Елена же, совершенно не ожидавшая увидеть Гека, повисла у него на шее и только потом опомнилась: что? как? что он здесь делает и как здесь оказался? И тут же, не став слушать, заговорила сама:
– Ой, Гек, Гек, случилось столько всего! Мы нашли Ученого, узнали, что Ковчег никуда не плывет, и еще столько всяких ужасов! И дети, на них ставили опыты и эксперименты, потому что считали, что если мы когда-нибудь куда-нибудь приплывем, то будет языковой барьер, и…
Лот ударил кулаком по висящей у стола кастрюле. Получилось громко, и все разом замолчали.
– Саша…
– …в медотсеке.
Они сказали почти хором – Лот и Дуг.
– Это он туда ее забрал, – Ева указала пальцем на Гектора. – Он может вас провести, у него есть доступ.
– Гек, ну Гек, миленький, пожалуйста, не молчи! – снова накинулась на него Елена.
Гектору захотелось кричать и топать ногами. Немедленно забрать отсюда Елену и подняться вместе с ней прямиком к отцу. Вместо этого он неожиданно расхохотался:
– Вы все… ха-ха-ха… Вы все тут больные! Все! Елена… Елена… ха-ха-ха, Елена, ну ты что, не видишь!
Ева вывернулась из объятий брата и подбежала к Геку. Он был выше нее, Евины глаза упирались куда-то ему в пуговки рубашки и серебристую нашивку, она задрала голову.
– Все хорошо, – прошептала Ева и улыбнулась, касаясь пальцами его лица. Потом повернулась к Лоту: – А у тебя? – имея в виду, стоит ли ей подойти и попытаться вразумить и его тоже.
– Гек, я потом тебе все объясню, – продолжила Елена. – А даже лучше будет, если Ева просто все покажет… В общем, Гек, тут все не так просто, и вам главное – забрать Сашу из медотсека. Она не виновата, она ни при чем. Они искали не ту девочку. Но ту, которая та, мы тоже отдавать не будем. Так что давай пойдем за ней, да, Гек?
Гектор стоял столбом и, видимо, обдумывал то, что успела показать ему Ева. Если она вообще что-то показала. Дугу скорее виделось, будто бы она у Гектора что-то забрала… Как его истерику, что ли? Это что, что-то новое? Как она так научилась?
– Только ты с нами не пойдешь! – опомнился Дуг. – Ты оставайся тут, с Евой.
Елена хотела было возразить, но снова посмотрела на совершенно одуревшего Гектора и утвердительно кивнула.
– А нам не нужно, ну, знаешь… позвать твоих людей? – неуверенно спросил Дуг.
Лот покачал головой:
– Не нужно. Я придушу их всех, каждого, лично, голыми руками.
Поднимаясь наверх, Лот продолжал тихо перечислять все то, что он собирается сделать с врачами: в какие места вколет им уколы и какие части тела оторвет. Видимо, это его успокаивало. Дуга не успокаивало ничего, сердце его бешено билось, пока они следовали за Гектором, который продолжал совершенно отрешенно молчать. Он только ненадолго выпал из оцепенения, чтобы связаться по рации с мамой Елены и доложить ей об их местонахождении и о том, что с Еленой все в порядке. На протесты Елены он не обратил никакого внимания и снова впал в глубокую задумчивость. Дуг начал опасаться: а не оглушила ли его Ева чем-то нарочно? Да нет, она на такое не способна.
Дуг судорожно соображал, стараясь не отставать от Гека и не упуская из поля зрения Лота. Что они будут делать? Как освободят Сашу? Что ему, Дугу, делать, если Лот и вправду начнет творить все эти описываемые им ужасы? А главное – что они будут делать потом?
Лот, конечно, никого убивать не стал. Вообще, одно присутствие все еще оцепеневшего Гектора само по себе возымело должный эффект – врачи имели вид, мягко говоря, обалдевший, но без вопросов и угроз провели всех троих в палату, где лежала Саша.
Когда звуконепроницаемые двери отворились и на вошедших обрушился громкий и взволнованный Сашин крик, от сердца у Дуга отлегло: она кричала радостно, полная праведного гнева, и совсем не была похожа на умирающую (а Дуг уже чего только себе не напредставлял).
Лот кинулся к ней, Саша делала отчаянные попытки приподняться на кушетке, не обращая внимания на ремни, и это все было настолько радостно и правильно, как будто Корабль не собирался утонуть в ближайшие несколько месяцев. Как будто люди в белых халатах за их спинами не пытались судорожно связаться с охраной Корабля. Как будто все было и будет хорошо.
Пока Лот силился перерезать самодельным ножом ремни, красная и заплаканная Саша пыталась шутить:
– Я знала, знала, Лот, я все знала.
– Что ты знала, глупое, безрассудное, бедовое ты существо? – в его голосе слышалось умиротворение, что шло совершенно вразрез с подрагивающими руками и напряженным выражением лица.
– Я знала, что где-то у тебя внутри… где-то там спит нормальный человек, Лот. И что мы его разбудим!
Гектор стоял посреди палаты, на его лице отражалось такое душевное страдание, что было страшно смотреть. В его темных глазах падали и разрушались цивилизации, сгорали планеты и уничтожались целые миры.
Что сказала ему Ева? Что она такого успела ему показать?
Саша сделала попытку встать, но тут же пошатнулась, и ее подхватил Лот.
