Против ожидания, подсудимый не выказывал ни раскаяния, ни паники, и поиски оправдания явно не занимали его мысли.
— Всякая мощь либо используется, либо утрачивается. Сейчас она используется наконец.
— Ты сумасшедший? — без угрозы, просто с любопытством спросил Вэньяр. Перворождённый, обладающий Правом Утверждать Приговор.
Вэон слабо улыбнулся.
— Возможно. Однако этот мир не мог больше оставаться таким. И он изменится. И я рад этому.
— Уведите… — тяжело вздохнул Вэньяр. — Ты больше не Хранитель, Вэон. Дальнейшую твою судьбу решит суд.
Под стеклянными гранями Пирамиды стоял гул, кристалл Сердца Тланты полыхал огнём форсажного режима. Как долго продержится он в таком режиме?
Самое скверное, что даже все шестнадцать Хранителей — пятнадцать теперь уже — не смогли остановить запущенный процесс. Накачка тепла в ледяные толщи происходила стремительно, и уже через час, самое позднее полтора температура полярных ледников должна была достичь точки таяния. И тогда…
Прямо перед Хранителями возникла голограмма — Илуватар, злой и встрёпанный, в окружении леса светящихся столбов.
— Попытайтесь ещё раз остановить процесс! Где этот олух?
— Вэон покинул Пирамиду и больше не войдёт в неё. Сердце Тланты не отвечает.
Валар, собиравшийся было возразить, только махнул рукой.
— Мы попробуем остановить накачку тепла в южную ледяную шапку, поскольку там масса льда больше, и он лежит компактнее, единым массивом… Но это всё. «Звезда надежды» не в состоянии висеть сразу над обоими полюсами!
— Прости, Илуватар, но что нас ждёт? — рискнул спросить Вэньяр.
— Что ждёт? Запущенный процесс исключает существование кристаллов воды в любой форме, и в любом таком кристалле сейчас выделяется тепло, извлекаемое из ядра планеты. Ледники проморожены до температуры гораздо ниже точки плавления, однако запас холода стремительно уменьшается. Где-то через час лёд достигнет точки таяния. Поскольку теплота, поглощаемая при плавлении льда велика, разрушение покровных ледяных щитов на суше займёт больше суток. Пожалуй, это единственное утешение.
Илуватар взглянул на замерших эльдар, более всего похожих сейчас на статуи.
— Это будет потоп. Потоп неслыханной силы. Вода зальёт все равнины, и даже многие возвышенности, поскольку мгновенно стечь в море такая масса вод не может, как вы понимаете. Ещё хуже то, что громадные толщи вечной мерзлоты превратятся в грязь. Да к тому же в атмосфере образуется огромный циклон, по сравнению с которым его тропические сородичи просто мелкие вихри.
— Дожди?
— Не просто дожди. Ливни по всему полушарию, на много дней и ночей подряд. Пока не иссякнет избыток влаги в атмосфере.
— Прости, Илуватар, что повторяю вопрос, — вновь выступил Перворождённый. — Что будет с Тлантой?
Илуватар ответил не сразу.
— Подъём уровня океанских вод составит не меньше двухсот ваших локтей. Это если удастся удержать от распада южную полярную шапку. Если не удастся, то ещё сто тридцать.
Гул под сводами Пирамиды не стихал ни на секунду, но всем показалось, что наступила мертвящая тишина.
«Весь остров скроется под водой. Вам следует уходить»
Грохнуло так, что зазвенело в ушах, в грудь ощутимо толкнуло тугой волной. Красивая разноцветная плитка, украшавшая внутренний дворик, разом осыпалась с колонн. Киллиан помотал головой, вынул из ушей восковые пробки. Отлично. Раз так чувствительно действует с расстояния в двадцать шагов, то с семи-восьми шагов наверняка убьёт.
Верховный жрец усмехнулся. Наивно полагать, что после скоропостижной кончины казначея Урбе в Храме не осталось соглядатаев. Наверняка через пару часов сообщение о новом изобретении дойдёт до ушей Бесподобного. Что ж, это сейчас на руку. Не придётся изобретать дополнительную легенду.
Киллиан ещё раз осмотрел разложенные на столе вещи. Шесть бамбуковых обрезков, снаряженных гремучим составом, с торчащими короткими палочками-фитилями. Белый фосфор — вещество крайне легко воспламеняющееся. Достаточно чиркнуть по стене или просто ударить о любую твёрдую поверхность, и фитиль вспыхнет. Для того, чтобы огонь добрался по пропитанной селитрой древесине до гремучей начинки, едва хватит трёх ударов сердца…
Рядом лежали две пары длинных метательных стилетов в ножнах, сработанные из бериллиевой бронзы. Узкий, слегка изогнутый меч с клинком в неполных два локтя, из той же бронзы. Юноша вынул оружие из ножен, покрепче сжал туго обмотанную кожаным шнуром рукоять, попробовал вращать оружие. Сделал насколько колющих и рубящих выпадов. Жаль, что он не уделял достаточно внимания упражнениям в фехтовании, предпочитая мечу древние руны. Наверняка настоящему мастеру рукопашного боя хватит трёх-четырёх ударов, чтобы обезоружить мятежного жреца. К счастью, и среди стражей-«немых» подлинных мастеров-мечников почти нет. Там ценны иные качества — прежде всего умение держать язык за зубами. Ну и физическая сила, конечно. Когда наваливаешься скопом, с тяжёлыми алебардами и дубинами, обшитыми войлоком…
Киллиан вздохнул, вернул меч в ножны. Взял в ладони запаянную склянку с эфиром, взболтнул прозрачную жидкость. Ладно… Пора собираться. Как раз сейчас Хамхер за городом, проводит последний смотр копейщиков. Очень удачно.
