Наконец Назаров повернул диски, и платформа с ревущим «ящером» уехала. Стена салона снова ткнулась.
Космонавты стали совещаться: как быть дальше?
Продолжать ли вводить ленту в «улитку»? Не постигнет ли их в результате этого судьба «ящера»?
— Собственно говоря, как попало в корабль это чудовище? — удивлялся Ли Фу-чен. — Неужели в мире, откуда прибыл корабль, водятся такие звери?..
— Может быть, корабль захватил этот «экспонат» с Венеры? — гадал Балаев. — Или, совершая заданный хозяевами облёт ряда звёздных систем, подобрал «ящера» в качестве вещественного доказательства на какой-нибудь планете Альфы Эридана или Шестьдесят первой звезде Лебедя?..
…По мере того как Назаров с опаской вращал диски, возникали всё новые картины. Открылся проход в обширный зал, который по обилию находившихся в нём различных приборов и автоматов напоминал заводской цех. На миг фосфоресцирующие стены вспыхнули желтоватым сиянием, по ним поплыли изумительные, необычайные по подбору красок картины незнакомой жизни. Потом загорелся грушевидный экран над. «улиткой», и космонавты… оцепенели: с экрана на них смотрело неведомое разумное существо. Темнокожее, с иссиня-чёрными волосами, оно обладало почти человеческим лицом. Это было мгновенное видение, оно давно уже погасло, а Ли Фу-чен с Балаевым всё ещё смотрели на экран.
Назаров как ни в чём не бывало помечал значки и кибернетические символы на ленте программы.
Автоматический карандаш, вделанный в «пальцы» его скафандра, тоненько поскрипывал.
— Нет, ты… видел? — с трудом произнёс Бадаев.
— Человек на экране! Как вы думаете?..
Космонавты вздрогнули. В «улитке» что-то зашипело, зазвенело. Они услышали резкий нечеловеческий «голос»:
— Аро-убр! — проговорила «улитка». — Перианр гра-умр!
— Что она сказала? — машинально переспросил Балаев.
— Она сказала: «Привет, ребята! — съязвил Ли Фу-чен. — Заходите на чашку чая».
Балаев нетерпеливо махнул рукой, как бы говоря: «Сейчас не до шуток…»
— Уади би-родр! — настойчиво продолжала «улитка». — Уо-рабр.
Назаров покачал головой:
— Такую тарабарщину нам не осилить… — проговорил он. — Ясно лишь, что робот сообщает какие-то сведения. Лучше «он» познакомил бы нас со своей азбукой.
Но «улитка» замолчала и больше не отзывалась.
Назаров продолжал терпеливо вводить в автомат ленту. Снова засветился грушевидный экран, и опять появился тот же «человек». Прошла минута, другая, третья… «Человек» не исчезал, как в прошлый раз.
Только теперь космонавты рассмотрели, что «он» был какой-то безжизненный.
— Это же просто цветное изображение, развёрнутое проектором с магнитной ленты, — сказал Семён. — Видимо, «его» сейчас оживят.
Внутри «улитки» что-то тоненько запищало, и… «человек» задвигался, заговорил певучим голосом.
Точно заворожённые космонавты смотрели на «человека». Он отошёл к краю экрана, и вдруг по экрану завихрилась звёздная пыль, потом чётко выплыла карта звёздного неба. Астронавты узнали созвездие Кита. Возникло жёлто-оранжевое солнце, а вокруг него — четыре планеты.
— Это же Тау Кита! — воскликнул Балаев в сильном волнении. — Вот откуда прилетели роботы.
Крупным планом появилось изображение планеты; оно стремительно увеличилось, и вдруг космонавты увидели величественный город. Ансамбли лёгких серебристых зданий, казалось, парили в воздухе; их соединяли ажурные мосты, виадуки, арки. Шелестели голубоватой листвой причудливые деревья; в необычном свете чужого солнца, сияющего на фиолетовом небе, ярко рдели куртины; по проспектам, площадям и паркам города лился шумный «людской» поток.
…«Человек» стал «рассказывать» историю «Летучего Голландца». Космонавты увидели гигантское поле, застроенное непонятными сооружениями, эстакадами, уставленное аппаратами, отдалённо напоминающими земные ракеты непрерывной чередой аппараты взлетали вверх и, выйдя на орбиту, пристраивались друг к другу; из них выгружали детали, конструкции, материалы. Космонавты поняли: это шла подготовка к постройке «Летучего Голландца». Они видели, как монтировались роботы, как составлялись и закладывались программы Электронному Мозгу корабля. «Человек» показал космонавтам, что Мозг находится в центральной части звездолёта: это был большой полупрозрачный купол зеленоватого цвета.
— Творцы этого корабля предвидели, что в другой планетной системе могут понадобиться их объяснения, — вымолвил, наконец, Балаев.
Словно в подтверждение этому на экране появились упорядоченные ряды значков-символов.
— Азбука! — догадался Ли Фу-чен.
Назаров записал эти знаки.
Наконец в один из моментов раздался долгожданный звук.
— Люк открылся! — торжествующе закричал Балаев. — Свобода!