– Это мне успокоительное дали, – опередила она новый взрыв эмоций с его стороны. – Понеси меня на ручках, а?
У Дуга начинала болеть голова. Когда эти двое успели так спеться? Что творится с Гектором? Есть ли здесь в палатах другие дети? Что им делать дальше вообще?
– Да без проблем, – Лот отвесил шутливый полупоклон и подхватил Сашу на руки. – Более того, милая Саша, думаю, что сегодня исполнятся все твои желания, не только это.
– Ты о чем? Куда мы сейчас идем, Лот?
– Убивать Капитана, конечно.
У Дуга перед глазами заплясали белые пятна. Он сам был уже готов лечь на кушетку, когда промолчавший последний час Гек неожиданно спокойно и уверенно сказал:
– Да, пойдем.
Елена вместе с Евой ждала прихода Фионы. От присутствия Евы становилось спокойно, мирно. Елена твердо решила, пока не поздно и они не влипли в еще большие неприятности, рассказать обо всем маме. Ева одобрила это решение. Она вела себя достаточно безмятежно, если учесть ситуацию, в которой все они оказались.
Ева пожала плечами:
– Не знаю, поймешь ли ты… Я часто вижу все как-то по-другому. Как сразу и начало, и конец всех вещей, это сложно объяснить. Наверное, поэтому у меня так болит голова. Вот попробуй посмотреть на все это в целом: люди верха и люди трюма взаимодействуют, контактируют. И с одной стороны, от этого все трещит и раскалывается, а с другой – так и должно быть. Не знаю почему, я так просто чувствую. Мы сейчас дождемся твою маму, а потом нам как-то нужно увидеться с тем Ученым. Это очень важно, я не могу тебе объяснить почему, но это нужно сделать. Это как кусочки мозаики, Елена.
Рассказать о том, что именно увидел Гек, Ева отказалась, покачала головой: мол, это личное дело Гека и касаться этого не стоит. Потом неожиданно спросила Елену, нравится ли ей Дуг.
– Конечно нравится! Он… он потрясающий! – От одного упоминания Дуга на душе сразу становилось спокойно и тепло.
Ева пристально смотрела ей в глаза.
– А Гектор?
– Он мой лучший друг, – пожала плечами Елена, – всю мою жизнь. Конечно, он мне очень нравится!
В ответ на это Ева ничего не сказала, и Елена так и не поняла, к чему были эти неожиданные вопросы. Обдумать это она как следует не успела, потому что за дверью послышались шаги – мама пришла за ней не одна, а в сопровождении Проверочных и, как ни странно, Олимпии, матери Гека.
Ева оставалась безмятежной.
Фиона вела себя совершенно спокойно, не удивлялась жуткой обстановке и атмосфере трюма, и Елена впервые задумалась: ведь наверняка мать бывала здесь и раньше. И насколько же мама все знает и все может понять, раз отпустила сюда Елену? И еще получается, что Геку мама доверяет, тоже понимает, что на него всегда можно положиться.
А вот Олимпия была белая как мел, еще бледнее, чем обычно! И очень нервничала. Сразу начала расспрашивать о пропавшей девочке; откуда мама Гека может знать Сашу?
Ева смотрела оценивающе – не могла решить, кому из двух женщин довериться, кому из них все показать. Наверное, она выбрала Фиону, потому что та держалась гораздо более разумно и спокойно, чем мама Гека. Ева как будто бы на что-то сердилась, но что ей могла успеть сделать мама Гека? Откуда такое осуждение в ее взгляде на Олимпию?
– Давайте будем честны друг с другом, – обратилась Ева к Фионе. – Я расскажу все, что вы хотели бы узнать, вам, а вы – мне. Это не займет много времени, вы ведь наверняка уже знаете, что я такое.
Фиона посмотрела на стену каюты, туда, где была привинчена Евина койка. На стене было нарисовано окно. Ее взгляд смягчился.
– Что ты можешь такого знать, дитя? – обратилась она к Еве ласково. И добавила поспешно:
– Не волнуйся, мы не причиним тебе вреда.
– Конечно нет, – согласилась Ева. – Давайте присядем, и вы все увидите сами.
Олимпия плакала. Елена не знала, куда себя деть. Фиона и Ева были поглощены разговором друг с другом. Можно было бы попытаться утешить маму Гека, но Елена не представляла, как. Мама Гека никогда не вызывала у нее особенной симпатии, и часто ее поведение было совершенно непонятным для всех, не только для Елены.
Елена вздохнула. Скорее бы вернулись ребята. А пока остается просто сидеть сложа руки и ждать.
9Вот как кончится мир
– Стойте, да подождите же, эй! – Дуг не мог поверить своим глазам и ушам: они что, и вправду коллективно спятили, все трое? И идут к Капитану?! Ладно, эти двое, на них Дугу плевать, но Саша!
– Вы что, не понимаете, что это дикий бред? – взывал к их разумности Дуг.
Лот крепче перехватил Сашу, которую все еще держал на руках, повел затекшим плечом:
– Знаешь, для такой хрупкой на вид юной особы ты оказалась довольно тяжелой! – и обернулся, чуть ли не с жалостью глядя на Дуга. – Мальчик, мы, конечно, можем остановиться, чтобы все детально обдумать и обговорить, но неужели ты не понимаешь, что сейчас сюда нагрянет половина Проверок Корабля? Не хочешь ли возобновить спор в более подобающем для нашего положения месте?