Думминг заметил, что глаза госпожи Герпес сузились, а ноздри раздулись.
– У вас тют возьникли сложьности, господа? – произнесла она. – Йа следовала по вашим следам до той смешной лодки, а от нее – досюда и…
– Мы говорили о сексе, – с энтузиазмом проинформировал ее бог. – Необыкновенно волнующая тема, тебе не кажется?
Волшебники затаили дыхание. По сравнению с этим простыни декана могли показаться цветочками.
– Это не та тема, которюю я осьмелюсь обьсюждать, – осторожно ответила госпожа Герпес.
– Ммяяя, – пискнул главный философ.
– У меня такое впечатление, что от меня что-то скрывают, – раздраженно произнес бог.
Его палец испустил искру, которая, врезавшись в пол, прожгла там небольшой кратер. По лицу бога было видно, что он поражен не меньше волшебников.
– О боги, что вы теперь обо мне подумаете? Я искренне прошу прощения! – воскликнул он. – Боюсь, это своего рода непроизвольная реакция на… некоторые раздражители.
Все посмотрели на кратер. У самой ноги Думминга пузырился камень, но отодвинуться Думминг не решался, поскольку боялся упасть в обморок.
– Так это было просто… от раздражения? – спросил Чудакулли.
– Возможно, не только. Еще к нему примешивалась… пожалуй, небольшая растерянность, – объяснил бог. – Ничего не могу с этим поделать, типичный божественный рефлекс. Боюсь, мы как… вид не очень-то умеем мириться, когда… нам возражают, назовем это так. Я правда извиняюсь. Очень. – Высморкавшись, бог уселся на полузаконченного панду. – Ну вот. Сейчас опять… – С его пальца снова сорвалась крохотная молния. По пещере прокатился тихий раскат грома. – Надеюсь, второго Квинта не случится. Вам, разумеется, известно, что там произошло…
– Первый раз слышу о таком городе, – признался Думминг.
– Действительно, что это я, откуда вам знать о Квинте, – согласился бог. – В этом-то все и дело. Города как такового было совсем немного. Так, поселение, большей частью слепленное из грязи. Как я это называю. А потом она, конечно, превратилась в керамику. – Он обратил к слушателям сокрушенное лицо. – У вас, думаю, такое тоже бывает… Ну, дни, когда кидаешься на всех подряд.
Краем глаза Думминг заметил, что волшебники в редком порыве единодушия начали тихонько перемещаться в сторону выхода.
Удар грома – гораздо громче предыдущего – проделал прямо у двери пещеры глубокую расселину.
– Стыдно-то как! Не знаю, куда глаза девать! – воскликнул бог. – Боюсь, это все мое подсознание.
– Может, тебе стоить пройти курс лечения от преждевременного огнеизвержения?
– Декан! Сейчас неподходящий момент!
– Прошу прощения, аркканцлер.
– И мне было слегка обидно за моих легковоспламеняемых коров. – Борода у бога так и трещала от искр. – Да, согласен, в жаркие дни, при какой-то очень редкой комбинации обстоятельств они самопроизвольно возгорались, в результате чего сгорала вся деревня. И что? Разве это повод для неблагодарности?
Все это время госпожа Герпес холодно взирала на бога.
– А что именно ви желаете зьнать? – спросила она.
– Ха? – крякнул Чудакулли.
– Йа никого не хочю обидеть, но йа, видите ли, желаю выйти отьсюда целой и неподожженной, – величественно произнесла домоправительница.
Бог оторвался от своих размышлений.
– Концепция деления на самцов и самок выглядит весьма перспективной, – сморкаясь, признал он. – Но почему-то никто не хочет объяснить мне поподробнее…
– Ах, ви об этом. – Госпожа Герпес слегка махнула рукой. Бросив взгляд на волшебников, она легким, но уверенным рывком поставила бога на ноги и потянула за собой. – Господа, прошю прощения…
Волшебники смотрели им вслед в состоянии еще более глубокого потрясения, чем то, в которое их повергло зрелище испускаемых божьими пальцами молний. Затем заведующий кафедрой беспредметных изысканий натянул шляпу на глаза.
– Нет, я даже смотреть боюсь, – сказал он и добавил: – Чем они там занимаются?
– Э-э… просто разговаривают… – отозвался Думминг.
– Разговаривают?
– И она… как бы… размахивает руками.
– Ммяяя! – возопил главный философ.
– Кто-нибудь, быстро, обмахните его чем-нибудь, – приказал Чудакулли. – А сейчас она что, смеется?
Домоправительница и бог одновременно посмотрели на волшебников. Госпожа Герпес кивнула, словно заверяя собеседника, что все ею сказанное – чистая правда, после чего оба снова рассмеялись.
– Это больше смахивает на хихиканье, – строго отметил декан.
– Не уверен, что одобряю данное поведение, – надменно произнес Чудакулли. – Боги и смертные женщины. Знаем мы эти истории. Наслышаны.
– Когда боги превращаются в быков, – подсказал декан.
– Или в лебедей, – добавил заведующий кафедрой беспредметных изысканий.
– А иногда в золотой дождь, – продолжал декан.
– Да уж, – согласился завкафедрой и после небольшой паузы добавил: – Кстати, над последним превращением – ну, тем, что ты упомянул, – я не раз ломал голову…
– Интересно, какой этап она ему сейчас описывает?
