л, что это сработает.
И сработало. По крайней мере, Лот оживился. И даже начинал злиться.
– Нет, ты меня дослушай, – не дал ему открыть рот Дуг (потом ведь не заткнешь). – Они уже сегодня объявят о конце карантина и возобновлении работы. Вот-вот очнется командир Юлий, и как ты думаешь, за кем он придет первым делом? Ты думаешь, он наши лица не запомнил?
– Мальчик, ты не понимаешь. Я не революционер, я только притворялся революционером, и это тоже было частью этих, верхних, плана. Чтобы была видимость, что есть сопротивление, чтобы была у идиотов некая надежда и веселее было плыть.
– Нет, понимаю, – покачал головой Дуг. – Я понимаю тебя, правда.
Раньше Лот очень не нравился Дугу. Ева еще нагнетала со своими предупреждениями о том, какая Саше по вине Лота может грозить опасность. А теперь все как-то более-менее встало на свои места, насколько что-то вообще могло быть на своих местах с учетом обстоятельств. Дуг точно помнил момент, после которого он начал относиться к Лоту по-другому. Он тогда подумал, что на всем Корабле почти нет людей возраста Лота, в уме подсчитал, и получилось, что Лот попал на Ковчег ребенком. Это было ужасно, наверное. Еще хуже, чем родиться здесь, потому что если ты всю жизнь провел на Корабле, то тебе и сравнивать не с чем и не по чему грустить и горевать.
– Пожалуйста, давай сделаем так, как я придумал. Навряд ли все может стать хуже, чем уже есть сейчас. Ради Саши, давай? Пожалуйста.
– Хуже может быть всегда. Даже если, заметь, даже если все получится и даст хоть какой-то результат, ты будешь мне обязан, – вздохнул Лот. – Я позову людей. Пойдем.
Пропуск в радиорубки у них был – украденный из кармана Гека. Проверок было больше, чем людей Лота, но зато на стороне последних был эффект внезапности – все были запуганы, ожидая объявления, сидели, следуя приказам, по каютам, коридоры были пусты, Проверки расслаблены.
Ясное дело, из одной рубки для оповещений весь Ковчег их не услышит, но полтрюма они охватят точно. А люди сидят у настенных радиоточек в своих каютах и спальных отсеках и напряженно ждут, ждут, ждут объявления, так что они обязательно все услышат.
– Точно работает? Ты подключил? – еле выдавил из себя Дуг. Решимость его резко оставила, и голос звучал пискляво и как-то задушенно.
– А ты начинай говорить, там и услышим, – Лот протянул ему микрофон.
– Всем, всем, всем! Внимание! Говорит Дуг, сын кочегара Нила и прачки Леты! Капитан мертв, повторяю, Капитан мертв! Двигатель неисправен, и никто не сможет его починить! Вы должны знать правду! Выходите из кают, повторяю всем, кто меня слышит! Пора действовать! Капитан уже давно не управлял Кораблем, он был болен! Пропавшие люди похищались Проверками, их отводили в медотсек для бессмысленных анализов и глупых экспериментов! Не бойтесь Проверок, повторяю, выходите все! Нас гораздо больше, если мы выйдем все вместе, они ничего не смогут нам сделать! Никто не сможет перестрелять нас всех! Медлить нельзя! Двигатель неисправен! Корабль тонет! Повторяю, Двигатель не работает…
10Бог из машины
Саша в исступлении молотила кулаками по двери ангара – бесполезно. Получалось гулко, потому что в ангаре было очень пусто и очень тихо – после того как они услышали по громкоговорителю речь Дуга, после того как Саша откричалась, после того как Гектор безуспешно пытался связаться по рации хоть с кем-нибудь, на них снова обрушилась тишина. Тишина была невыносима, и Саша выплеснула весь свой страх и гнев на дверь. За дверью тоже была тишина, вернее тишина была здесь, с этой стороны, этот отсек, как все остальные на Корабле, был сконструирован с учетом звукоизоляции.
Потом Гектор решил, что пора брать себя в руки. В конце концов, Елена ушла с матерью в архив в сопровождении остальных Советников и Проверок, все-таки это лучше, чем если бы она осталась внизу, в трюме. Он решил не мешать Саше стучать в дверь, только внимательно следил, чтобы она не переусердствовала и не поранилась, это же дверь металлическая, а ее руки – нет!
Наконец она выдохлась, прижалась спиной к двери и медленно сползла по ней вниз. Подтянула колени к груди, спрятала в них лицо и заплакала. В этом плаче было больше горя и страха, чем обиды или боли. Или нет, было непонятно. Гек размышлял над сходством и различием этих эмоций. А какая, собственно, разница, все одно – это плохие эмоции, мучительные для человека и деструктивные. Гек подошел к Саше и опустился перед ней на корточки. Потом ноги затекли, и он сел на пол. Он хотел бы многое сказать, но получилось, как всегда – коротко и коряво.
– Я никогда тебя не брошу. Всегда буду с тобой. Вот.
– Всегда это до самой смерти? Это приблизительно сколько, до конца дня? – сказала она глухо, не поднимая головы. Но в ее словах не было горечи, это явно была попытка пошутить.
– Типа того. – Гек помолчал.
