Но во всей этой ситуации с делами, радовало одно. А именно, шарик в тёмном мешочке, который для меня бесполезен, но который сможет воплотить в этот мир нечто, что опережает технологии этого мира на десятилетия. Осталось только придумать, как реализовать это. В том, что моя идея окажется удачной, я очень сомневался. Энергия Мира это не то, что можно разобрать, разорвать или преобразовать. Она цельная и воздействовать на неё невозможно. Именно поэтому, я и сомневался в возможности воплотить свою задумку. В мире Карпова этой энергии не было и там использовали другие виды её замещения в числе которых Нулевой Элемент, он же 0 Ez.
Получится ли совместить технологии из того мира с накопителем? Хороший вопрос. Но, если всё выйдет…
— Как бы не довести Александра до сердечного приступа, — ухмыльнулся я, возможным перспективам, а после резко скривился, почувствовав холод ментола на своих мужских шарах. — Гадство!
***
— В 1437 году… — вещал стоявший возле доски престарелый учитель в очках, держа в руках учебник.
Его голос был настолько монотонным, что сидевший за партами детишки начинали клевать носом. Те же, кто не поддавался сну во все уши впитывали знания, которые давал учитель. И в большинстве, это были отличники, желающие взобраться по таблице рейтинга, как можно выше.
Слушая в пол уха урок истории, я смотрел в открытую перед собой тетрадь, во всю орудовав письменным принадлежностями. Яркий солнечный свет пробивался через окно и падал на бумажные листы, буквально чувствуя мою тягу к письму и помогая в этом.
— Романов, что делаешь? — раздался сбоку тихий голос ирокеза, а затем он посмотрел в мою тетрадь. — Это что, чертежи?
— Ага, — хмыкнул я. — Машину времени хочу создать.
— Больше похоже… — задумчиво протянул ирокез. — На мышцы руки.
— Думаешь, да? — наклонил я голову набок, описывая углеродные нановолокна, строение которых дополнено и частично изменено.
Поморщившись от моего вопроса, ирокез-Патрик слегка приподнял бумажный лист, увидев остальные чертежи и схемы.
— Это технологичная броня, да? — с нотками иронии посмотрел он на меня. Обычно таким взглядом смотрят на идиотов, или нашкодивших детей.
— Бинго, мой собрат по несчастью, — кивнул я, вычерчивая линии мышц предплечья. — Ты подозрительно проницателен сегодня.
Вздохнув и, покачав головой, Патрик на короткую секунду замолчал. После наших совместных отработок наказаний, мы нашли общий язык и я стал частенько его подкалывать, довольствуясь по первой злобной гримасой обладателя ирокеза. Но в конечном итоге, этот парень просто принял тот факт, что злиться бесполезно. Сделать он мне ничего не сможет, поэтому оставалось лишь общаться, как знакомые и иногда шутить.
— Если ты решил принять участие в соревновании робототехники, то желаю тебе проиграть. — спокойно произнёс он, смотря на учителя.
— Ты не только подозрительно проницателен, но ещё и очень добр, Патрик, — ухмыльнулся я, а парень поморщился, будто съел кислый лимон. Он очень не любил, когда я звал его по имени, а не просто — ирокезом. — С чего у тебя такие изменения? — посмотрел я на него, попутно не отвлекаясь от чертежей. — Неужели, девушку нашёл?
— Заткнись, Романов, — пробухтел юнец, слегка залившись краской и бросив взгляд на сидевшую неподалёку черноволосую девушку с приятным лицом и осиной фигурой. Не модель, но очень ничего.
Ощутив, как кровь в теле начала давать о себе знать, я сделал глубокий вдох и выдох. В каждой из жизней в молодом теле я проходил через барьер гормонов. И, признаться честно, справляться порой становилось сложно.
Улыбнувшись возникшему порыву, я выдрал чистый лист тетради и, смяв его, под недоуменным взглядом Патрика, кинул в девушку, попав ей точно в голову.
— А-а? — недоуменно проблеяла она посмотрев на упавший на пол листок, а затем обернулась к нашей с ирокезом парте. — Зачем?! — прошипела она.
На её голос несколько учеников сразу же отвлеклись от урока и обратили на нас внимание.
— Ты, — указал я на неё пальцем, говоря шепотом. — Ему, — тыкнул в начавшего понимать Патрика. — Нравишься, — сложились мои два указательных и больших пальца в сердечко.
Медленно сместив свои карие глаза с моей улыбающееся рожи на покрасневшего Патрика, она мигом его осмотрела, будто оценивая.
— Я скажу об этом своему парню, — кивнула она спокойно, а после, сразу же обернулась, как бы говоря, что разговор закончен. Но я то видел, как приподнялись уголки её губ и озорно стрельнули глаза.
— Зачем? — могильным голосом спросил Патрик, даже не смотря на меня. — Её парень протерий и очень опасный боец.
— Я не знал, — пожал я плечами, возвращая себе более спокойное состояние. Что это вообще было? Какой-то юношеский порыв! — Но, думаю, что ничего не будет.
— С чего ты решил? — бросил он на меня косой взгляд.