– Откровенно говоря, я предпочел бы не знать.
– Послушайте, кто-нибудь, сделайте же что-нибудь с главным философом! – призвал Чудакулли. – Расстегните ему пуговицы, что ли, развяжите галстук!
– Куда-куда? – донесся до них изумленный вопрос бога.
Госпожа Герпес, бросив на волшебников беглый взгляд, понизила голос.
– А кто-нибудь когда-нибудь встречался с господином Герпесом? – полюбопытствовал аркканцлер.
– Гм-м… Нет, – ответил декан. – На моей памяти – нет. Наверное, все мы полагали, что он умер.
– А кому-нибудь известно, от чего он умер? – спросил Чудакулли. – Тихо, тихо… Они идут.
Бог, приближаясь, весело улыбался.
– Ну, с этим мы разобрались. – Бог довольно потер руки. – Жду не дождусь возможности увидеть, как это происходит в жизни. Знаете, даже если бы я сидел здесь сто лет и думал, то никогда бы не додумался… Да и кто всерьез поверит… что… – Вид застывших лиц волшебников его явно веселил. Бог захихикал. – Ну, то место, где он… а потом она… Чтобы кто-нибудь удерживался от смеха так долго?.. Но главное, теперь мне понятно, как все работает. И, кроме того, это открывает двери для массы весьма интересных вариаций…
Госпожа Герпес старательно изучала потолок. Лишь благодаря чему-то неуловимому в выражении ее лица и тому, как подрагивал ее весьма выразительный бюст, можно было понять, что она едва сдерживается, чтобы не рассмеяться. Это сбивало с толку. На свете было очень мало вещей, способных заставить рассмеяться госпожу Герпес.
– А? О? – произнес Чудакулли, бочком продвигаясь к выходу. – Да что ты говоришь? В таком случае прекрасно. Наверное, мы тебе больше не нужны? А то мы торопимся на корабль…
– Да, теперь все в порядке, не смею вас больше задерживать. – Бог сделал неопределенно-прощальный жест. – Кстати, чем больше я думаю, тем яснее вижу: с помощью этого «секса» замечательным образом решаются практически все мои проблемы.
– Не всякий может этим похвастаться, – глубокомысленно отозвался Чудакулли. – Э-э… Госпожа Герпес, вы с нами?
– Разюмеется, аркканцлер.
– Э-э… Замечательно. Прекрасно. Гм-гм. И ты, господин Тупс, тоже шевели ногами…
Бог вернулся к своему рабочему столу и принялся копаться в ящиках. Воздух мерцал. Думминг посмотрел на кита. Кит был, безусловно, живым… но не в данный момент времени. Взгляд Думминга метнулся к слону-в-процессе-производства, к загадочным подставкам и лесам органического вида, воздвигнутым вокруг пока еще неузнаваемых, озаренных мерцающим голубым светом объектов. Впрочем, нет, в одном из объектов он узнал половинку коровы.
Думминг осторожно извлек из уха одержимого духом исследований жучка. Если он сейчас уйдет, то никогда не узнает…
– Я, пожалуй, остаюсь, – произнес он.
– Ты, похоже, способный молодой… э-э… – начал, не оборачиваясь, бог.
– Человек, – подсказал Думминг.
– Молодой человек, – повторил бог.
– Ты уверен? – спросил Чудакулли.
– До сих пор я ни разу не брал отпуск, – ответил Думминг. – И теперь я хочу взять все свои неиспользованные отпуска и посвятить это время научным исследованиям.
– Но мы ведь заблудились в прошлом!
– В таком случае это будут очень фундаментальные исследования, – твердо возразил Думминг. – Аркканцлер, разве вы не видите, сколько всего здесь можно узнать?!
– В самом деле?
– Только оглянитесь вокруг!
– Вижу, ты уже принял решение, – сказал аркканцлер. – Но на зарплату даже не рассчитывай.
– Не припомню, чтобы мне ее когда-нибудь выплачивали, – ответил Думминг.
Декан подтолкнул Чудакулли под локоть и что-то зашептал ему на ухо.
– А как мы без тебя разберемся с лодкой? Кто ею будет управлять? – воскликнул Чудакулли.
– Лодкой? О, не беспокойтесь, проблем тут возникнуть не должно, – сказал, высунувшись из-за своего верстака, бог. – Она сама найдет место с иными, отличными от нынешних биогеографическими характеристиками. Она будет плыть сама собой. Зачем возвращаться туда, откуда вы начали свой путь? – Он помахал в воздухе жучиной лапкой. – Неподалеку отсюда по вращению Диска как раз поднимается новый континент. Почуяв таких размеров сушу, лодка двинется прямиком туда.
– Новый континент? – переспросил Чудакулли.
– Ну да. Сам я никогда такими вещами не интересовался, но с той стороны доносится такой грохот! Судя по всему, строительство идет большое.
– Тупс, ты по-прежнему уверен, что желаешь остаться? – многозначительно произнес декан.
– Э-э, да…
– Что ж, надеюсь, господин Тупс не посрамит славные традиции нашего Университета! – с чувством произнес Чудакулли.
Думминг, знавший эти славные традиции вдоль и поперек, вяло кивнул. Зато сердце у него так и колотилось. Ничего подобного он не испытывал даже в тот момент, когда придумал для Гекса первую программу.
Наконец-то он нашел свое место в этом мире. Будущее манило и звало.