Заполия подхватил её и с лицом, сиявшим радостью, сказал:
— Хорошо!.. Позови свою статс-даму, если ты доверяешь ей, бал уже начался. Я дам тебе костюм и маску, и ты всё узнаешь. Ты требуешь доказательств и получишь их.
VIСтраждущая Венгрия
Людовик в лихорадочном волнении стоял перед зеркалом в своей спальне и нетерпеливо топал ногой, в то время как слуга обвёртывал его голову дорогой восточной шалью в виде тюрбана. Король избрал для маскарада, которым должен был закончиться ряд празднеств, костюм турецкого султана. Он уже давно не мог позволить себе дорогие платья и теперь, как ребёнок, радовался своему роскошному наряду. Красота Людовика ещё более выигрывала от этого фантастического пёстрого костюма; тюрбан прекрасно шёл к его бледному лицу, его маленькие ноги выглядели очень изящно в мягких туфлях.
Наконец его туалет был окончен.
В это время вошёл Цетрик. Король отослал слугу и нетерпеливо спросил своего шталмейстера, исполнил ли он его поручения. Цетрик ответил утвердительно. Король надел на лицо чёрную бархатную маску, а Цетрик облёкся в жёлтое домино и прикрепил к своей груди чёрный бант.
Людовик в сопровождении шталмейстера быстро направился в бальный зал, уже переполненный всевозможными масками. У одной из дверей зала, ведущих в смежную гостиную, стояли два янычара, вооружённых с головы до ног, оберегая вход.
Король направился к ним, но они скрестили свои кривые сабли и потребовали пароль. Людовик прошептал его одному из янычар на ухо; тогда они, почтительно поклонившись, пропустили короля и его спутника. Занавес за ними снова опустился.
Комната, куда вошёл король, была роскошно обставлена и казалась взятой из «Тысячи и одной ночи». Пол был устлан мягким, пушистым ковром, стены скрыты пальмами и тропическими растениями, доходившими до потолка и образовавшими красивую зелёную беседку. В одном углу была устроена скала, покрытая зелёным плюшем; из неё бил ключ. Между двумя пальмовыми стволами находилась скамья, обвитая вьющимися растениями.
Король, осмотрев этот поэтический уголок, остался очень доволен им и, взяв Цетрика за руку, снова повлёк его в зал.
Громкая музыка возвестила прибытие новых гостей. Приближалось оригинальное шествие, возбуждавшее всеобщее внимание и удивление. Король остановился около колонны, чтобы пропустить процессию.
Впереди шёл глашатай, а за ним следовали музыканты, «игравшие» на всевозможных медицинских и хирургических инструментах; потом шла целая толпа врачей различных национальностей. Позади них ехала повозка, запряжённая шестью ослами; на ней в глубоком кресле сидела женщина с громадным животом. У неё было очень красивое, но болезненное лицо. Над повозкой возвышался балдахин, на котором виднелась крупная латинская надпись: «Страждущая Венгрия». За повозкой ехал всадник в костюме турка; из-под его чёрного тюрбана виднелся оскаливший зубы череп; на плече у него была коса. По обеим сторонам всадника шли гайдуки в красных кафтанах и всё время взывали:
— Вот едет великий доктор, знаменитый чудотворец.
За ними три белых и три чёрных невольника несли роскошный раззолоченный паланкин, в котором сидел великий чародей в пышном наряде, спокойно куривший трубку и не обращавший ни на кого внимания. За паланкином шли сорок прекрасно вооружённых янычар.
Дойдя до средины зала, шествие остановилось; его окружила толпа любопытных. Глашатай, указывая на «страждущую Венгрию», проговорил:
— Взгляните на эту больную. Некоторые находят, что она безнадёжна, другие думают, что её ещё можно спасти соответственным лечением. Мы собрали всех самых знаменитых врачей со всего света, чтобы они определили состояние больной.
Глашатай стал по очереди вызывать «врачей»; они высказывали различные предположения и наконец единогласно решили, что спасти больную нельзя.
Тогда к больной подошли невольники с паланкином. Чародей торжественно вышел из него, пощупал больную, а затем подал знак невольникам; они схватили его пациентку за ноги, и за руки, чтобы она не могла двигаться. Чародей засучил рукава, быстро разрезал живот страждущей Венгрии своим кинжалом и вынул большую толстую куклу в роскошном костюме венгерского магната. Он поднял её и сказал:
— Так это причиняло тебе самую сильную боль? Это чудовище называется «высшая знать». Оно высосало из тебя все соки, не оставив ничего своему брату, — при этом он вынул вторую куклу с всклокоченными волосами и полуголую, — которого зовут «народ».
Громкий смех покрыл слова чародея. Он бросил этих двух кукол и затем по очереди достал из живота Венгрии «высшее духовенство», «мелких дворян», «министра финансов» и «архиепископа Чалкана», сопровождая их соответственными остроумными замечаниями и эпитетами. Затем, порывшись во внутренностях Венгрии, чародей показал толпе нарядно одетую женщину, сидевшую верхом на мужчине, одетом в костюм, который обычно носил король, и с короной на голове. Он был взнуздан подвязками, а у неё в руках вместо хлыста была туфля.
Толпа зашепталась и захохотала. Чародей бросил «короля» к другим куклам, а больная Венгрия с облегчение поднялась и проговорила:
— Как мне теперь легко и хорошо!..