— Ты ей тоже понравился, — кивнул я, дав свой ответ, на что Патрик мигом возрился на меня шокированными глазами. — К тому же, если потребуется драться, то важна не победа, а сам бой. Своими словами она хотела тебя испугать и посмотреть, чего ты стоишь. Она женщина, Патрик. А женщины любят, когда за них сражаются. Когда завоёвывают их сердца. — похлопал я по его плечу, смотря на недоуменное вытянувшееся лицо.
— Откуда ты этому набрался? — странным голосом спросил он, будто я в его глазах превратился в великого мудреца.
— Да как тебе сказать… — пробормотал я, вспомнив свою первую молодость и знакомство с Анной. — Когда-то я тоже сражался за женщину, которая по началу меня отшила.
— А потом? — схватил он меня за руку.
— А потом и борщ с котом, — вытащил я свой локоть из его хватки и вновь взялся за чертежи. — Я тебе сказал, как действовать. Дальше, твои проблемы.
— Которые ты и создал, — вздохнул он, на что я покачал головой.
— Может быть, ты мне потом спасибо скажешь, — указал я на него карандашом. — И, обычно, за свою помощь я беру плату. — сверкнули мои синие глаза, от чего парень проглотил вязкую слюну.
— А-ага, спасибо… — прохрипел он и резко отвернулся, уйдя с головой в урок.
Пожав плечами, я вернулся к чертежам, которые далеки от идеала. Закончить всю работу до конца уроков я не смогу, но хотя бы часть, успею.
Главное теперь не забыть взять эту тетрадь с собой. А то получится не очень хорошо…
***
Вечернее время суток накрыло город своим покрывалом. Автоматические фонари включались и освещали своих светом улочки и дороги. Уставший после работы народ спешил либо домой, либо в какие-то заведения, желая отдохнуть и провести время.
Ну, а я, подъезжал к указанному в пригласительном адресу, который находился в одном из самых дорогих районов Москвы. То, что Александр живёт в подобном месте удивления я не испытывал. После моей помощи, его дела пошли в гору и он мог позволить себе особняк в этих районах.
— С вас 863 рубля, — обратился ко мне таксист, посмотрев в зеркало заднего вида.
Кивнув, я достал из кармана несколько купюр и вручил ему, сразу же выходя из машины.
— А сдача? — недоуменно спросил мужчина за рулём.
— Оставьте себе, — махнул я рукой. — Хорошего вечера.
— И вам, — улыбнулся он, показав мне редкие позолоченные зубы.
Как только привезший меня транспорт уехал, я сделал глубокий вдох вечернего прохладного воздуха. Лёгкий ветер касался моего лица и волос, затрагивая расстёгнутый пиджак и чутка развивая его.
Увидев, как с территории одного из трёхэтажных домов доносятся звонкие крики и смех, я двинулся к нему, держа в руке коробку, завёрнутую в праздничную бумагу.
Подойдя к воротам, меня встретили два охранника, которые сразу же потребовали предъявить приглашение, а после, досмотрели и пропустили на территорию особняка.
Хм, и к чему подобная осторожность? Неужели у Александра есть неприятели, из-за которых и требуется охрана с досмотром? А, впрочем, не моё дело.
Зайдя на территорию, я сразу же осмотрелся. Большая каменная дорожка, которая разветвлялась и вела к трёхэтажному кирпичному особняку, а так же, за него. Редкие деревья и кусты, подстриженные и приведённые в порядок. Небольшие статуи львов, стоявшие возле дорожки и гуляющие по территории люди, разных возрастов. Народа здесь было и правда много, и это лишь лицевая сторона особняка. Что же будет за ним?
Двинувшись в направлении праздника, я собирал на себе редкие взгляды, несущие либо заинтересованность, либо безразличие.
Оказавшись за особняком, я сразу же увидел праздник. Дети веселись и игрались. Со звучными криками и смехом они носились по всей территории, развлекаясь с клоунами и другими актёрами. Здесь были и разнообразные мини аттракционы, вроде батутов.
Взрослые же общались небольшими компаниями возле столов с разнообразными блюдами и напитками. Каждый из них вёл свои беседы, улыбаясь или сохраняя безмятежное выражение лиц.
Увидев большую гору подарков, стоявшую возле входа в особняк, я кивнул и, подойдя к ней, положил завёрнутую коробку. Я не знал, что именно любит сын Александра, но надеюсь, ему понравится набор юного химика, купленный мной по пути сюда.
Слегка отодвинув рукав пиджака, я посмотрел на часы, увидев, что время уже перешло за 20:00.
Покрутив головой и увидев подстриженные кусты в виде небольшого лабиринта, я заметил торчащий поверх них белый купол.
Похоже, это и есть та беседка.
Несколько минут мне потребовалось, чтобы пройти толпу ребятни и войти в лабиринт. И ещё парочка, чтобы выйти к белой беседке.
— И всё таки я считаю, что ты зря переживаешь, друг мой, — донёсся до меня старческий голос, заставивший сбиться с шага и притаиться возле угла лабиринта. — Вряд ли он придёт. Если Сильвер тот человек, каким ты мне его описывал, то анонимность для него важнее всего.
— Ты не понимаешь, Дмитрий, — ещё один голос, более грубый и мужественный. Как я понял, это и есть Александр. — Я не могу не переживать. Моя жизнь изменилась благодаря этому человеку. Этот дом, был куплен на те деньги, что я заработал с его идей. Ты даже не представляешь, чего мне стоило позвать его на день рождения моего сына…