Звон услышали у костра.
– Кто-то попал в силки.
– Хулио, проверь! Наверное, опять какая-нибудь любопытная мартышка.
– Э-э, нет. Тут кое-кто поинтереснее! – Зеленоберетник, которого звали Хулио, вытащил Котаускаса из ловушки и принёс к костру. – Смотрите, кого я поймал!
– Зеленоухий русский кот. Дон Базилио предупреждал…
– Интересно, откуда он здесь взялся? Не с воздушного же шара упал!
– Эй, тебя как зовут?
– Отпусти, ёксель-моксель! – Котаускас попытался вырваться, но Хулио крепко держал его за шкирку.
– Ёксель-моксель? Ну и смешные имена у этих русских! – сказал Дулио.
– Ёксель-моксель, ты здесь один?
Котаускас стиснул зубами трубку и молчал.
– Эй, где твои дружки?!
– Ладно. Сейчас уже темно. Завтра поищем.
– А с этим что делать? – спросил Хулио. – Пираньям скормить или…
– Лучше отдай зверюге на пропитание. Нам её неделю кормить, пока до города доберёмся.
Котаускас сначала не понял, о чём идет речь. Но за одной из палаток стояла большая клетка, в которой…
– Эй, киска, хочешь есть?
В ответ раздалось глухое рычание.
– Неплохая трубочка. Но тебе она больше не понадобится…
«Зелёный берет» забрал капитанскую трубку и, приоткрыв дверцу клетки, бросил в неё Котаускаса.
Снаружи лязгнула железная щеколда. В темноте, как две луны, вспыхнули два круглых янтарных глаза, и в их свете блеснули золотые серёжки…
– Я же говорила, что мы встретимся, – произнесла Ягуария.
Глава 14В клетке
Котаускас прижался к прутьям клетки, во второй раз за вечер пожалев, что не взял с собой нож.
– Вот мы и встретились, – продолжала кошка, приближаясь к Котаускасу. – Не бойся, зеленоухий. Я товарищей по несчастью не ем.
Она подошла к Котаускасу и понюхала его:
– От тебя пахнет дымом.
– Мы три дня тушили пожары, – сказал Котаускас. – Мы не поджигатели.
– Это я уже поняла. Я была дурой. Да и сейчас дура. Иначе бы не попала в капкан.
– Ну, я не умнее, – сказал Котаускас. – Раз сижу в этой клетке.
Ягуария хмыкнула:
– А ты симпатичный, зеленоухий.
– Меня зовут Котаускас.
– А что такое ёксель-моксель?
– Ну, это такое ругательство…
Тут Котаускас заметил, что Ягуария прихрамывает.
– У тебя кровь. Дай-ка перевяжу лапу…
Капитан разорвал на себе тельняшку и стал делать перевязку.
– Скажи, если мы выберемся отсюда, ты бежать сможешь?
– Вряд ли мы выберемся, – сказала Ягуария. – Эти люди хитры и коварны. Весь лагерь окружён силками и капканами. Кстати, я не спросила, а где твои друзья?
– Скорее всего, ещё тут. Хотя я дал им приказ уплывать, если не вернусь.
– Лучше бы уплыли. Если пойдут тебя спасать, попадутся сами.
– Всё так, – вздохнул Котаускас. – Но русские своих не бросают.
Пленники замолчали, прислушиваясь к разговору у костра.
– Неплохая работёнка. Молодец дон Базилио. Хорошо придумал: сами поджигаем, сами тушим.
– Да ещё на обезьянах заработали. И ягуарка попалась.
– Говорят, её один миллионер заказал.
– А зачем? Для зверинца? Или ему шкура нужна?
– А я почём знаю. Лишь бы деньги платили…
– Ну, ёксель-моксель, – скрипнул зубами Котаускас. – С вас бы самих шкуру спустить… Сколько их здесь?
– Человек десять. Трое на дежурстве. Остальные спят в палатках.
Темна тропическая ночь. Раздался лёгкий то ли шелест, то ли свист. Котаускас сразу узнал этот звук. Так шелестела леска, когда Афоня забрасывал спиннинг. Котаускас посмотрел наверх и сквозь прутья увидел серебрящуюся в лунном свете леску…
– Всё-таки не уплыли, – шепнул он Ягуарии. – Ну, вернусь на судно, устрою всем выволочку!
По натянутой между деревьями леске, над всеми ловушками и капканами, шёл Тима.
Возле клетки воздушный акробат бесшумно спрыгнул на землю и открыл дверцу.
Услышав щелчок, дежурившие у костра «Зелёные береты» насторожились:
– Что там ещё?
Но уже через секунду, увидев возникшую из темноты Ягуарию, бросились кто куда. Дулио, попятившись, упал в костёр, Жулио успел заскочить в палатку, а Хулио хотел спрятаться в кустах, но попал в капкан и дико завопил…
– Туда, – скомандовал Котаускас. – Капкан обезврежен.
Тима и Ягуария перепрыгнули через воющего от боли Хулио. А Котаускас на секунду задержался.
– Курить вредно, – сказал он и забрал свою трубку.
Заметив бегущую за Котаускасом и Тимой Ягуарию, Афоня бросился к пушке.
– Стой, – крикнул Котаускас. – Она с нами!
Старпом, Котя и Лиза разинули рты, когда на яхту забралась огромная кошка.
– Потом объясню! – Котаускас встал у руля. – Если все на месте, уплываем.
– Постойте, Шустера нет, – сказала Лиза.
– Как нет? А он что, не возвращался? – растерялся Котаускас.
