Я задавался лишь одним вопросом. Сможет ли меня защитить сила изобретения Милоша Брадича, которая спасла меня уже дважды? Интересно, как долго продолжается действие? И как оно работает? Брадич ― чёртов гений.
Сейчас же остаётся лишь полагаться на свои навыки. Диана не будет присутствовать на дуэли, а значит не залезет в голову к Бессеру. Что ж, тем лучше. Значит все лавры достанутся мне.
Семь шагов? Да пусть стреляет. Я в своё время получил удар штык-ножом в бок и выжил. Так что мне не привыкать. Каким бы ни был по силе выстрел из пистоля, я пришёл туда, чтобы поставить Бессера на место. И я это сделаю. Чего бы мне это ни стоило.
Нужно было подготовить бумаги. Причина дуэли ― оскорбление чести и достоинства? Так поднимем же ставки. Бессер передаст мне ломбард на Пречистенке и отзовёт иски на мануфактуру в случае поражения. Если же проиграю я, то мануфактура перейдёт к нему.
Я знал, что он не откажется. Беклемишев будет там. Он хочет заполучить шерстопрядильную мануфактуру, и он заставит Бессера за неё стреляться.
Первая бумага была готова уже через десять минут, также я подписал ещё несколько бумаг. Если уж стреляться, то во имя чего-то стоящего, а не просто честь отстаивать. Хотя честь ― это тоже очень важно.
Наконец я услышал под окнами сигнал мобиля, спустился вниз и сел внутрь.
― Павел Андреевич, ― начал тараторить Константин, ― ну одумайтесь же, какая ещё дуэль, если вы погибнете…
― Не погибну, ― оборвал его я, ― да и что вы все распереживались?
― Как же тут не переживать? ― возмутился Бенуа. ― Без вас ничего не останется, всё имущество уйдёт из-под молотка!
― Гена, трогаемся, Девяткин переулок, дом три, строение один, ― приказал я, ― Вы же, Константин, проверьте бумаги.
Я всунул ему то, что подготовил для дуэли. Он достал моноколь и посмотрел на них в тусклом оранжевом свете фонарика, что дал Гена.
― Ваше Сиятельство, но здесь нет ни одного документа, регламентирующего наши действия в случае вашей… ― он замолчал на секунду. ― Смерти.
― Потому что я не умру, ― я вздохнул, ― Ещё раз я услышу от кого-либо о своей смерти, клянусь богом, я придушу этого человека собственными руками.
― Понял, Ваше Сиятельство, виноват-с, ― сказал Бенуа, ― В остальном не прикопаться, вы всё филигранно составили, Павел Андреевич. Моё сердце не нарадуется, столько времени занимались с вами документоведением. И вот они плоды.
Я кивнул, мне сейчас было не до радостей.
― Константин, вы умеете проверять оружие?
― Что вы имеете ввиду? ― уточнил он.
― Я имею ввиду, что вам, как моему секунданту, нужно будет проверить оружие оппонента. Соответствует ли оно всем нормам дуэли.
― Ох, батюшки… ― у Бенуа выступила испарина на лбу.
― Не переживайте, всё очень просто, я сейчас объясню.
Пока мы ехали я провёл небольшую лекцию о том, на что следует обратить внимание. В случае несоответствия ― поставить в известность всех присутствующих.
― Я вас понял, Павел Андреевич. Я справлюсь.
― Ещё бы вы не справились, Константин, ― ехидно подметил я, ― Далее, вы зачитаете требования нашей стороны. Ну а после состоится сама дуэль. Поверьте, это будет быстро и легко.
― Уж надеюсь, ― молвил он, ― Вы, конечно, опытный стрелок, прошедший войну. Но сердце всё равно неспокойно.
― Оставьте, мы почти приехали.
Девяткин переулок представлял собой мощёную улицу с оранжевыми фонарями. Несмотря на то, что это был центр столицы, убирались здесь мало. Повсюду были разорванные газеты, мусор и даже несколько дохлых крыс.
Бессер умел выбирать местечко для дуэльной стычки.
Дом, во дворе которого нам предстояло стреляться, был заброшен. Когда-то давно его закрыли на реставрацию, да так до дела и не дошло.
Гнилые, чёрные фанеры закрывали окна, фасад был весь в подтёках, а на крыше сидела ворона. Через пару мгновений появилась ещё одна. Обе громко каркнули по очереди. Полная луна едва уловимыми голубыми лучами осветила их тёмные силуэты.
Константина Ивановича аж передёрнуло.
― Помню здесь мы дрались в детстве со шпаной, ― сказал Гена, ― То было суровое, жестокое время. Нож меж рёбер могли всадить даже за чёрствый хлеб.
Рядом с точкой назначения собралось уже приличное количество мобилей. Помимо непосредственных участников дуэли, обязательно должны присутствовать зрители.
Или, как их называл Беклемишев ― шакалы.
Мы подъехали к месту действия, я уверенно покинул мобиль. Вместе со мной шёл Константин.
Окинув взглядом территорию, я подсознательно надеялся обнаружить Диану. Но её не было. Ну и ладно. Без неё справлюсь.
Я протиснулся через толпу, и мы с Константином оказались во дворе.
Менее, чем за пять минут полную луну заволокли тучи. Стал моросить дождь, пару раз сверкнула молния. Гена выбежал с зонтом, чтобы я не промок. Я поднял ворот сюртука и натянул на глаза картуз.
