— А как насчет меня? — спросила Ливия. — Я что-то значу для тебя?
— Еще и как, — ответил Аврелий. — Ты значишь все, чего я не могу иметь.
Во взгляде девушки на мгновение вспыхнули оскорбленная страсть и разочарование — но она промолчала. Просто отошла в сторону и продолжила сборы.
Чуть позже к ним подошел Амброзин, державший в руке небольшой свиток пергамента; старый наставник начертил для девушки наилучший маршрут.
— Вот твоя карта, — сказал он. — Надеюсь, она тебе не понадобится, и мы встретимся здесь, через два дня.
— Я тоже на это надеюсь, — ответила Ливия.
— Может, тебе и нет надобности отправляться туда…
— Тут нечего обсуждать, — перебила старика девушка. — Представь просто, что одна из наших лошадей охромела, или кто-то из нас заболел, или что нам пришлось искать лодку… Если бы у нас были деньги, мы бы продвигались вперед куда быстрее и без особых хлопот. А так… Случись что-то непредвиденное — и нам придется обращаться за помощью, а это значит, что нас сразу заметят. Не бойся, Амброзин. Я вернусь.
— Я в этом уверен, но пока ты будешь отсутствовать — мы все будем тревожиться. В особенности Аврелий. Ливия молча отвела взгляд и опустила голову.
— Постарайся отдохнуть перед дорогой, — сказал Амброзин и ушел.
Ливия проснулась до рассвета, взяла упряжь, одеяло и оружие.
— Будь поосторожнее, прошу тебя, — прозвучал за ее спиной голос Аврелия.
— Буду осторожна, — пообещала Ливия. — Но вообще-то я давно привыкла сама о себе заботиться.
Аврелий привлек ее к себе и поцеловал. Ливия на несколько мгновений прильнула к нему всем телом, а потом вскочила в седло.
— Ты тоже будь поосторожнее, — сказала она.
И, дав лошади шпоры, пустила ее в галоп. Она скакала через лес, пока не добралась до долины реки Аримин, и потом еще несколько часов ехала уже хотя и не так быстро, но все же решительно направляясь к своей цели. Небо снова потемнело; огромные черные тучи несло ветром со стороны моря, вскоре пошел дождь. Ливия, как могла, укуталась в плащ, спускаясь по пустынной дороге; лишь несколько крестьян да слуг, застигнутых в пути непогодой, попались ей на пути, но они спешили добраться до своих домов и не обратили никакого внимания на всадницу.
Во второй половине дня девушка добралась до окрестностей Римини и повернула на юг, оставив город слева от себя. Она видела вдали городские стены и верхнюю часть разрушенного амфитеатра. Потом пересекла виа Фламиния, базальтовые плиты которой отливали под дождем металлом; а там уже показалась и вилла Стефана.
Впрочем, эта вилла куда больше походила на настоящую крепость; две сторожевые башни красовались по обе стороны ворот, а по верху стены шла караульная дорожка. И вход, и стену охраняли вооруженные люди, и Ливия заколебалась; ей вовсе не хотелось быть замеченной. Она направила лошадь вокруг строения, и вот, наконец, увидела, как какой-то слуга выходит через служебную калитку рядом с конюшнями. Девушка подъехала к нему.
— Твой хозяин, Стефан, дома?
— На что он тебе нужен? — весьма нелюбезно огрызнулся слуга. — Иди к главному входу и сообщи о себе.
— Если он дома, пойди и передай его, что здесь его друг, с которым он встречался пару дней назад в Фануме, и что этому другу нужно с ним поговорить. — Девушка достала одну из немногих оставшихся у нее монет и сунула в руку слуги.
Мужчина посмотрел на монету, потом на Ливию, насквозь промокшую под дождем.
— Подожди здесь, — сказал он и вернулся в дом. Вскоре он вернулся — весьма поспешно — и сказал коротко:
— Скорее, входи.
Он привязал лошадь Ливии к железному кольцу, укрепленному в стене, и пошел вперед, показывая девушке дорогу. Они прошли через вестибюль к закрытой двери, и тут слуга оставил Ливию одну.
Она постучала в дверь легонько, костяшками пальцев, — и тут же внутри щелкнула задвижка, навстречу ей вышел Стефан.
— Наконец-то! Я уж потерял всякую надежду. Я так беспокоился все это время, не зная, что с тобой случилось. Входи, прошу, обсушись, ты вся мокрая.
Ливия очутилась в большой комнате, в центре которой горел самый чудесный в мире огонь; девушка, как завороженная, подошла к нему, привлеченная теплом. Стефан уже вызвал двух рабынь.
— Быстро, приготовьте ванну и сухую одежду для моей гостьи. Вообще позаботьтесь о ней, — приказал он.
Ливия попыталась остановить его.
— Я не могу задерживаться, мне нужно немедленно отправляться обратно.
— Да что ты такое говоришь! Ты посмотри, в каком ты виде! Сейчас не может быть ничего более срочного, кроме как горячая ванна и потом — хороший ужин. И мы, само собой, должны поговорить. Ты мне расскажешь обо всем, что произошло за это время, и как я могу тебе помочь.
Тепло огня коснулось лица и рук Ливии, и все тревоги и трудности последних дней вдруг навалились на ее плечи невыносимой тяжестью.
Ванна и горячая еда показались девушке самыми желанными вещами в мире, и она кивнула
— Ладно, я искупаюсь и что-нибудь съем, — сказала Ливия. — Но потом мне придется уехать.
Стефан улыбнулся.
