― А что если я вам скажу, что есть люди, на которых мы можем положиться. Люди высокого положения и статуса, люди, которые могут противостоять Ордену расколотой луны.
Она усмехнулась.
― Та встреча на Сретенском ― это всего лишь небольшое кулуарное мероприятие. На самом деле Орден расколотой луны куда больше, куда сильнее и куда опаснее, чем вы думаете.
― Гена, останови, ― приказал я.
― Слушаюсь.
Я вытащил Диану наружу. Мобиль стоял на песчаной дороге. По краям дороги густой сосновый бор. Пахло свежестью, хвоей и шишками. Особенно ярко это всё ощущалось после проливного дождя.
― Куда же вы меня вечно таскаете, Павел Андреевич⁈ ― возмутилась Диана.
― Я веду вас туда, где вы можете быть со мной до конца откровенны, ― строго сказал я, ― Дело в том, что я смогу вас посвятить в свои дела только если вы мне сообщите всю правду. А я знаю, что вы кое-то умалчиваете.
― Что же вы хотите узнать?
― Кто был четвёртым участником тогда на Сретенском? Кто мне ставил клеймо на плечо?
Она скрестила руки на груди и отвернулась.
― Говорите, Диана, иначе я оставлю вас здесь.
― Вы не посмеете, вы же джентльмен!
― Придётся отступить от своих принципов, чтобы научить вас хоть чему-то, ― без тени сомнения сказал я и закурил папиросу, ― Поэтому вам бы лучше мне всё рассказать.
Её глаза забегали, она понимала, что её мир начинает потихоньку рушиться. А это самое страшное, что могло произойти в настоящий момент.
― Вы должны мне кое-что пообещать, ― сказала она дрожащим голосом, ― Дайте слово, поклянитесь!
― Я не собираюсь давать вам никаких слов, потому что вы ни разу не были со мной до конца честны.
― Тогда я ухожу! ― сказала она.
― Уходите.
Уходить, разумеется, было некуда. Она обернулась по сторонам, после чего надула губы и скрестила руки на груди вновь.
― Что вы от меня хотите? Ну почему вы так настырны? ― спросила Диана.
― Потому что прежде, чем заключить с вами союз, я должен быть в вас уверен.
У неё округлились глаза, она покраснела и не знала, что на это ответить.
― С-союз? ― прошептала она. ― Вы правда?
― Абсолютная правда, я словами не ветер не бросаюсь. Но мне нужна вся правда. Какой бы горькой она ни была, ― я затянулся и выпустил дым изо рта, ― Поверьте, я не дурак. Я знаю, что вы служите на несколько фронтов сразу. Скажите, идея с Орденом теней ― это ваша затея?
Она вспыхнула, повернулась ко мне и влепила мне пощёчину.
― Чтобы я желала вам смерти таким изощрённым способом⁈ ― на её глазах появились слёзы. ― За что вы так со мной?
― Я буду с вами жесток, но, видимо, того требуют обстоятельства, ― строго и уверенно говорил я, ― И если про Орден теней ― это была разминка, лёгкая проверка, которую вы прошли, то дальше будет гораздо сложнее.
Она закрыла лицо руками, затем отвернулась. Её слёзы были настоящими. Я чувствовал. Чувствовал потому, что она вылезла из моей головы. Перестала там копаться, что-то искать.
Она защищается, но сейчас не выйдет лукавить. Либо мы расставляем все точки, либо я с ней прощаюсь раз и навсегда.
― Отвечайте честно и быстро, ― скомандовал я, ― Ваши слёзы вам не помогут. Сейчас решается наша с вами судьба.
― Вы не имеете права, ― дрожащим голосом сказала она.
― Я сам определяю своё право на что-либо, ― я выбросил папиросу в сторону, ― Итак, следующий вопрос. Вам кто-нибудь приказывал следить за мной?
Она повернулась и посмотрела мне в глаза, слёзы текли ручьём. В глазах была мольба, но я не собирался идти у неё на поводу.
― Был приказ или нет? ― рявкнул я.
― Был, ― тихо сказала она и закрыла рот руками.
― Кто приказал?
― Ильинский Казимир Владимирович, ― всхлипывая, произнесла она, ― Но вы всё неверно истолкуете, позвольте…
― Молчать! ― резко оборвал её я. ― Это ещё не всё. У вас будет время оправдаться. Но не сейчас. Следующий вопрос: вы причастны к смерти моего отца?
― Нет, ― сказала она, и я почувствовал, что она говорит искренне, ― Нет, Павел Андреевич, клянусь, я бы никогда…
― Я вас услышал, ― поднял руку я, ― Теперь не мене важный вопрос, который расставит все точки. Вы пришли ко мне в имение после дуэли, чтобы спасти Григория?
Она разрыдалась ещё сильнее.
― Отвечайте, Диана, моё терпение не резиновое.
― Да, Павел Андреевич, ― всхлипывала она, ― Я не могла его не спасти, иначе меня бы исключили из Ордена. А как только меня… ― она сделала паузу, захлёбываясь в слезах, ― Как только меня уберут из Ордена, меня сразу же зарежут люди Беклемишева. Я жива только благодаря Ордену.
― Какой интересный поворот, ― сказал я, сложив руки на груди, ― Интересно, интересно.
