— Успокойся, друг мой, я не сдамся так легко. Когда прибудет стража?
— Не раньше полуночи.
Королева села в лодку и приказала Мике отчаливать.
Спальня короля находилась в другом флигеле, её окна выходили на террасу, которая спускалась в сад. Из неё вели две двери: одна — в приёмную, другая — в часовню, которая сообщалась подземным ходом с замком, стоявшим на скале.
Король лежал на постели и думал; вдруг раздался скрип двери, и вошёл архиепископ. Король испуганно приподнялся и спросил:
— Чего тебе надо от меня?
Чалкан медленно подошёл к постели короля и, положив свою руку на его пылающий лоб, участливо проговорил:
— Ты болен, сын мой; не хочешь ли ты облегчить свою душу?
Король встал и прошёлся по комнате.
— Чалкан, — проговорил он после паузы, — я не нахожу себе покоя, я разорил страну и потерял любовь жены. Помоги мне, если можешь!..
— Почему же нет? — кротко ответил архиепископ. — Но, прежде чем исцелить тебя, я должен произвести болезненную операцию. Господь посылает тебе испытание... выслушай меня!
Король, ничего не понимая, посмотрел на Чалкана.
— Султан ополчился против Венгрии, дворянство составило против тебя заговор, — продолжал архиепископ, опускаясь в кресло и устремляя пристальный взгляд на короля.
Чалкан имел сильное, почти гипнотическое влияние на слабовольного, легко возбудимого Людовика. Не будучи в состоянии отвести от него взор, король приблизился к архиепископу и произнёс:
— Я хочу открыть тебе свою душу, как Богу. Моя воля и я сам — постоянно противоречат друг другу. Я решаю одно, а делаю другое. Я люблю свою жену, но каждый день оскорбляю её; я хочу осчастливить свой народ, а он становится всё несчастнее...
— Надейся на Бога!
— В том-то и дело, что я не могу надеяться на Него, я боюсь, что все эти несчастья являются наказанием за мои грехи.
— Действительно ли ты решил раскаяться в своих грехах? — с достоинством спросил Чалкан.
— Да.
— Я прощаю тебя и освобождаю от твоих грехов. Управляй отныне во славу Божию!
— Я в отчаянии, — воскликнул король, — потому что не могу управлять государством. Я готов сделать всё, Чалкан, только спаси меня от меня самого.
— Я спасу тебя, — ответил Чалкан. — Буду твоим отцом, другом и советником, только выслушай меня, чтобы мои слова не были гласом вопиющего в пустыне.
Людовик нежно поцеловал руку старика.
— Благодарю тебя. Говори всё, не щади меня; если нужно, я готов отказаться от престола.
Архиепископ испугался.
— Ты должен исполнять свои обязанности, но я постараюсь облегчить тебе твой крест. Я готов принести эту жертву ради спасения твоей души.
— Я в отчаянии, — ответил король. — Народ ненавидел мою возлюбленную, я женился, но теперь он ненавидит мою жену; я утвердил в Гатване то управление, которого он хочет, теперь он проклинает меня за это и учиняет заговоры.
— Кто учиняет заговоры? — с угрозой проговорил Чалкан. — Твои враги, которых ненавидит народ. Уничтожь их, и в стране воцарится мир. Нечего раздумывать! Баторий и его приверженцы должны умереть!
— Баторий! — с ужасом воскликнул король.
— Затем, — холодно продолжал Чалкан, — ты должен расстаться с королевой.
— Оставь мою жену! — воскликнул Людовик. — Она устранена от управления.
— Да, но стремится вернуть свои права и не успокоится до тех пор, пока не достигнет власти. А разве ты её не любишь?!
— Больше всего на свете! — пылко воскликнул король.
— Вот видишь, — продолжал Чалкан, — вот первая страсть, от которой я, с Божьей помощью, хочу избавить тебя. Эта любовь — ещё больший грех, чем твоя любовь к наложнице, так как она губит твоё государство и твою душу. Ты расстанешься с Марией.
— Нет! — страстно проговорил король.
— Ты должен.
— Нет, нет! — воскликнул Людовик. — Я люблю её больше всего на свете. Если это — грех, то пусть погибнут Венгрия и моя душа.
Архиепископ схватил руку короля и, сильно сжав её, твёрдо произнёс:
— Ты должен!
— Нет.
— Подумай о Боге! Ты должен присудить к смерти Батория и его приверженцев.
Король содрогнулся.
— Ты хочешь управлять и дрожишь при мысли о нескольких каплях крови? Если ты хочешь, чтобы я тебя спас, то слушайся! — Архиепископ медленно подошёл к Людовику, устремив на него пристальный взгляд, который впивался в его душу. — Согласен ли ты?
— Да, — прошептал король, медленно опускаясь на колени.
XXIVОпять «удальцы»
Чалкан твёрдыми шагами направился к двери, ведущей в приёмную. Здесь ожидал его государственный совет с Драгфи во главе.
— Вы готовы?
— Да.
— Входите!
Когда король увидел входящих, им овладел смутный страх; он бросил умоляющий взгляд на Чалкана, но тот не обратил на это внимания.
— Вот приговор, — сказал Драгфи.
Архиепископ взял бумагу и, положив её перед королём, холодно проговорил:
— Подпиши!
