– Поворкуем? – мягким баритональным сопрано поинтересовалась Бажена, передавая мундштук порядком захмелевшему Северянину.
– Без проблем! – заверил её Аскольд и глубоко затянулся ароматным дымом. В голове у ведущего аналитика зазвучали небесные хоралы, и он почувствовал непреодолимую тягу к общению с красивой женщиной.
– Вот с этого и начнём, – предложила Бажена, забросив ногу на ногу. – Расскажите мне по дружбе, у кого нет проблем, у кого они намечаются.
– Бажена! Вы красивая женщина, и неужели Вам интересно слушать всю эту финансовую дребедень? – выдохнул Аскольд вместе с клубами дыма и покосился на красиво очерченные икры собеседницы.
– Не такая уж это дребедень, Аскольд Германович, – улыбнулась женщина, сверкнув безупречными зубками. – Например, для меня это хлеб насущный.
– Так Вы, Бажена, желаете хлеба и…
– …И информации! – перебила его Збышек. – Если, конечно, Вы ею располагаете, – добавила она с невинным видом, намекая на некомпетентность Северянина. Удар по самолюбию главного аналитика был нанесён мастерски. Обвинение в профессиональной некомпетентности Аскольд просто так снести не мог, поэтому решил «добить» собеседницу широтой взглядов и смелостью суждений.
– Финансовый мир – не застывшая субстанция, – начал он издалека, и хмель в этот момент, казалось, покинул его. – В этом мире властвуют свои законы и порой то, что виделось вечным и незыблемым, вдруг распадается в прах, а на вершине финансового олимпа оказывается никому не известная личность, которая железной рукой начинает наводить свои порядки! Что именно Вас интересует: во что вложить непосильным трудом заработанные «баксы», или прогноз инфляции на ближайший год?
– Прогнозы – дело неблагодарное, – наклонившись к нему, вполголоса произнесла Бажена и розовым язычком облизнула пухлые губки. – Что касается выгодных вложений, то это не для меня, так как в акциях я ничего не смыслю. Поэтому просто расскажите последние сплетни, а я постараюсь отделить зерна от плевел.
– Мир наживы и чистогана полон слухов, – глубокомысленно изрёк «финансовый гений» и в очередной раз глубоко затянулся. Дым наполнил лёгкие, всосался в кровь, и Аскольду почувствовал себя весело и беззаботно. «Интересно, что они в табак подмешивают?» – мелькнула мыслишка, но тут же утонула в клубах табачного дыма.
– И о чём же слухи? – спросила Бажена.
Порядком захмелевший финансовый аналитик поднял на красивую женщину осоловелые глаза и выпустил дым через нос.
«Какая же она обворожительная стерва! – восхитился главный менеджер. – Интересно, как она в постели?»
– Уж, не о слиянии ли двух нефтяных гигантов? – продолжала допытываться Збышек.
– Вот видите, даже Вам этот секрет известен, – авторитетно заявил Северянин, хотя ни о каком слиянии двух нефтяных корпораций до встречи с Баженой он не слышал.
– Это будет поглощение или партнёрство на паритетных началах? – ёрзая от нетерпения, уточнила Збышек.
Северянин на минуту задумался. В одурманенном мозге мысли разбегались, как наркоманы во время облавы наркоконтроля, и в логическую цепочку выстраиваться никак не хотели, поэтому он решил отделаться общими словами:
– Условия предстоящей сделки покрыты пеленой секретности, но я думаю, что это будет «брак по расчёту».
– Интересно! – промурлыкала Бажена. – Очень интересно.
Она уже видела на развороте журнала свою фотографию и огромную статью о происках нефтяных корпораций, которые ради собственной выгоды готовы подставить под удар целое государство. Чем именно при заключении сделки корпорации навредят родной стране, Збышек придумать не успела, но это вторично. Главное, что такой авторитетный аналитик, как Северянин, подтвердил муссирующийся слух о слиянии двух нефтяных гигантов.
– Скажите, Аскольд, – медовым голосом произнесла женщина и положила ладонь поверх его руки, – а почему они так долго тянули с принятием решения? Дело в больших деньгах, или… – тут Бажена сделала многозначительную паузу и заглянула в помутневшие глаза собеседника, – …или не давали «добро» на самом верху?
– Не могу утверждать точно, но судя по тому, что именно нашему банку предложено вести финансовое обеспечение этой сделки, вопрос действительно утрясался на самом верху, – глубокомысленно закончил главный банковский аналитик и постарался сконцентрировать взгляд на глубоком декольте собеседницы.
Збышек поняла, что большего из Северянина не вытянуть, легко поднялась с дивана, и, поблагодарив за интересную беседу, покачивая бёдрами, удалилась в общий зал, где гулянье было в самом разгаре.
«Какая божественная попка!» – подумал менеджер «серебряного века», глядя вслед уходившей женщине.
Докурив кальян, Аскольд уже не помнил, о чём пять минут назад говорил с обворожительной журналисткой. Фривольно развалившись на кожаном диване, он сладко уснул, продолжая сжимать в руке ненужный мундштук.