Чародей достал огромную иглу и торжественно зашил живот больной; после операции последняя встала и сошла с повозки; шествие снова двинулось и покинуло зал, сопровождаемое любопытной толпой.
В это время из группы масок выделилась одна, представлявшая собой тёмное пятно на фоне ярких костюмов. На ней была широкая, тяжёлая чёрная одежда с длинным шлейфом, на голове чёрный капюшон, закрывавший всё лицо и имевший только прорези для глаз. Руки были закрыты чёрными перчатками. Она быстро поднималась по лестнице, ведущей на галерею, внимательно всматриваясь в толпу.
Два венецианца в зелёных костюмах следили за ней.
— Походка выдаёт её, — прошептал один из них. — Это наложница; она ищет короля; мы не должны выпускать её из вида.
Другой молча кивнул головой.
Это были Баторий и Турцо. Они взялись под руки и пошли за чёрной маской. Последняя тем временем подошла к жёлтому домино и, взяв его за руку, назвала по имени.
— О, Цетрик, — сказала она, — я готова расцеловать тебя. Ты говорил, что король хочет видеть меня? Повтори ещё раз свои слова!..
— Ну да, — тихо ответил шталмейстер, — он вздыхает по вас. Он сказал тогда: «Ах, если бы я мог короновать её!» Он говорил о вас.
— Где король? — взволнованно спросила наложница.
— Я отыщу его. Подождите здесь, — ответил Цетрик и исчез в толпе.
Как только он ушёл, к ней подбежал Заполии, без маски и в своей обычной одежде, и взволнованно спросил, виделась ли она уже с королём?
— Нет ещё, — ответила наложница, срывая пышную красную розу и прикалывая её на груди.
— Скорей! — воскликнул воевода. — Он там. Пойдём!
Он предложил ей руку и, расталкивая толпу, быстро увёл её.
В эту минуту на хоры взошёл король в сопровождении Цетрика.
— Она ожидает нас здесь, — сказал шталмейстер.
— Нет, она ушла туда, я видел её, — ответил Людовик, указывая в направлении, куда ушли Заполия с чёрной маской.
Однако в этот момент маленькая ручка хлопнула его по плечу, и, обернувшись, он увидел перед собой чёрную маску с красной розой на груди. Король обхватил её за талию, повёл к беседке, охраняемой янычарами, и усадил там на скамью. Здесь он горячо обнял её и попробовал снять капюшон, но маска с досадой оттолкнула его. Людовик опустил руки и с замешательством посмотрел на маску; та отклонилась назад и, блеснув из-под чёрного бархата тёмными глазами, рассмеялась коротким, хриплым смехом. Её грудь вздымалась, а руки были сжаты в кулак.
Король опустился на колени к ногам маски и прошептал:
— Ты сердишься? Неужели ты не можешь простить меня? Я буду принадлежать тебе, только тебе одной!.. Ты молчишь?.. Скажи хоть слово... умоляю тебя!
Чёрная маска поднялась, скрестила руки на груди и снова рассмеялась. От этого смеха у Людовика побежал по спине мороз. Не поднимаясь с колен, он протянул к ней руки и страстно продолжал:
— Чего ты хочешь ещё? Подумай, ведь моя любовь к тебе — преступление по отношению к Венгрии и Марии. Я имел намерение спасти свой народ и своё государство, но бросил всё, как только ты позвала меня, потому что твой голос делает меня безвольным и слабым. Мария, как ангел, сошла с небес, чтобы спасти меня и мой народ, но ты напомнила мне клятву, которую я закрепил пламенными поцелуями. Возьми меня! Делай со мной что хочешь, только не молчи и люби меня!..
Чёрная маска ответила язвительным смехом и быстрым движением сорвала маску с лица короля и капюшон со своей головы. Король вскрикнул и вскочил на ноги; перед ним стояла Мария, его супруга, и с презрением смотрела на него. Он прислонился к пальме, ухватился за скалу, чтобы не упасть, и, опустив голову на грудь, разрыдался, как ребёнок.
Молодая королева, прижимая руку к груди, медленно подошла к своему супругу и с насмешкой произнесла:
— Ты, вероятно, ожидаешь трогательной сцены... Не беспокойся! Поговорим спокойно, ведь мы — разумные люди. Отвечай мне: я, чужая, пришла к тебе, преисполненная искренним желанием полюбить тебя и твой народ. А что сделал ты?.. Теперь между нами не будет произнесено больше ни слова о любви, мы будем говорить о Венгрии, о государстве. Любовь может быть возмещена лишь властью, могуществом, славой. Что ты даёшь мне? Позор, стыд и горе.
Людовик сжал голову руками и тихо, как бы говоря с самим собою, произнёс:
— Я стремился к высоким идеалам, но в действительности превратил их в отвратительные карикатуры. Я не смею поднять свой взор, и, как преступник, не могу надеяться на прощение. Позор и стыд!
Королева презрительно засмеялась.
— Встань, — сказала она. Но так как Людовик не двигался, то она ещё раз повелительно повторила: — Встань, я так хочу.
Король медленно поднялся.
— Да, позор и стыд! — снова повторила Мария. — Ты, вероятно, можешь сносить презрение, но я не намерена делать это. Неужели я должна расплачиваться за то, что ты погубил страну в объятиях своей любовницы? Нельзя терять время! Надо действовать. Султан и воевода Заполия угрожают престолу.