Закончив прилаживать свой арсенал, Киллиан подвигал плечами — шесть гремучих зарядов, уложенных в специальные карманы матерчатого пояса с широкими перекрещенными лямками, вкупе весили вовсе не мало. Заметно со стороны… а впрочем, никому и в голову не придёт обыскивать Верховного жреца.
Он позвонил в колокольчик.
— Носилки для визита во Дворец Повелителя! — велел он явившемуся на зов слуге.
Улицы Гиамуры напоминали разворошённый муравейник. Люди сновали туда-сюда, повсюду виднелись бронзовые шлемы. Великий город был готов к войне.
— Бесподобный и Могущественнейший отсутствует, о Верховный жрец! — церемониймейстер исполнил сложный поклон согласно этикету, им же самим и выдуманному. Или его предшественниками… какая разница?
— Я полагал, он уже вернулся, — изобразил на лице скрытую досаду Верховный жрец. — Что ж, я подожду во Дворце. Прошу, как только Бесподобный вернётся, сразу доложить о моём визите. Дело срочное.
— О, конечно, Верховный Хранитель Мудрости!
— Ну а пока я, пожалуй, нанесу визит… — Взгляд в сторону. — Чтобы не терять время.
— Как ты пожелаешь, Мудрейший! — вновь сотворил изящный книксен церемониймейстер.
Проводив взглядом удаляющуюся спину посетителя, старый царедворец наконец позволил себе ухмыльнуться. Весь город бряцает оружием, готовясь выступить в поход. Вот даже Верховный жрец нацепил на себя… Или это способ произвести впечатление на остроухую пленницу? Впрочем, это всё их господские дела…
Стражники, стоявшие в карауле у парадных дверей золотого зала, отсалютовали Верховному жрецу алебардами, распахивая створки. Сразу после того, как юноша переступил порог, створки поспешно захлопнулись, исключая малейшую возможность для остроухой связаться со своими сородичами.
— Добрый вечер, госпожа Фионна, — вежливо поздоровался Киллиан, чуть улыбаясь.
«Я всё приготовил. Готова ли ты?»
— Добрый, Киллиан. — Ответная улыбка и утвердительный кивок. В нечеловечески огромных глазах плещется тревога и отчаянная решимость. — Как хорошо, что ты пришёл. Признаться, я уже собиралась гулять в саду одна.
— Как ты пожелаешь, госпожа моя. Рад буду сопровождать тебя на прогулке, тем более что есть ряд вопросов.
— Думаю, мы их все решим. — Девушка уже скинула с себя домашний наряд и напяливала экранирующее одеяние прямо на голое тело. — Ведь решим? — она отчаянно-весело сверкнула глазами.
— Попробуем. — Киллиан улыбнулся шире.
Две полусферы висели в пустоте, словно половинки расколотого ореха. Четверо Валаров разглядывали проекции северного и южного полушарий планеты без всякого удовольствия.
«Процесс в южной полярной шапке удалось остановить. Правда, мобильность ледника возросла, возможны краевые обломы…»
«Не возможны, а уже идут» — Майар указал на сетку трещин. — «Все шельфовые льды превращаются в скопище айсбергов. Скоро океаны планеты будут похожи на фруктовый суп. Да это всё ерунда по сравнению с тем, что творится на северном полюсе»
Действительно, даже в компьютерной реконструкции и таком мелком масштабе явление выглядело пугающе. Ледники таяли вполне заметно для глаза, съёживались и худели. Илуватар рывком увеличил фрагмент общей картины. По поверхности ледника нёсся сплошной поток воды, увлекая за собой громадные льдины, осколки стремительно разрушающегося покровного щита. Следующий фрагмент — на невысоком холме стоят мокрые волосатые гиганты, мамонты, в окружении бешеного половодья.
«Остановить работу этого их Сердца Тланты не удаётся. Можно только уничтожить… вместе со всем островом»
«И полушарием. Выделившейся энергии вполне хватит… Да» — Варда провела по лицу рукой. — «Громма Три теперь точно войдёт в учебник… Всё, всё наперекосяк»
«Я предупреждал» — Майар разглядывал следующий фрагмент ужасной картины. — «Тихони-философы плюс материализатор-переросток, — это вам не бутыли с синильной кислотой и фосгеном»
«Не юродствуй, Майар. И так тошно… Можем ли мы остановить таяние хоть одного ледника на севере? Вот этот остров, например» — Варда указала на огромный продолговатый остров, расположившийся ближе всех к полюсу. — «Или не успеваем?»
«Можно попробовать… Но как же коррекция?» — Илуватар разглядывал колонку цифр, отображающих энергетические показатели процесса.
«Может, теперь уже не надо?» — Элентари оглянулась на начальницу.
«Нет, Эли. Надо!»
«Тогда делать это надо прямо сейчас» — Майар тоже потёр лицо рукой. — «Бездна безумия, как же скверно всё выходит…»
«Элентари, ты сделала?»
«Да, Варда. Вот» — Девушка взмахнула рукой, и в воздухе повис здоровенный бледно-полосатый голубой шар, окружённый более мелкими шариками. — «Звезда примерно соответствует по светимости и спектральному классу местному светилу, в «зелёной зоне» вращается планета-гигант с пятью спутниками, немного уступающими в размерах Громме Три. На всех спутниках кислородная атмосфера, плотность также в пределах физиологического комфорта для данного вида…»