— Резонно. Я передам начальству твои слова. — кивнула следователь и улыбнулась. — Рада, что мы смогли договорится!
Больше не обращая внимание на слова и не прощаясь с этой женщиной, я просто открыл дверь допросной, покидая это место и желая побыстрее отправиться домой, спать…
Этот вечер слишком затянулся.
Глава 3
Как-то раз, один китайский философ по имени — Чжуан-цзы, сказал: Рождение — не начало; Смерть — не конец;
Это не вся его цитата, но именно эти слова засели у меня в подкорке, каждый раз всплывая при заселении в новое тело.
К чему я вспомнил о них? Да всё просто.
Прибывая в новый мир и новую жизнь, я каждый раз пытался осмыслить её. Пока в конечно итоге не пришёл к осознанию, что всё моё существование сводилось лишь к убийствам и смертям.
Смерть давала мне задание и указывала цель, а её исполнял, живя одним моментом. Мною двигало лишь желание поскорее закончить свою службу, чтобы вновь воссоединиться с семьей. И поэтому, я никогда не пытался понять людей из других миров. Я жил среди них, использовал их знания и достижения. Ломал судьбы и жизни… Ради того, чтобы выполнить задание.
Но, прибыв в этот мир и не имея чёткой цели, я находился будто на перепутье дорог. Я знал, что когда-нибудь встречу того, кто должен будет умереть… Но когда это случится? Хороший вопрос.
Именно поэтому, оказавшись в сиротском приюте после больницы, я постарался начать новую жизнь. Прожить её так, как сделал бы это впервые… Не гонясь за попыткой найти в огромном мире того, кого нужно убить. Ведь, это тоже самое, что искать иглу в стоге сена. Особенно, когда осознаешь, что в этом мире живёт около 7 млрд человек.
Но… К чему я это всё?
При заселении в новое тело, у меня всегда проходила своего рода адаптация. Я пытался привыкнуть к телу. Его движениями, мимике, слабостям и прочему. Но так же, я старался осознавать носителя.
Проблема в том, что когда Смерть внедряла меня в новое тело, где носитель был ещё жив… То мне приходилось убивать его. Это не было борьбой физической, нет… Скорее ментальной, где я своей волей буквально выжигал прошлого носителя, отправляя его душу в сады Смерти.
И если сейчас, я осознаю то, что делал… То раньше, мне было плевать. Как я и говорил, мной двигала лишь цель, а остальное не имело значения.
Но бывало и так, что тело оставалось бесхозным. Погибший в бою солдат, сбитый машиной мужчина, затоптанный толпой ребёнок. Я прошёл через каждый из этих циклов перерождений, получая готовое к работе тело.
Спрашивается, к чему я говорю об этом? А к тому, что первый и второй варианты заселения тела, отличаются одной особенностью — Памятью.
Душа человека — его личность, сознание и знания. Именно она отвечает за то, кем мы являемся… Злодеями, добряками, эгоистами или альтруистами. Душа делает нас теми, кто мы есть. А тело, лишь сосуд для неё, не более.
Когда я вселялся в тело с борьбой, то после неё получал все знания и память прошлого носителя. Именно благодаря тому, что подобное происходило множество раз, я разбираюсь в энергетике, владею программированием и боем разнообразным холодным и стрелковым оружием. И это лишь малая часть того багажа, что я тащу за своей спиной…
Но в этом мире, вселившись в тело Виктора Романова, который по очередной шутке Смерти является моим тёзкой, я получил бесхозное тело. Мне не досталась память прошлого носителя и поэтому, пришлось разбираться в укладе этого мира с нуля.
И вот здесь… Я плавно подхожу к теме детского приюта под названием — Бегущий Ручей. Жестокое место, стены которого пропитаны детским страхом и криками о помощи.
Именно в этом месте, где грязь и тьма повсюду, я очередной раз утвердился в жестокости тех, кто обладает силой.
Кичась властью и богатством, эти люди могли творить всё что угодно… Даже приезжать в детский приют, чтобы подыскать себе маленького мальчика или девочку для удовлетворения низменных желаний.
Каждый день я видел грязь их душ и похабные улыбки. Женщины, мужчины, старики… Они были разных возрастов и статуса, но всех их объединяло желание приезжать в приют из раза в раз.
Директор и воспитательницы были ими куплены с потрохами. Виллы, машины, дорогая одежда и ювелирка… Для богатых мира сего это лишь гроши, но не для тех, кто находился на дне общества, работая в детском приюте.
Даже полиция, которая должна была защищать и оберегать граждан своей Империи, знала о том, что здесь творится, но молчала и покрывала, забивая свои кармана окровавленными и наполненными детским ужасом деньгами.
Именно поэтому, они закрывали глаза на всё, что творилось в стенах четырёхэтажного здания — Бегущий Ручей.
По началу, я хотел бороться с подобным отношением к детям. Я пытался достучаться до взрослых, когда убегал через забор приюта. Старался обращаться в разные участки полиции, которая приезжала и поулыбавшись, уезжала… Даже отправил анонимное письмо в одну известную компанию журналистов.
Но всё это было бесполезно. Каждая моя попытка разжечь огонь и помочь детям, тухла, так и не разгоревшись.