Семён тотчас же отметил на ленте комбинацию значков, при «считывании» которой «улитка» открыла входной люк. Потом он устало потянулся и уже готов был предложить своим товарищам вернуться на «Байкал» — голод и жажда давно мучили их, — как вдруг услышал металлический голос. Но на этот раз «заговорил» чёрный диск в центре главного пульта управления.
— Люди планеты Земля! — с возраставшим изумлением слушали они слова… родного русского языка. — Этот звездолёт послан разумными существами с планеты Фера, расположенной около раскалённого сгустка материи, который вы называете Тау Кита, а мы — Перианр… — речь на мгновение прервалась.
— Откуда он знает русский язык?! — воскликнул Балаев.
— Да это Сеня над нами подшутил!.. — Ли Фу-чен подозрительно смотрел на Назарова.
— Но как же… — снова начал астроном.
— Подождите вы! — с досадой сказал Семён, ибо диск снова «заговорил»:
— …Электронный Мозг корабля работает по принципу самопрограммирования. Он имеет задачу изучить вашу солнечную систему и выяснить, есть ли там разумные существа. Я установил, что разумные существа уже в корабле, так как сам впустил их внутрь корабля. В данный момент мой звездолёт летит по орбите вокруг вашего сгустка материи, именуемого Солнцем. Я заканчиваю накопление лучистой энергии с целью преобразования её в энергию Всеобщего Мезополя, на которой работает двигатель. Программа моих исследований почти завершена…
Диск замолчал.
Ошеломлённые друзья принялись горячо обсуждать необычайное сообщение. То, что Электронный Мозг (вернее, его исполнитель — диск) говорил на чистом русском языке, казалось им чудом. Они продолжали недоверчиво коситься на Семёна.
— Здесь нет ничего удивительного, — пояснил Назаров. — Математический анализ и законы кибернетики — только и всего. Пока мы оживлённо переговаривались здесь, разгадывая функции роботов. Электронный Мозг успел подвергнуть анализу нашу речь, разложил её на электромагнитные импульсы и снова синтезировал в сочетании со своими понятиями. Кроме того, он, возможно, накопил огромный запас слов, подслушивая земные радиопередачи. Впрочем, подробнее об этом мы потолкуем на «Байкале».
Наконец они могли выйти из «Летучего Голландца». С облегчением увидели они родные стены «Байкала». Радости Маши не было предела. Она поочерёдно бросалась то к одному, то к другому, целовала, обеспокоенно заглядывала в лица.
— Мы должны продолжить изучение звездолёта… — сказал ей Назаров. — Теперь и ты можешь пойти с нами!
Космонавты быстро перекусили и отдохнули несколько часов. Проснувшись, они захватили с собой необходимые приборы и вернулись в звездолёт.
…Вооружённые более мощными средствами и уже приобретённым опытом, байкальцы в течение трёх последующих суток шаг за шагом овладевали основными цепями управления. Наконец Назаров нащупал робота, открывающего доступ в зал Электронного Мозга. Он оказался таким, каким его показывал на экране «человек» — только величиной он был с купол Исаакиевского собора!
Семён вскрыл центральную часть Электронного Мозга и показал товарищам слои кристаллов, утопающие в переплетении ячеистых структур.
— Вот жизненный центр Электронного Мозга, — промолвил он. — Достаточно его повредить, и корабль превратится в простое скопление металла и приборов.
— И ты решился бы уничтожить это чудесное произведение разума? — спросил Назарова Балаев.
— Никогда! Даже если бы нам угрожала опасность!..
Когда они вернулись в салон, Ли Фу-чен продолжил разговор.
— Я вспоминаю случай с четырьмя англичанами, описанный в одном научном журнале. Высланный Фобосом на Землю космический корабль, повинуясь заданной ему программе, захватил своими щупальцами англичан прямо на пляже, втянул их в свой внутренний отсек и доставил на Фобос. Некоторое время англичане были пленниками Фобоса, как оказалось огромного Электронного Мозга, созданного тысячелетия назад марсианами. Узнав, что Фобос не имеет представления о таких человеческих качествах, как хитрость и коварство, пленники обманули его, заставили его отправить их на Землю. Но перед отлётом они разрушили чудесный механизм!
— Варвары! — возмутился Назаров. — Погубить такое чудо марсианской техники!
— Но они не видели другого выхода, — вступился за англичан Балаев (он тоже читал это сообщение).
— Это не оправдание! Они просто обокрали человечество, лишив его возможности познать Фобос.
Внезапно раздался грохот. Космонавты почувствовали, как их прижимает к стенам салона.
— Что… происходит?! — воскликнул Балаев, падая на Ли Фу-чена, который, в свою очередь, не удержался на ногах. Маша судорожно уцепилась за Назарова, обхватившего «улитку».
— Тревога! — закричал Семён. — Звездолёт закончил накопление энергии! Электронный Мозг, выполняя программу, включил параболоид! Корабль возвращается домой!..
— Что же делать?! — воскликнула Маша.
Гул перешёл в рёв. Замерцали лампы, мелодично запела «улитка». Вспыхнул грушевидный экран, на нём синеватыми линиями обозначился план нашей солнечной системы и силуэт «Летучего Голландца».
Звездолёт разворачивался перпендикулярно плоскости эклиптики!