Скандал разразился в тот же день, как только «Русский финансист» опубликовал большую аналитическую статью Бажены Збышек. Статья называлась «Анатомия заговора», и в ней журналистка открыто ссылалась на мнение ведущего аналитика банка «Омега» Аскольда Северянина. Рынок ценных бумаг отреагировал на новость о слиянии двух крупнейших нефтяных корпораций рекордным падением курса акций: никто из акционеров рисковать не хотел. Для руководства банка «Омега» тоже стало откровением их участие в «проекте века», и они потребовали от Северянина объяснений.
Первые пять минут публичной «экзекуции» Аскольд с непонимающим видом вертел головой, пока ему не сунули под нос журнал со статьёй Збышек.
«Сознаться, что это я наболтал по пьяной лавочке? – мучительно думал он, скользя взглядом по строчкам. – Или уйти в «глухую защиту» обвинив журнал во лжи и всё отрицать? Глупо, да и такая позиция меня вряд ли спасёт».
– Меня принудили, – наконец выдавил из себя Северянин.
– К чему Вас принудили? – с трудом сдерживая гнев, сквозь зубы спросил Председатель совета директоров Александр Смолянинов.
– К участию в этом проекте, – пошёл ва-банк Северянин.
– В каком таком проекте? – брызгая слюной на собеседника, разразился гневным криком Смолянинов. – Нет никакого проекта! Нет! Я полчаса назад лично обзвонил участников так называемого «слияния», и никто из них ни слухом, ни духом не ведает о разрекламированном по вашей милости «проекте века». Нет его в природе! Он если и существует, то только в вашем воспалённом сознании! Вы знаете, что сейчас творится на бирже? И кто Вам дал право выступать от имени руководства банка?
– Меня принудили, – упорствовал Северянин.
– Кто Вас принудил? – вклинился в разговор начальник службы безопасности Игорь Морозов.
– Я не знаю, но они сказали, что если я не обеспечу «слив» информации о предстоящем слиянии нефтяных корпораций в прессу, Таненбаум будет очень недоволен.
После этих слов повисла томительная пауза. Аскольд кожей почувствовал, как незыблемая позиция членов директората дала ощутимую трещину, и воочию увидел, как по их лицам пробежала тень сомнения. Разумеется, никакого давления со стороны таинственного Таненбаума на Северянина оказано не было, а гениальная мысль использовать его имя как спасательный круг, пришла в похмельную голову главного менеджера за секунду до того, как он открыл рот.
Аскольд всего на мгновенье скосил глаза на соседнюю страницу журнала, где жирно был набран заголовок статьи «Таненбаум – миф или реальность «теневой» экономики?», и импровизация удалась. Почувствовав нерешительность членов директората, Аскольд перешёл в наступление.
– А что бы вы сделали на моём месте? – спросил он растерявшихся коллег.
– Почему Вы об этом не сообщили мне, а пошли на поводу у шантажистов? – вновь подал голос начальник службы безопасности. – Мы бы приняли срочные меры…
– Меры? – перебил его Северянин и в голосе зазвучали нотки праведного гнева. – Какие меры? Опознали бы мой хладный труп? Не уж, увольте! Лично мне моя жизнь дорога, как память!
– Почему из всего персонала банка выбор шантажистов пал именно на Вас? – не унимался Морозов.
– Они сказали, что моё мнение среди финансовых аналитиков вызывает доверие, – пробормотал Аскольд, имитируя растерянность.
– Следует ли из сказанного Вами, что Таненбаум заинтересовался деятельностью нашего банка? – после короткого раздумья спросил Смолянинов, продолжая с недоверием поглядывать на Северянина.
– Не думаю, – уверенным тоном продолжил импровизировать Аскольд. – У меня создалось впечатление, что он использовал нас, чтобы добиться падения цен на акции. Возможно, он или его люди решили сыграть на бирже по-крупному.
– Я немедленно займусь этим, – пообещал Морозов, преданно глядя в глаза Смолянинову.
– Займитесь! – кивнул головой председатель Совета директоров. – И пока идёт разбирательство, попрошу Вас, Аскольд Германович, воздержаться от публичных заявлений. На этом, пожалуй, и остановимся. Все свободны!
Разумеется, расследование, проводимое начальником службы безопасности банка Морозовым, никаких результатов не дало. Однако руководство банка «Омега» решило Северянина не трогать, и оставило в покое, до очередного скандала.
Всё это мне рассказал сам менеджер «серебряного века» в моем кабинете на Лубянке. Сначала разговор между нами не клеился. Однако я сумел убедить его в том, что ничего из его показаний достоянием гласности не станет, и со стороны работодателей ему ничего не грозит. Северянин рассказал мне всё без утайки, как на исповеди.
Выяснилось, что никакого отношения к таинственной личности Таненбаума он не имеет, а его встреча с ныне покойным Воронцовым была продиктована чисто деловыми отношениями: в последние годы жизни Воронцов увлекался игрой на бирже, и Северянин за десять процентов от полученной прибыли консультировал азартного чиновника.
После допроса я подписал ему пропуск и отпустил на все четыре стороны.
Казалось, время на разбирательство с Северяниным потрачено зря, и я злился, что пошёл на поводу у Рождественского. Однако это мне только казалось.