И за каждую из этих попыток, я получал жесткое избиение от воспитателей, которые всеми силами пытались отбить у меня желание помочь детям.
Моё тело ломали, истязали и превращали в ходячий труп, который сразу же бросали в тёмный и сырой подвал, где из света была лишь маленькая щель, а из соседей — грязные крысы.
Меня обошла та же участь, что постигла детей, ведь кому понравится худощавый мальчишка, лицо и тело которого постоянно покрыто синяками и ссадинами?
Но всё же, один прецедент был, когда в приют прибыл какой-то богатый престарелый аристократ. Ему нужно было нечто похоже, поэтому он захотел именно меня.
Что ж… Больше он никого не захочет, с отрезанным членом это сложно.
В тот день, когда это всё случилось, меня избили так, как никогда прежде, а старик, который выжил, пожелал моей смерти. Вот только, директор и воспитатели приюта были настолько жадные, что скрыли меня во всё том же подвале, сказав аристократу, что я мёртв и показав изуродованное тело мальчишки, умершего от болезни.
Ведь… Этот мальчик был уже мёртв, а я мог ещё на что-то сгодится, так?
Боль… Она заставляет каждого человека чувствовать, что он живой. Не важно, какая она — Душевная или Физическая… Боль, есть боль. Люди боятся её и не принимают, но за все свои жизни, я привык к ней, став одним целым.
Я приносил её и дарил, сопровождая смертью. Получал и чувствовал, понимая, что жизнь продолжается. Ожидал и был готов принять, сделав родной.
Именно она пробуждала в моём крохотном теле подарок Смерти, о котором я не догадывался все прожитое в приюте время. Она будто знала, через что мне придётся пройти и решила вновь устроить шутку, вернув мне способности Жнеца лишь после того, как я повзрослел и мне исполнилось 16.
Но… Даже так, я благодарен ей, ведь когда мне удалось сбежать из приюта, мой разум думал над тем, как осуществить свою месть. И стоило моим способности частично проявиться, я вернулся в приют и сжёг его, убив директора и всех воспитателей.
Запах крови, пепла, страха и дыма сопровождал меня на пути их смерти, устилая и указывая дорогу.
Возникает вопрос, а куда делись дети?
В ту дождливую ночь, когда я пришёл в Бегущий Ручей и выжег всё дотла, дети выбежали на улицу, крича и плача. Маленькие, беззащитные и сломленные… Они боялись не только своей прошлой участи, но и меня, стоявшего перед ними, объятого тёмно-серым пламенем.
Неизвестность пугает, отталкивая от себя тех, кто неспособен её принять и осознать. Так же было и с этими детьми, которые боялись того, что будет дальше.
Но так получилось, что моя месть, совпала с планами одного мужчины, который именно в эту ночь, решил навестить приют.
Чёрные бронированные джипы ворвались на территорию Бегущего Ручья, снеся металлическое ограждение и подняв мокрую от дождя грязь. И как только они остановились, дверь одного из них открылась и из неё вышел одетый в технологичную броню широкоплечий воитель, чёрные волосы которого стояли ёжиком, а в руках находилась штурмовая винтовка.
Вытянув лицо в полном недоумении, он посмотрел на горящее здание, испуганных детей и меня, объятого тёмно-серым пламенем. А затем, двинулся к нам, в компании бойцов, облачённых в ту же самую броню.
Остановившись, он осмотрел испуганных детей, а после, кивнул своим людям и серьезно произнес:
— Детей по машинам и на базу.
— Есть! — приняли приказ бойцы и стали грузить бывших постояльцев приюта в транспорт.
Я не знал этих людей, как и их цели по поводу детей. Поэтому, как только один из них коснулся руки маленькой девочки, заставив ту жалобно прокричать и заплакать, я сжал кулаки, пробудив пламя и сделав шаг.
Кровь стучала в моих висках, сердце билось быстро и чётко, а нос улавливал отчётливый запах страха, витающий на территории детского приюта, горящего, подобно рождественской ёлке.
Мотивы их мне были непонятны, но никто из них не тронет детей!
Увидев, как на меня сразу же направились прицелы винтовок, я холодно улыбнулся, смотря на этих людей.
Семеро… За исключением широкоплечего мужика. Маловато для Жнеца, хоть и слабого.
Сделав ещё шаг и ощущая, как сила Смерти бурлит внутри меня, я заставил бойцов приготовиться стрелять, а молчавшего и внимательно смотрящего на меня мужчину, приподнять бровь и хмыкнуть.
— Ты не боишься, — с каким-то огнём в глазах произнес он, наблюдая за объявшим меня пламенем. — Да и одарённый к тому же.
— Зачем вам эти дети? — холодно спросил я, наблюдая за каждым из них и готовясь пролить кровь на мокрую от дождя землю.
Лишь с трудом я держал свою ярость, готовую вырваться наружу и порвать каждого из этих людей. Моя тёмная половина звала и требовала крови.
— Чтобы помочь им, — ответил он и дополнил. — Дать убежище и дом.
Хорошо стелит, но правда ли это?
— Почему? — вновь задал я вопрос и сделал глубокий вдох, перенеся вес на опорную ногу для удобного рывка.