― Павел Андреевич, два месяца назад, когда во мне должна была пробудиться сила рода, ко мне явились люди Беклемишева, ― ей эта речь давалась нелегко, она заикалась и говорила отрывисто, ― Тогда ещё был жив Алёша ― мой младший брат. Он попытался меня защитить, но ему всего шестнадцать. Он лишь ранил одного из этих людей. А другой его застрелил. Меня спасло только то, что рядом с имением проезжала имперская полиция. Мне сказали, что за мной вернутся. В тот же день мои силы пробудились, и я прошла обряд инициации в Ордене расколотой луны.
― Почему я не прошёл этот обряд сразу?
― Я не знаю, Павел Андреевич, правда не знаю… ― она была в отчаянии. ― Может быть Ильинский и не хотел вас принимать изначально. Возможно у него договорённости с кем-то. Поэтому на вас и насылают теней. Это может быть даже сам Ильинский.
― Прекрасно, меня пытаются убить люди из моего же Ордена, как так интересно жизнь поворачивается.
― Мне приказали следить за вами, но то было только в первые дни, а после… ― она прервалась, чтобы перевести дыхание, ― А после я… Я…
Она покраснела и начала обмахивать лицо рукой.
― У вас не найдётся веера? ― спросила Диана.
― Нет.
Девушка ещё раз всхлипнула.
― Вы не закончили, ― сухо и холодно сказал я.
― Я влюбилась в вас.
Сказав это, она опустила глаза и отвела взгляд в сторону. Быть неискренней в этот момент она не могла, ибо всё происходящее следствие её неискренности. Я мог понять, почему она так себя вела, но не мог это принять.
Прежде, чем мы будем действовать дальше, все барьеры должны быть сломлены, все недопонимания устранены. Я не могу держать рядом с собой предателей и шпионов. Непозволительная роскошь в настоящий момент.
― Звучит откровенно, ― бесстрастно произнёс я, ― Думаю, если бы вы были шпионкой, вы бы именно так и играли на моих чувствах.
Я был уверен в том, что она в меня влюблена. Но я хотел вывести её на ещё большие эмоции. Мне нужно было привязать её к себе так, чтобы даже перед страхом смерти она никогда бы не предала меня.
― Вы… Вы… ― она не знала, куда себя деть. ― Это слишком жестоко. Вы хотите довести меня, да? Я перед вами открылась, а вы…
― Не переживайте, Диана, ― я сделал шаг вперёд, взял её за руку и резко притянул к себе, ― Я не враг.
Она уткнулась мне в грудь, моя сорочка и без того пропиталась влагой, теперь же там были ещё и её слёзы. Но продолжалось это недолго. Диана быстро успокоилась и вылезла из моих объятий.
― Я вас не понимаю, Павел Андреевич, к чему всё это было?
― Очень просто, ― ответил я, ― Мы с вами покидаем Орден расколотой луны.
― А как же Черкасов?
― Он подождёт, никуда не денется. Если вы готовы пойти на этот рисковый шаг со мной, просто скажите «да».
― Павел Андреевич, но на кого мы можем опереться? Мы останемся одни.
― Нет, не останемся, ― я протянул ей письмо в зелёном конверте, ― Вам знаком этот герб?
У неё приподнялись брови, а глаза округлились.
― Орден всевидящего ока⁈ ― воскликнула она. ― Что же вы молчали?
― Мне нужно было удостовериться, что вы честны со мной, ― сказал я, ― А теперь, будьте так любезны, сообщите мне, как мы можем покинуть Орден расколотой луны и избавиться от этого мерзкого клейма на плече?
Она посмотрела на меня исподлобья, улыбнулась, вытерла остатки слёз и сказала:
― Я знаю одного человека, который нам поможет.
* * * * *
По счастливому стечению обстоятельств, человек находился в Твери. Но найти его было крайне проблематично. Когда мы оказались в нужно месте, я лишь увидел заброшенную водонапорную башню. Рядом с ней была небольшая пристройка, выглядящая ещё более заброшенно, чем сама башня.
― Диана, вы уверены, что нам сюда?
― Абсолютно, ― сказала она, ― Вы даже не представляете сколько раз я хотела покинуть Орден. Но не могла.
Мы подошли поближе, и моя внутренняя сила начала пульсировать. Всё ровно так, как происходило в прошлый раз перед фабрикой.
― Я чувствую здесь присутствие иллюзии, ― сообщил я, ― Почему это чувство такое знакомое, будто я всегда знал его, но только сейчас в себе раскрыл по-настоящему?
Мой вопрос остался без ответа. Гена остался возле мобиля, а мы с Дианой медленно приближались к пристройке. Внезапно я ощутил мощный всплеск силы внутри, после чего всё окружающее пространство преобразовалось.
Невзрачная водонапорная башня превратилась в весьма красивую башню, выполненную в готическом стиле. Пристройка рядом изменилась до неузнаваемости. Вся обшарпанность исчезла, пристройка выглядела ухоженно и красиво.
Красный, выцветший кирпич сменился угольно-чёрной каменной кладкой с потрясающими узорами серо-белого цвета. Оконные рамы из серых, невзрачных и обшарпанных превратились в новые, крашеные изразцовые.
В каждом окне горел приятный тёплый свет. Он едва подрагивал, словно пламя свечи, подверженное лёгкому дуновению ветра.
Дверь из обычного куска растрескавшегося дерева на ржавых петлях преобразилась в каменную плиту с узорами.
Она мне чем-то напоминала дверь на Сретенском, но надо признать, та была куда более искусно сделана.
Диана прикрыла открытые уста своей прелестной рукой, я же улыбался от уха до уха. Каждый раз подобные трансформации меня поражали до глубины души своим масштабом.