Во внутреннем дворе стоял Бессер. Вокруг него собрались прихлебатели. Беклемишева не было нигде видно. Но я был уверен, что он где-то тут.
Дождь усиливался, гремел гром, сверкала молния. Я чувствовал, как внутри меня всё начинает буквально полыхать. Если днём ранее сила рода лишь едва заметно пульсировала, то теперь она буквально рвалась наружу.
Приятное и в то же время пугающее чувство.
Начался ливень.
Черкасов подошёл ко мне и моему секунданту.
― Господа, есть ли у вас, что сообщить его Сиятельству Леониду Давидовичу Бессеру до того, как дуэль началась?
― Да, ― сделал шаг вперёд Константин, ― Необходимо обговорить ставки. Мой господин желает не только защитить собственную честь, но и получить выигрыш в случае победы.
Черкасов нахмурился.
― Простите?
― Всё есть в этих бумагах, ― Константин уверенно протянул их Черкасову, ― Ознакомьтесь и сообщите, что вы об этом думаете.
Виталий Игоревич Черкасов был такой же пешкой Беклемишева, как и Бессер. Только если последний владел ломбардами и клубами кулачных боёв, то Черкасов ― это владелец игорных домов.
При нас он внимательно прочитал все бумаги, брови у него приподнялись, и он задал вопрос:
― Правильно ли я понимаю, что Павел Андреевич надеется получить центральный ломбард, находящийся в собственности у графа Бессера, в случае, если одержит победу?
― Именно.
― А в случае поражения, Павел Андреевич готов передать шерстопрядильную мануфактуру?
― Вы всё верно поняли.
Черкасов какое-то время стоял в замешательстве, затем кивнул.
― Мне необходимо это обсудить с Леонидом Давидовичем.
Он удалился. Дождь поливал нещадно, у меня под ногами набралась уже приличных размеров лужа. Из-за того, что двор был заброшен, здесь было много земли, которая превратилась в хлюпающую грязь.
Хорошо, что я надел сапоги.
Бессер начал орать на Черкасова, затем злобно зыркнул в нашу сторону. Оба исчезли где-то за фанерой через минуту.
Долго не появлялись. Я даже решил, что они решили сбежать по какой-то причине. Но нет, через пятнадцать минут оба вновь были во дворе. Черкасов засеменил в нашу сторону, прикрываясь газетой.
Наконец, он оказался рядом и сказал:
― Его Сиятельство, Леонид Давидович дал согласие. Просил передать, следующее, цитата, ― Черкасов уставился в бумажку, где было написано что-то неразборчивое, ― «Вот уж не думал, что Евграфов такой идиот, решил поставить единственное, что у него осталось. Разумеется, я согласен. Одним выстрелом убью двух зайцев». Конец цитаты.
Я рассмеялся в голос так, чтобы услышали все окружающие. На меня сразу же уставились несколько десятков любопытных глаз.
― Изволите начать? ― поинтересовался Черкасов.
― Разумеется, ― ответил я, ― Константин, проверь, чтобы всё было, как полагается.
Бенуа кивнул, проверка не заняла много времени. Он вернулся и кивнул.
― У них всё, как полагается. Пули проверил, пистоль тоже. Меня ничего не смутило.
― Вы молодец, Константин Иванович, ― сказал я и похлопал его по плечу, ― Дальше я сам.
Начались формальные приготовления. Мы встретились лицом к лицу с Бессером, когда встали у барьера. Затем развернулись и сделали каждый под двадцать шагов в обратном направлении.
После я развернулся, секунданты выдали нам оружие.
Я бы мог выстрелить с этого расстояния и попасть ему прямо в глаз. Если бы не погода и фонарь меня слепящий.
Теперь я понимал, почему они выбрали эту территорию. Надо мной был едва светящий тусклый фонарь. Бессер прекрасно меня видел, при этом его не слепило.
Чёрт!
Внезапно я почувствовал нечто знакомое. Приятную щекотку в груди. Мне не следовало смотреть по сторонам, но я всё же бросил взгляд в сторону. Знакомый силуэт позади всех зевак. Диана?
В темноте и за стеной дождя не разобрать.
Я приготовился. Сейчас секунданты объявят начало дуэли, мы с Бессером начнём сближаться. Седьмой шаг.
На седьмой шаг он выстрелит.
Я это хорошо запомнил.
Целиться он будет в живот. Моя задача лишь отклонить пулю. Пусть мне сломает ребро или ранит руку, но главное, чтобы не было попадания в живот. Иначе я умру тяжёлой и мучительной смертью.
Мне же сложнее. Я не могу выстрелить ему в тело, он не упадёт. Диана сказала, что он в кольчуге. Будет больно, но терпимо.
В голову тоже стрелять нельзя, да и в такую погоду есть риск промазать. А если промажу ― проигрыш.
Моя задача подобраться к нему как можно ближе. А чтобы это сделать, придётся дать ему выстрелить первым и выстоять.
Изменив траекторию полёта пули.
На седьмой шаг. Он всегда стреляет на седьмой шаг.
Капли дождя барабанили по картузу, он уже насквозь промок. Как и мой сюртук.
Гром отгремел. Небо на секунду озарилось голубой вспышкой.
Сердце выбивало чечётку.
Но я был спокоен.
На седьмой шаг.
Организатор объявил начало дуэли.
Мы начали идти навстречу друг другу. Я не видел ничего, кроме Бессера. Весь остальной мир перестал для меня существовать.
Первый шаг, второй, третий.