого?
Думминг почувствовал, что настало время что-то сказать. Госпожа Герпес устремила на него Взгляд.
– Госпожа, э-э, Герпес, э-э… дама, – объяснил он.
– Ага, так и запишем, – кивнул бог. – И чем же знамениты дамы?
– Они, гм, принадлежат к тому же виду, что и, гм, мы, – заметался Думминг. – Гм… они… гм…
– Слабый пол, – подсказал Чудакулли.
– Прошу прощения, не совсем понял. Слабый – то есть ненадежный? – уточнил бог.
– Э-э… она, гм, э-э… видишь ли, она как бы самочных наклонностей, – завершил Думминг.
– О, как кстати, – довольно улыбнулся бог.
– Прошю меня изьвинить, – произнесла госпожа Герпес тоном максимальной строгости, порой весьма уместной, как она считала, при общении с волшебниками, – но, быть может, кто-нибудь удосюжится предьставить мне этого госьподина?
– О, разумеется, – заторопился Чудакулли. – Прошу прощения. Бог, это госпожа Герпес. Госпожа Герпес, это бог. Местный бог. Бог этого острова. Э…
– Йа очарована, – промурлыкала госпожа Герпес.
Согласно понятиям госпожи Герпес, боги были существами социально приемлемыми – по крайней мере, если у них наличествовала человеческая голова и они были одеты. Боги котировались чуть выше первосвященников и примерно наравне с герцогами.
– Следует ли мне пасть ниц? – кокетливо спросила она.
– Ммяяя, – простонал главный философ.
– Коленопреклонение любого вида не обязательно, – отозвался бог.
– Он хочет сказать: нет, – перевел Думминг.
– Как вам будет угодно, – с этими словами госпожа Герпес протянула руку.
Бог сразу схватил ее и принялся гнуть туда-сюда большой палец.
– Очень практично, – одобрил он. – Палец, как я вижу, противопоставлен. Пожалуй, надо записать. Кстати, а две ноги – это по привычке? О, вижу, твои брови поползли вверх. Это какой-то сигнал? Кроме того, я заметил, что формой тела ты отличаешься от остальных представителей своего вида и у тебя нет бороды. Наверное, это означает, что мудрости у тебя значительно меньше?