– Возвращался. Сказал, что тебя поймали. А потом снова исчез…
– Здесь я, – послышалось из темноты. И через секунду на палубе возник младший матрос Шустер.
– Ты где был?
– Я пи-пи…
– Что пи-пи?
– Перекусил проводку на всех катерах, чтобы не было погони.
– Ну, таксель-брамсель! – сказал Котаускас и дал полный газ.
Глава 15Мы ещё встретимся!
– Ёксель-моксель, такзель-брамзель, – повторила Ягуария.
– Не такзель-брамзель, а таксель-брамсель! – поправил Котаускас, обучавший бразильскую кошку русскому языку.
«Котобой» шёл вниз по Амазонке. За штурвалом стоял Афоня – теперь надобность в гарпунной пушке отпала: завидев на носу яхты яркую, как язык пламени, кошку, кайманы тут же уходили под воду.
– Ненавижу поджигателей, – сказала Ягуария. – Мои родители погибли в пожаре, когда я была ещё маленькой. А меня отдали в зоопарк. Но я сбежала. Потом меня снова поймали, но я снова сбежала… А зоопарки у вас есть?
– Иногда встречаются.
Ягуария рассказывала о жизни в джунглях, а Котаускас – о бескрайних северных просторах, полгода покрытых льдом и снегом, о суровых ветрах, обжигающих лицо и лапы, о сугробах, в которых можно утонуть.
– Никогда не видела снега. Отморозить – это как обжечь?
– Приблизительно так.
– И как вы там живёте? – удивилась Ягуария. – Я бы давно умерла.
– Привычка, – мужественно ответил Котаускас и расправил усы.
Через три дня яхта подошла к знакомой заправке.
– Топливо есть? – спросил Афоня.
Индеец на этот раз был необычайно любезен и даже плату брать отказался:
– Я знаю, как вы тушили пожары и сражались с оборотнями в зелёных беретах.
– Откуда вы знаете?
– Попугайная почта, – крикнул сидевший на крыше Амазон. – Позор чёр-рным лесорубам! Да здравствуют друзья Ара-Уру-Пара-Гвая – Йоксель, Моксель, Таксель и Брамсель!
– Вы скоро всю Бразилию научите русскому языку, – засмеялась Ягуария.
Яхта подошла к тому месту, где неизвестная река впадала в Амазонку и где котобои впервые столкнулись с дикой кошкой.
Ягуария всё ещё прихрамывала. Поэтому Лиза обработала рану остатками зелёнки и перебинтовала лапу чистым бинтом. Разорванную тельняшку Котаускаса она хотела выбросить, но Ягуария сказала:
– Оставь, я сохраню её на память…
– Может быть, мы ещё встретимся, ёксель-моксель! – шепнула она и, лизнув Котаускаса в нос, спрыгнула на берег.
Пока яхта не скрылась из виду, она махала старой капитанской тельняшкой, а затем исчезла в джунглях, как небольшой лесной пожар.
– Ты чего, кэп? – спросил Шустер, увидев на повисшую на усах Котаускаса слезу.
– Ничего. Ты же знаешь, я убеждённый холостяк…
– Влюбился, что ли? – обрадовался Шустер. – Так в чём дело, ёксель-моксель? Давай вернёмся, заберём её с собой!
– Ничего не получится. Мы слишком разные…
– Ты думаешь, она слишком большая?
– Любовь маленькой не бывает, Шустер. Просто, что она будет делать у нас на севере? Она к теплу привыкла.
– А мы её в бане поселим, там тепло!
– В бане? – улыбнулся Котаускас. – И как ты себе это представляешь?
– Ну, тогда ты можешь остаться здесь.
– А я тут от жары с ума сойду. Вот и получается: либо она в русской бане, либо я в бразильском холодильнике…
– Ничего, что-нибудь придумаем. Откроем необитаемый остров в умеренном климате или, может быть…
– Может быть, – вздохнул Котаускас. – Она так и сказала: может быть, мы ещё встретимся!.. Ладно, пойду сменю старпома. А то он в последнее время какой-то взъерошенный и злой. Узнай, у него ничего не случилось?
Глава 16Последний котобой
– Не случилось. И не случится, если у меня такие бестолковые наследники, – мрачно сказал Афоня, взад-вперёд расхаживая по палубе. – Особенно этот артист-акробат. Нет, не в меня пошли дети!
– А что он сделал? – спросил Шустер.
– Да ничего не сделал, – зло сказал старпом. – Позови младшего матроса Тиму.
Лиза сразу понравилась Афанасию. И он уже давно намекал сыну, что тому пора обзавестись семьёй. Но Тима замыкался и уходил от ответа. Наконец, терпение старпома лопнуло:
– Скажи честно, тебе нравится Лиза?
– Нравится, – смутился Тима.
– А ты признавался ей?
– Нет.
– А почему?
– Я боюсь. А вдруг она…
– По проволоке ходить не боишься. А признаться в своих чувствах трусишь, ёксель-моксель?! В общем так, если сам не скажешь, я сделаю это за тебя.
– Ну папа…
– Считаю до трёх. Раз…
Через три минуты сияющий Тима подошёл к отцу и доложил, что признался и сделал Лизе предложение.
– Она меня тоже любит и согласна выйти за меня замуж.
– Всё-таки ты в меня! – Афоня обнял сына, а затем позвал Лизу. – Когда вернёмся домой, пригласим твоих родных и закатим роскошную свадьбу.
– У меня нет родных, – смутилась Лиза. – Меня маленькой подбросили в Театр кошек, я там и осталась.
– Нет родителей? – потёр лапы Афоня. – В таком случае мы можем устроить свадьбу прямо здесь, сейчас…