Король дрожащими руками взял бумагу и прочёл:
«Повелеваю Батория, Турцо, Саркани, Петра и Гавриила Перенов, Стефана Борнемису, главарей тайного общества «удальцов», арестовать как мятежников и в течение суток казнить».
Однако, прочтя приговор, он отбросил его от себя, воскликнув:
— Это противно законам нашей страны и чести; сделать этого я не могу как король и дворянин...
— Только таким путём ты можешь спасти государство, — сказал Драгфи. — Когда всё будет исполнено, мы поспешим в Офен, соберём сейм и утвердим твоё постановление.
Людовик бросился на колени перед образом Спасителя и начал молиться:
— Просвети меня, Господи, я не могу взять на себя ответственность за это кровопролитие.
— Если ты боишься пролить эту кровь, то на твоей совести будут лежать потоки крови, которые польются в междоусобной войне; ты будешь отвечать за них перед Богом!
Король не двигался.
Архиепископ подошёл к нему и положил руку на плечо:
— Как священник говорю тебе — подпиши; я прощу тебе этот грех.
Людовик встал, он был бледен, его лицо исказилось. Чалкан подвёл его к столу и вложил перо в руку:
— Подписывай!
Король смотрел на приговор и не подписывал.
— Подписывай! — настаивал Драгфи.
— О, Боже, — пробормотал король, — о, Мария, спаси меня. Сюда, ко мне! — крикнул он.
— Подписывай! — угрожающе проговорил Чалкан.
— Не подписывай! — раздался звонкий голос.
Среди собрания стояла королева в чёрном бархатном платье, обшитом соболем; она обвела взглядом присутствующих, её рука невольно ухватилась за кинжал.
— Мне кажется, что ты хочешь продать свою душу сатане, — проговорила Мария, поспешно подходя к королю. — Дай сюда эту бумагу!..
— Мне! — воскликнул Чалкан, выхватывая бумагу.
— Давай сюда! — крикнула королева, вырывая у него из рук бумагу и пробегая её глазами. — Ах вот уж до чего дошло! Вот до чего довёл ты короля, служитель Бога! Это дело достойно Каина или Иуды!
Она изорвала приговор и бросила его к ногам Чалкана.
— Вот до чего дошло! — вне себя от гнева закричал архиепископ. — Решение государственного совета и воля короля безнаказанно нарушаются! Дела государства не касаются женщин, — добавил он, овладевая собой.
— Да, — ответила королева, — вы стремитесь сделать женщину своей рабыней, но я не позволю унижать себя. Я — ваша королева и хочу повелевать!
— Вы забываете об уважении к королю, вашему супругу, — ответил Чалкан.
— А вы — об уважении ко мне, — сказала королева. — Вы оттеснили меня от управления, стали сами вершить делами государства, и что же вышло? Ваше управление — преступление по отношению к Венгрии.
— Король не должен допускать, чтобы ты правила; сейм постановил отстранить тебя, — с улыбкой проговорил Чалкан.
— Произвол и насилие вырвали скипетр у меня из рук, — воскликнула королева, — но я силой верну его! Патриоты соединились, чтобы спасти Венгрию и восстановить её могущество!
— Заговор? — воскликнул архиепископ. — Против короля и народа?
— Да, и я — его глава! — гордо проговорила королева.
— Королева! — воскликнули присутствующие.
— Разве я — королева? Со времени гатванского собрания только патриотка.
— Знаем мы этих патриотов! — воскликнул Драгфи. — Честолюбивые эгоисты! Неужели ты хочешь быть игрушкой в их руках, король Людовик, и рабом своей жены?
— Не слушай её! — сказал Чалкан, становясь между Марий и королём.
— Ты должен выслушать меня, — с гневом проговорила королева.
Людовик закрыл лицо руками и молчал.
— Король не желает слушать вас! — закричал Чалкан.
— Выслушай меня! — умоляла Мария.
— Подумай о своей клятве! — воскликнул архиепископ.
— Хорошо же, — решительно проговорила Мария, — ты хочешь этого, архиепископ, так пусть решает сила!
Король сделал движение к супруге, однако Чалкан и Драгфи удержали его.
— Спаси меня! — воскликнул он.
— Я спасу тебя! — ответила она.
— Мятеж! Защищайте короля! — крикнул Чалкан.
Все обнажили сабли. Драгфи вышел и вернулся с несколькими солдатами.
— Арестуйте королеву! — приказал архиепископ.
— Остановись, Чалкан! — воскликнул король. — Она — моя жена.
Архиепископ оттолкнул его.
— Прочь! Я арестую тебя как государственную преступницу, — сказал он, обращаясь к Марии.
Королева отступила и презрительно засмеялась.
— Вы хотите кровопролития? Хорошо! — С этими словами она выхватила из-за пояса маленький пистолет и выстрелила в воздух.
Вдруг во все двери зала устремилась целая толпа «удальцов», в масках и с оружием в руках. В одну минуту они окружили короля, его советников и солдат.
— Вы в моих руках! — воскликнула королева, обращаясь к Чалкану.
— Сорвалось!.. — пробормотал тот.
— Сложите оружие, — приказала королева, — или же, клянусь, вы поплатитесь головой за каждую саблю.
Магнаты тотчас же сложили оружие к её ногам.
— Только одного палатина не хватает, — продолжала Мария, обводя взором арестованных.