— Вот такого лучше! Иди за этими девушками, они сделают из тебя новую женщину!
Ливию отвели в небольшую комнату, украшенную древней мозаикой и благоухающую редкостными благовониями, — ароматы исходили из большой мраморной ванны в центре помещения. Ванна была до краев наполнена горячей водой. Ливия разделась и скользнула в воду, оставив на самом краю ванны оружие — пару острых, как бритвы, кинжалов; девушки-рабыни не смогли скрыть изумления при виде столь странных для женщины предметов. Ливия вытянулась в воде, расслабив все тело, и с наслаждением вдыхала ароматы. Ей ни разу в жизни не доводилось испробовать подобную роскошь, ее никто и никогда не нежил и не баловал. Одна из рабынь принялась тереть губкой спину и плечи Ливии, а другая вымыла ей волосы. Ливия чувствовала себя так, словно вот-вот растворится в воде; она закрыла глаза, отдаваясь ощущениям тела. Когда она вышла из ванны, девушки одели ее в элегантную шерстяную тунику, украшенную изысканной вышивкой, и в мягкие туфли; грязные кожаные штаны и жилет были отправлены в прачечную.
Стефан ждал ее в столовой. Он встал навстречу Ливии и просиял улыбкой.
— Невероятно! — воскликнул Стефан. — Сколь ошеломляющая метаморфоза! Да ты самая прекрасная женщина из всех, что я видел в жизни!
Смущенная новизной ситуации, Ливия ответила довольно резко:
— Я приехала сюда не за комплиментами. Я пришла за тем, что ты обещал мне. Не моя вина, что дело повернулось не так, как мы ожидали. Я свою работу выполнила и я должна заплатить своим людям.
Стефан сразу заговорил другим тоном, куда более отстраненным.
— Все это верно, — заметил он. — К сожалению, те деньги, что были тебе обещаны, должны были прийти из Константинополя. Но, поскольку там все так резко изменилось, ты, безусловно, понимаешь… Но прошу тебя, сядь, поешь хоть немного.
Он махнул рукой рабу, и тот положил на тарелку Ливии жареной рыбы, наполнил ее бокал вином.
— Мне нужны деньги, — продолжала настаивать Ливия. — Пусть не вся та сумма, о которой мы договаривались, но хотя бы столько, сколько ты сможешь мне дать. Те люди рисковали своей жизнью, и я дала им слово. Я не могу просто заявить: «Спасибо, все было очень мило, можете отправляться куда хотите».
— Тебе вообще незачем говорить им хоть что-то. Ты можешь просто остаться здесь, на любое время. Для меня это было бы огромной радостью… и никто не станет искать тебя тут.
Ливия проглотила здоровенный кусок рыбы, отпила вина — а потом сказала:
— Думаешь, не будут? Ты, похоже, забыл, что те мужчины вскарабкались по северному склону утеса на Капри, убили пятнадцать стражей, выкрали императора и пересекли половину Италии… и никто из шпионов Вульфилы не сумел их заметить! Они ведь могут ждать меня неподалеку, в лесу, пока я тут с тобой разговариваю.
Стефан слегка побледнел.
— Ну, я совсем не имел в виду… я просто… Никто не мог предвидеть того, что случилось, правда? А что ты решила сделать с мальчиком?
— Спрятать его в надежном месте.
— В твоем городе?
— Не могу сказать. Нас может кто-то услышать.
Стефан кивнул.
— Ты абсолютно права. Лучше вести себя поосторожнее. В наши дни даже стены имеют уши.
— Ну, так что ты ответишь? Я не могу задержаться дольше, чем до рассвета.
— А сколько тебе нужно?
— Двух сотен золотых солидов будет вполне достаточно. Это всего лишь малая часть того, о чем шла речь прежде.
— И, тем не менее, это большая сумма. У меня здесь нет таких денег. Но я могу за ними послать. — Стефан подозвал одного из рабов и что-то шепнул ему на ухо; раб поспешно вышел из столовой. — Если все пойдет хорошо, ты получишь деньги утром, так что сегодня я намерен наслаждаться твоим обществом. Ты уверена, что не можешь задержаться дольше?
— Я же сказала тебе. Утро — последний срок.
Стефан вроде бы уступил и, не настаивая больше, принялся за ужин. Немного позже он налил себе вина и наклонился к Ливии.
— Знаешь, — заговорил он доверительным тоном, — ты могла бы заработать ту сумму, о которой мы говорили. Или даже больше, намного больше.
— О чем это ты? — спросила Ливия.
— Я слышал, у одного из твоих людей был некий меч; особенный меч. Его рукоятка выкована в форме орлиной головы, а эфес — раскрытые крылья. Ты ведь знаешь, о чем я говорю, правда?
Нетрудно было понять, что Стефану все это известно наверняка, так что опровергать его не было смысла. Ливия кивнула.
Стефан продолжил:
— Есть один человек, который готов заплатить невообразимые деньги, лишь бы завладеть этим мечом. Это бы здорово облегчило твою жизнь, а? Все стало бы куда проще!
— Боюсь, меч потерялся во время схватки, — солгала девушка.
Стефан наклонил голову, явно разочарованный.
— А что случилось с Антемием? — спросила Ливия, чтобы сменить тему разговора.
— Это именно он послал меня, чтобы предупредить твой отряд. Его план раскрыли, и он хотел спасти твою жизнь. К несчастью, я прибыл слишком поздно, но вы, по крайней мере, смогли сбежать. Я больше не видел Антемия, и боюсь, для него уже ничего не сделать. Если он вообще жив до сих пор, конечно.