В груди пульсирует энергия. Никогда ещё не ощущал подобного могущества в себе.
Четвёртый, пятый.
Он выстрелит на седьмой.
На лице у Бессера издевательская улыбка, он идёт полубоком. Даже с учётом того, что на нём кольчуга, этот амбал боится повернуться корпусом.
Какой же он никчёмный трус.
Я намеренно иду опустив пистоль и не поворачиваясь боком.
Когда я делаю шестой шаг, улыбка с его лица пропадает.
В глазах здоровяка я вижу страх.
Между нами стена дождя.
Его пистоль начинает светиться. Что?
Седьмой шаг.
Вскидываю пистоль.
Выстрел.
Глава 9Дуэльный кодекс
Дуэльный кодекс непреложен. Нарушение правил дуэльного кодекса карается смертью.
Ни один аристократ или представитель знати не имеет права его нарушать.
Нарушение дуэльного кодекса карается смертью.
Первый пункт дуэльного кодекса: дуэль может и должна происходить только между равными.
Второй пункт дуэльного кодекса: цель дуэли ― решить разногласия между дуэлянтами.
Третий пункт дуэльного кодекса: органы правосудия не имеют права вмешиваться в дуэль. Органы правосудия не расследуют дела, связанные с дуэлями.
Четвёртый пункт дуэльного кодекса: проигрывает тот, кто упал и не поднялся в течение минуты. Если оба участника выстояли проводится второй дуэльный раунд, пока один из дуэлянтов не падёт.
Пятый пункт дуэльного кодекса: оружие выбирают по обоюдному согласию. Если же дуэлянты не достигли договорённости, выбирает независимый, сторонний адъютант.
Шестой пункт дуэльного кодекса: помимо собственной жизни, чести и достоинства ставкой может быть что угодно. Победитель забирает всё, если ставки были приняты обеими сторонами.
Седьмой пункт дуэльного кодекса: всё произошедшее на дуэли скреплено актом крови. Не может быть оспорено, не может быть пересмотрено иначе, как лишь иной дуэлью. На дуэлях запрещаются любые виды физической защиты, кроме поднятого оружия.
* * * * *
Вспышка была очень яркой. Я даже на секунду ослеп. Это точно не мог быть выстрел из обычного пистоля. Я видел бесчисленное множество выстрелов. Ни один из них так не слепил, как этот.
Выстрел на седьмой шаг.
А Диана хороша. Оправдывает свой статус телепата. Даже не представляю насколько сильна она будет, когда ей стукнет двадцать пять.
Я среагировал, сила внутри словно вспыхнула. На мгновение я даже почувствовал огромную мощь летящего снаряда. Но этого оказалось недостаточно. Мой левый бок пронзила острая боль. Нога подкосилась, я чуть не упал.
Но в итоге не упал. Лишь опёрся на колено, не более того. Если бы пуля попала в живот, то можно было бы прямо здесь лечь и застрелиться. Ибо смерть от подобного ранения неизбежна. При этом крайне мучительна.
Нет, он попал мне в рёбра. Поначалу боль была настолько яркой и пронзительной, что казалось будто вырвало шмат мяса. Но потом быстро поутихла.
Вокруг воцарилась гробовая тишина.
Все ждали моей реакции. Упаду окончательно или нет?
Дождь барабанил по картузу. Стальные крыши мобилей едва слышно звенели от капель.
Ворона каркнула, сорвалась с места и улетела.
Я тяжело дышал. Будто в боку у меня раскалённый уголь. Пуля не остывала. Как так? Это и есть сила рода Бессеров? Чёрт! Она адски обжигала.
― Минута пошла! ― заявил адъютант.
― Я не упал! ― громко заорал я.
Толпа зашевелилась, сквозь дождь и гром послышался шёпот и разговоры в полголоса. Где-то за Бессером я обнаружил тёмную фигуру в цилиндре, которая скрылась за обветшалой стеной.
Пару мгновений спустя послышался шум уезжающего мобиля. Я был уверен, что это уехал Беклемишев.
― Простите, Ваше Сиятельство, Павел Андреевич Евграфов, готовы ли вы продолжать дуэль?
Я резко встал и выпрямился. Послышались возгласы, удивление и восхищение. Бессер стоял неподвижно, боком, прижав к себе пистоль. В его сверкающих глазах я видел страх. И мне это очень, очень нравилось.
Я улыбнулся кончиком губ, так, чтобы все заметили.
― Разумеется, я готов, иначе зачем мы все здесь собрались?
― Простите, Павел Андреевич, мне показалось, что вы…
― Вам показалось? ― я посмотрел на него с вызовом. ― А может вы хотели нарушить дуэльный кодекс в пользу моего оппонента? Вы забыли, чем карается нарушение дуэльного кодекса?
Адъютант поднял брови, в его глазах мелькнул страх, он опустил глаза и громко извинился, заверяя, что никаких нарушений не планировалось.
― Вот и славно, ― подытожил я, ― А теперь продолжим.
Несмотря на жгучую боль в боку, которая пульсировала и нарастала, я вёл себя так, словно ничего не произошло. Потому что страшнее всего наблюдать неотвратимость. И я хотел насладиться каждым чёртовым мгновением.
Я хотел видеть Бессера жалким и никчёмным. Таким, каким он заслужил быть.
Наверняка он надеялся, что я буду стрелять в корпус. Тогда у него был бы шанс выстоять. И тогда между нами будет проведён второй раунд.