Ему хотелось, чтобы Саша подняла голову, посмотрела на него. Почему-то это казалось жизненно важным. Если бы она перестала прятать лицо, то все сразу наладилось бы. Тогда он придумал, что надо спросить что-нибудь, чтобы она отвлеклась хоть немного. Ну и он заодно. Больше всего Гек боялся пожара, он то и дело раздувал ноздри и пытался унюхать дым. Потому что пожар – это все, это конец. Они же в самом низу, в трубах, и никто не пойдет их искать.
– Все хотел спросить, что это за браслет у тебя. А потом, может, не будет возможности, так и помру, ничего о тебе не зная.
Саша вытянула руки перед собой и, не поднимая головы, вслепую попыталась стащить дурацкое украшение, но замочек заклинило. Через руку не снималось, кисть была для этого слишком широка. Она потрясла рукой и все-таки оторвала лоб от коленей.
– Это Дуг сделал. И остальные, из котельной. Это как подарок. На выпускной. Там суша выцарапана, и камушки из сережек мамы Дуга и Евы. – Вспомнив о родных, Саша снова всхлипнула. – Я хотела вас обмануть. Я думала сделать так же, как сделал Дуг, и запереть вас тут. И пойти попытаться… поискать Лота. Я очень по нему скучаю. А Дуг понял и сам так сделал. Мы… мы, наверное, столько общались, что стали думать одинаково.
Она помолчала.
– А это место… Здесь работает мой отец. Мой приемный отец. И, видимо, уже работал, а не работает. И мы с Дугом… Тут было наше секретное место. Старая труба. Мы туда залезали и болтали, в детстве. Ну как в детстве – последний раз пару месяцев назад. Как будто прошла целая вечность с тех пор… Слушай, Гектор. Ты… расскажи мне про маму, а?
Гектор растерялся.
– Жалко тебе, что ли? Все равно сидим.
– Не жалко, нет. Я просто не знаю, что про нее рассказать. Я ее плохо знаю… Маму.
Тут ему самому захотелось плакать. И плевать, что ему уже шестнадцать лет. Чтобы не расплакаться и тем самым еще больше не расстроить сестру, он попытался собраться с мыслями.
– Знаешь, она добрая. Мне это всегда не нравилось, я думал, она слабая и только и делает, что ошибается, а потом переживает из-за всего. До Корабля она была… как это, садоводом? Тем, кто выращивает сады. Она здорово в них разбирается и боролась за редкие виды растений. Не знаю я, как эта работа называется! И так про нее и узнал Капитан и пригласил на Корабль. А она сказала, что возьмет с собой семена. Как на Ноев ковчег в Библии. Сказала, людей вот можно было бы и не брать, а деревья спасти надо…
Вспомнив о том, что он всегда не одобрял мамину слабость, Гек снова попытался взять себя в руки. По возможности.
– Знаешь, Саш, родителей не выбирают.
– Ага, а еще не выбирают работу! И не выбирают, плыть тебе или сойти на берег! И не выбирают, жить тебе или нет…
Гека как током ударило. Ну конечно, лодки! Ведь есть же лодки, спасательные капсулы. Есть, как и дроны-беспилотники для поисков Земли и жизни вне Ковчега. Где они? Сколько их? Можно ли эвакуировать весь Корабль? Это же несколько тысяч человек. Тогда отправить хотя бы Елену и Сашу. И маму. И отца. Ах, черт, и всех остальных тоже. Но может быть… может быть, можно отправлять всех группами, по очереди… Да было бы куда отправлять…
– Я бы не хотел сам выбирать себе сестру. Мне нравится та, которая у меня есть, – покачал головой он.
«Самое страшное в том, что он представился, – в ужасе думала Елена, – не важно, какого масштаба события Дуг спровоцировал, главное, что он сказал, кто он, и теперь его можно найти…
Ой, дурак! Дурак!
Надо было как-то незаметно улизнуть и спуститься в трюм искать Дуга. Но как это сделать? Вокруг толпа Проверок, рядом мама. Религиозные впали в экстаз и кричат о конце света, при этом непонятно, радуются они концу или наоборот!
Ева тронула ее за плечо.
– У нас очень мало времени, – ее голос был спокоен, глаза, как обычно, – серьезные и чуть печальные. – Ты даже не представляешь, какая началась заваруха. Сейчас тебе надо успокоиться и делать точно то, что я скажу.
Рассудительный и уверенный голос Евы успокаивал.
– Елена, очнись уже! Нам надо в противоположную часть Корабля. К спасательным лодкам. Там нас встретит Дуг.
– Что? Почему?
– Елена, надо уходить. Я отвлеку внимание Проверок, им покажется, что мы идем вместе с ними, на самом деле это будет не так. Сейчас, мне надо только как следует сосредоточиться…
Елене показалось, что все, что произошло потом, было каким-то нереальным. Схожие ощущения испытал Дуг в каюте Капитана. Еще мгновение назад они выходили из архива, окруженные целым конвоем, и мама крепко держала ее за руку, на ходу отдавая приказы, и тут она уже бежит, будто бы наблюдая за собой со стороны, по безлюдному коридору, и колет в боку, и ноги как будто передвигаются сами по себе, без ее участия.
Перед ангаром со спасательными лодками была охрана, Ева, бледная и прямая – а Елене, бегущей позади нее, было видно только ее спину, – двигалась очень уверенно. Проверки не выглядели ни удивленными, ни недовольными: перед девочками распахнули двери и включили в ангаре свет. Двое охранников остались стоять в дверях, третий шагнул внутрь.