Зачинщики смуты и анархии возымели преступный замысел остановить поступление продовольствия, предназначенного для снабжения столицы.
Они намерены попытаться перерезать железнодорожное сообщение. Объединяйтесь, чтобы всеми силами энергично воспрепятствовать исполнению этого злодейского плана.
Управляющие Руанской железной дороги великодушно предложили бесплатно доставлять все зерно и другое продовольствие, необходимое для вашего существования.
Охраняйте столь ценную для всех собственность, которая должна принадлежать нации.
Около пяти часов дня по бульварам начинают передвигаться экипажи; открыты проезды в середине баррикад, однако поперечные улицы позволяют перемещаться по ним только пешеходам.
В полночь Париж совершенно спокоен. Если бы не брусчатка, еще не вернувшаяся на свое место, и иллюминационные плошки, еще освещающие все окна, можно было бы подумать, что в городе решительно ничего не произошло.
В этот день брат и племянник императора Наполеона направили Временному правительству следующие два письма:
Нация только что разорвала договоры 1815 года. Старый солдат Ватерлоо, последний брат Наполеона, возвращается с этого момента в лоно великой семьи.
Для Франции время династий прошло.
Закон об изгнании рухнул вместе с последним из Бурбонов.
Я прошу правительство Республики принять указ, в котором будет заявлено, что мое изгнание являлось оскорблением в отношении Франции и отменено вместе со всем тем, что было навязано нам заграницей.
Примите, господа члены Временного правительства, выражение моего уважения и моей преданности.
Париж, 26 февраля 1848 года».
В самый момент победы народа я отправился в Ратушу. Долг всех честных граждан состоит в том, чтобы сплотиться вокруг Временного правительства Республики, и я считаю важным быть одним из первых, кто это делает. Почту за счастье, если мой патриотизм можно будет с пользой употребить.
Примите, господа члены Временного правительства, выражение уважения и преданности вашего согражданина.
Париж, 26 февраля 1848 года».
27 февраля. — Почти весь день был употреблен на провозглашение Республики, происходившее у подножия Июльской колонны.
Вот подробности состоявшейся церемонии:
«Сегодня в Париже состоялся один из самых грандиозных и самых великолепных праздников, память о которых сохранится в анналах столицы.
Вчера вечером для участия в церемонии были созваны по два батальона от каждого легиона национальной гвардии; в назначенный час все национальные гвардейцы уже были на своем посту, и никогда еще их ряды не выглядели так блистательно.
Те по-прежнему вооруженные бойцы, что на протяжении нескольких дней несли вместе с национальными гвардейцами службу поддержания порядка и общественной безопасности, присоединились к народному ополчению и удостоверили таким образом братский союз, начавшийся в огне сражения и скрепленный победой. Этот сплоченный народ, уверенный как в своей силе, так и в своем величии, назначил общую встречу на бессмертной площади Бастилии, вписавшей не одну достойную страницу в историю революции и свободы.
Члены Временного правительства покинули зал совещаний ровно в два часа. При огромном стечении граждан они спустились по парадной лестнице Ратуши. Гвардия брала на караул, приветственно грохотали барабаны. Крики "Да здравствует Республика!", звучавшие в воодушевленной толпе, мгновенно получали отклик на Гревской площади, запруженной массами людей.
Шествие тотчас же тронулось с места. Его возглавлял отряд конной национальной гвардии; затем шли учащиеся Штабной школы.
За ним следовал легион национальной гвардии, к которому присоединилось много других граждан, чье оружие и одеяние служили наглядной приметой свершившейся революции. Между ротами этого легиона шли молодые люди из всех наших школ, храбрости и самоотверженности которых способствуют их умственные способности и патриотизм.
Затем шли члены Временного правительства — в черных сюртуках, с трехцветной перевязью и красным бантом в петлице. К членам Временного правительства присоединились военный министр, министры финансов, торговли и народного просвещения, заместители мэра Парижа и генеральный директор почтового ведомства. Всех этих избранников вооруженного восстания приветствовали самыми горячими возгласами. Непосредственно впереди них шли офицеры Сен-Сирской военной школы, а отряд учащихся Политехнической школы, со шпагами наголо, составлял боковое охранение.
Позади них двигалась бесконечная людская масса, численность которой постоянно возрастала.