Он надеялся на этот исход.
Нет, он молил самого господа бога, чтобы случился такой исход.
Но он даже не подозревал…
До барьера мне оставалось тринадцать шагов. С каждым моим шагом Бессер едва заметно вздрагивал. Он не имел права сдвинуться с места. Любое нарушение дуэльного кодекса каралось смертью.
Я намеренно держал пистоль опущенным. Чтобы эта дуэль запомнилась всем. Чтобы они понимали, что не стоит связываться с Евграфовым. Чтобы они дважды подумали, прежде, чем бросать мне вызов.
Остановившись перед барьером, я почувствовал очень сильный укол в боку. Будто Бессер управлял тепловой энергией, что несла эта пуля. Но ничего не поменялось. Я всё ещё был на своих двоих.
Даже если бы меня сейчас рассекло напополам, я бы завершил начатое. Ибо сейчас нет ничего важнее.
Между нами примерно тринадцать шагов. Приличное расстояние, но гораздо меньшее, чем сорок.
Я с удовольствием уловил его пугливый никчёмный взгляд.
Тварь дрожащая.
Его судьба в моих руках.
Возможно, он благодарил господа за то, что сейчас дождь и непогода. Потому что в таких условиях трудно увидеть, как он трясся.
Такой амбал и такой трус.
Если бы мне грозила неотвратимая смерть, я бы повернулся всем телом, и развёл бы руки в стороны.
Принимать поражение надо достойно.
Я медленно поднял пистоль и выставил перед собой на вытянутой руке. Она выходила за пределы барьера, но так можно было делать, чтобы увеличить свои шансы на попадание.
Какое-то время я целился ему в голову и наблюдал за реакцией.
Он едва заметно поднял свой пистоль чуть выше. Чтобы в случае чего я мог попасть в ствол.
Но нет, я не собирался стрелять ему в голову.
Я резко опустил пистоль чуть ниже и уверенно пальнул.
Сноп красновато-оранжевых искр разлетелся в стороны.
Среди нависшей тишины этот выстрел стал оглушительным. Дамы и многие присутствующие аж подпрыгнули от неожиданности.
Затем на секунду вновь воцарилась тишина.
А потом адский крик.
Такого крика я не слышал давно. Словно резали живую свинью. Бессер орал так, что даже гром был лишь фоном.
Он совершил чудовищную ошибку. Повернулся боком. Его коленные чашечки выстроились в стройный ряд. То, что мне было нужно.
Разумеется, он бы упал, даже если бы я прострелил одно колено. Но мне нужен был гарантированный результат. Я хотел, чтобы он рассыпался, как карточный домик. На глазах у всех.
Мне даже не пришлось целиться. Один выстрел и Бессер был лишён обеих коленных суставов.
Разумеется, он повалился в грязь, как мешок с картошкой. Валялся на спине, словно черепаха, не в силах перевернуться. Потому что ноги не выполняли своих функций.
В темноте дождливой ночи не было видно насколько серьёзными оказались ранения. Но когда сверкнула молния…
Я поразился тому, насколько ювелирным оказался мой единственный выстрел.
Коленей у Бессера больше не было. На их месте лишь лоскуты кожи, не более того. Штаны в клочья.
К Бессеру уже хотели было кинуться несколько человек, но адъютант заорал на весь двор.
― СТОЯТЬ! Дуэль ещё не окончена!
Я улыбнулся.
Как только Бессер упал на землю, боль в моём боку поутихла. Но всё равно продолжало прожигать насквозь. Пришлось аж зубы в крошку стереть, чтобы это стерпеть. Однако, глядя на этого амбала, который корчился от боли, я бы терпел эту боль вечно.
― Его Сиятельство, Бессер Леонид Давидович может подняться в течение минуты. Если он не сделает этого, дуэль будет считаться завершённой.
Отсчёт пошёл.
Все снова замерли в ожидании.
Прошло тридцать секунд.
Некоторые, глядя на эту картину, начали покидать двор. Сердобольные дамы не выдерживали. Их кавалеры тоже.
Прошло ещё пятнадцать секунд.
Бессер продолжал вопить.
Теперь оно надоело даже мне, поэтому я глянул на адьютанта, что неотрывно следил за стрелкой часов.
― Дуэль окончена! ― объявил адъютант. ― Победитель ― Павел Андреевич Евграфов. Врача сюда, срочно!
Я быстрыми шагами подошёл к Бессеру.
― Врач подождёт! Эй! ― без капли уважения обратился я к Бессеру. ― Где твой счетовод? Он здесь⁈
― Чтоб… ― лепетал Бессер. ― Чтоб ты сдох.
― У тебя был шанс, ты им не воспользовался. Твой ломбард теперь мой, понятно⁈ ― я присел на корточки и заглянул ему в глаза. ― Понятно, я тебя спрашиваю⁈
― Ты… Ты… Ты пожалеешь об этом. Гнида Евграфовская.
― А вот это уже тянет на оскорбление рода и повторную дуэль, Бессер, ― сказал я издевательским тоном, ― Ты же понимаешь, что повторная дуэль для тебя закончится совсем плохо? Кстати, о плохом.
Я резким движением расстегнул его жакет, разорвал жилет под ним и сорочку. На нём была кольчуга. Как Диана и предсказывала. Мои глаза засияли. А в его взгляде появился первобытный страх.