Члены Кассационного и Апелляционного судов, генерал Бедо, командующий 1-м военным округом, офицеры сухопутных войск и военно-морского флота, а также чиновники прочих департаментов двинулись на площадь Бастилии, где плотная толпа обступила Июльскую колонну, вершина которой была украшена трехцветными флагами. Небо, которое до этого было дождливым, прояснилось, и солнце пожелало озарить своими лучами этот первый праздник Республики.
Приблизившись к колонне, члены Временного правительства выстроились в цепочку, пока оркестр играл "Марсельезу". Перед ними были установлены знамена.
Прозвучала барабанная дробь, и слово взял г-н Франсуа Араго. Громким голосом он объявил собравшемуся народу, что Временное правительство сочло своим долгом торжественно провозгласить Республику в присутствии героического населения Парижа, которое своими стихийными возгласами одобрения уже освятило эту форму правления. Вне всякого сомнения, санкции всей Франции еще нет, добавил он, но следует надеяться, что она утвердит волю парижского народа, который в очередной раз подал великолепный пример мужества, мощи и сдержанности. Этот народ считает важным доказать Отечеству и всему миру, что он обладает не только инстинктивным пониманием своих прав, но и разумом и мудростью. Спокойный и сильный, энергичный и великодушный, народ Парижа может быть явлен Франции как один из предметов ее гордости.
Он, видимо, предал самому пренебрежительному забвению вредоносную монархию, чтобы заняться лишь главными интересами, являющимися интересами всех народов, бессмертными принципами, которые вскоре сделаются для них моральным законом политики и человечности.
— Граждане! — с воодушевлением воскликнул г-н Араго. — Повторите вместе со мной этот общий возглас народа: "Да здравствует Республика!"
Все члены Временного правительства обнажили головы, знамена приспустили, и к торжественному грохоту барабанов, к звукам труб и оркестра присоединился оглушительный людской крик, перекрывший все остальные звуки: "Да здравствует Республика!"
Достопочтенный председатель совета министров, г-н Дюпон (из Эра), поблагодарил граждан Парижа за одержанную ими победу, за то, что в самые беспокойные дни им удалось поддерживать порядок, за то, что свое негодование, столь законное, они сумели сдержать благодаря высочайшему нравственному чувству.
Республика, учрежденная сегодня на таких основах, должна быть, по его словам, вечной, как принципы и победа, из которых она воспоследовала.
Неоднократные одобрительные возгласы сопровождали эту краткую речь достопочтенного председателя. Всеобщее воодушевление усилилось, когда г-н Араго с чувством произнес:
— Граждане, с вами говорят восемьдесят лет безупречной и патриотической жизни!
— Да, да! Да здравствует Дюпон (из Эра)! — откликнулась толпа.
А когда патриарх демократии крикнул в ответ "Да здравствует Республика!", этот возглас продолжался еще несколько минут.
Господин Кремьё, в свой черед, пустив в ход самые пылкие слова, призвал вспомнить о славных гражданах, которые погибли в дни Июльской революции и имена которых были высечены на бронзе колонны. Этот день, по его мнению, должен утешить их души, скорбевшие на протяжении восемнадцати лет. Никто не сможет отнять у народа плоды его победы; республиканская форма правления проистекает из народа и опирается на него. Все классовые отличия стерты перед лицом равенства, вся вражда стихла и исчезла перед лицом святого братства, которое делает детей одного и того же отечества детьми одной семьи, а все народы — союзниками.
Слова эти не раз прерывались самыми горячими аплодисментами.
Генерал Курте, командующий национальной гвардией, дал приказ начать торжественный смотр легионов; однако собравшаяся толпа была настолько плотной, что она прорвала ряды оцепления и тоже прошла перед Временным правительством, в то время как на площади ежеминутно гремели возгласы "Да здравствует Республика!". Для прохода 1-го и 2-го легионов понадобилось около часа. После этого члены Временного правительства сами тронулись с места, чтобы пройти перед строем других легионов, расположившихся вдоль бульваров.
От площади Бастилии и до предместья Пуассоньер стоял один непрерывный крик, эхо которого долетало до середины неисчислимой толпы.
Все лица несли на себе отпечаток доверия и радости, но радости не кипучей и легкомысленной, а спокойной и серьезной. Это было одно из самых впечатляющих зрелищ, какими можно восхищаться. Ибо нет ничего равного торжественности, которую придает празднику присутствие народа, нет ничего сравнимого с его величием.