― Мне было просто лень.
Я чуть ли не взорвался на месте, но сдержался.
― Почему я не удивлён этому ответу.
― Ты не перестаёшь меня удивлять, Павел, ― гордо сказал отец, ― Я ожидал совершенно иной реакции.
― Я теперь уверен, что ты не заслуживаешь её, ― сухо произнёс я, ― Мне кажется, ты заслуживаешь только моего сухого холодного презрения. Хотя нет. Этого ты тоже не заслуживаешь.
― Успокойся, если я тебе скажу о том, как я отношусь к твоему мнению, тебе это тоже не понравится. Но у нас есть важные дела. И ты в настоящий момент являешься главным локомотивом рода Евграфовых, ― он помолчал, ― И Орловых. Как ни крути, а дама уже твоя. Я всё гадал, сможешь ли ты принять её грехи или нет.
― Отец, будь добр, не лезь в мои отношения.
― Как скажешь. Но одно я обязан сказать перед уходом, ― его голос внезапно сменился с безразличного на более оживлённый и даже местами гневный, ― Ты меня сильно выбесил тогда своим поступком.
― Каким поступком?
― Когда отправился в стрелковый полк вместо лейб-гвардии.
Теперь настала моя очередь смеяться во весь голос.
― Знаешь отец, это было самое правильно решение за всю мою жизнь.
Я, безусловно, лукавил. За прошедшие годы я не раз возвращался мысленно в прошлое и думал о том, правильно я поступил или нет? Но теперь, когда я знаю, что он жив, я ни за что в жизни не подарю ему радости познать мои душевные терзания.
Внезапно для меня он тоже рассмеялся.
― Что ж, а может быть не зря я столько всего в тебя вложил. Ты так на меня похож, наверное оно меня и бесит, ― он кашлянул, ― Ваша цель ― это Черкасов. Прикрытие я обеспечу. Остальное за вами.
― Без тебя бы не разобрались, отец, ― саркастически ответил я.
― И не оставляйте Гену на улице, ― сказал он, пропустив мои слова мимо ушей, ― Всё-таки дождь поливает, ему там одиноко.
― Ага, ― безразлично ответил я, лишь бы снова его позлить.
На этом наш сеанс закончился.
Иоанн Романович смотрел на меня вытаращенными глазами, Диана тоже.
― А чего вы все удивляетесь? ― всплеснул руками я. ― У нас с отцом никогда не было гармоничных отношений.
Диана опомнилась первой.
― Действительно, давайте пригласим Геннадия внутрь, переоденемся и соберёмся, чтобы обсудить наш дальнейший план?
― Хорошая идея, ― улыбнулся Иоанн.
Я безразлично кивнул. Честно говоря, хотелось наперекор отцу отправиться обратно в столицу и закричать: «Я здесь, твари!». Но это был бы самый глупый и безрассудный поступок.
Мы с Дианой ещё до того, как отец вышел с нами на связь, планировали тайное посещение игорных домов, принадлежащих Черкасову. Однако, он подал это так, словно это его изначальная идея.
Как же он любил играть в подобные игры. Потом ещё обязательно скажет, что моя роль была минимальной во всей этой авантюре.
Диана отправилась в гардеробную, чтобы подобрать себе наряд, а я зашёл в трапезную, где Иоанн Романович меня накормил тушёным мясом из печи.
Ко мне присоединился Гена, который накинулся на ломти, словно голодный волк. Но оно и неудивительно, я к столу в своём имении приглашал его нечасто, а как он питается вне имения понятия не имел.
Судя по всему, скудновато.
― А чего вы, Павел Андреевич, не пошли бы не помогли выбрать наряд Диане Константиновне? ― поинтересовался улыбчивый старик.
― Потому что я ем, ― коротко ответил я. ― А ещё хочу принять ванну.
― Ванна, между прочим, давно ждёт вас, ― сказал Иоанн, ― Олег Гаврилович всё приготовил, пока мы общались с вашим отцом.
― Олег Гаврилович? ― удивлённо спросил я.
― Именно, мой камердинер, я разве не говорил о нём?
Я пытался вспомнить, но ничего в голову не приходило. Впрочем, какая разница? Если ванна готова, я должен наконец обмыться и привести себя в порядок. Диана всё равно провозится с нарядом несколько часов.
― Замечательно, ― я отодвинул тарелку с недоеденным куском, ― пойду освежусь.
― Если вдруг переживаете, что вас кто-то побеспокоит, то не переживайте, у меня есть ещё отдельная мыльня в дальней части имения. Как раз рядом с гардеробной.
В ванне я почувствовал, как у меня налаживается жизнь. Ещё несколько дней назад всё было крайне скверно. Долги, я считал, что я последний представитель своего рода, ещё и это унизительное посвящение в кандидаты в Орден расколотой луны.
Меня аж передёрнуло, когда я вспомнил.
Теперь же моё положение куда лучше. Правда все, кто остался в Москве, скорее всего, будут сходить с ума.
Софья, Константин Иванович, работники мануфактуры. Впрочем, Бенуа умеет работать. Он обеспечит безопасность тылов. Теперь благодаря ломбарду финансовые дыры будут полностью закрыты.
А я буду присматривать за своим имуществом, словно серый кардинал. Поглядывать, проверять, охранять. Никто и не догадается, что это я.
Закрыв глаза, я откинулся назад. Тело было распарено в приятной горячей воде. Самое то после тяжёлого дня. Единственное, чего мне не хватало, так это банщика, который отработал бы вениками по спине и по ногам. Было бы неплохо.
Моё спокойствие было прервано странным стуком в окно. Я поглядел и в свете полной луны увидел сову, сидящую снаружи на подоконнике. Я был готов поклясться, что это была та самая сова, в которую превратилась Лесьяна у меня в имении.
Какое-то время она тарабанила в окно, затем, когда я уже был намерен вылезти из ванны, взмахнула крыльями и улетела.
Значит ли это, что Лесьяна всё знает? Если знает, то расскажет ли отцу? Или это была обычная сова, которая просто пролетала мимо? Сплошные вопросы и никаких ответов.
Наконец мне наскучило валяться без дела. Внутри заиграл азарт, и я всё же решил навестить Диану Константиновну в гардеробной. Уверен, она до сих пор примеряет наряды, не в силах найти что-то подходящее.
Я надел свежую сорочку, исподнее, свежие брюки. Всё не моё. Подарок от Иоанна. Но сидело идеально. Будто на меня шилось. Впрочем, если Иоанн Романович ― это преданный слуга моего отца, то неудивительно, что тут и на меня есть одежда.
Картуз и сюртук надевать не стал. Бессмысленно.
Почему-то хотелось тайно пробраться через всё имение, поэтому я бесшумно на цыпочках пробрался мимо трапезной, затем преодолел несколько пролётов, после чего оказался возле гардеробной.
Внутри горел оранжевый свет. Судя по звукам Диана ходила и выбирала что-то, постоянно вздыхая. Этот разочарованный вздох.
С её фигурой она могла себе позволить любой наряд, но ей всё равно что-то не нравилось? Какова цаца.
Замерев в тёмном углу коридора, я заглянул дверную щель гардеробной. Увидеть меня с той стороны было невозможно, зато я видел практически всё.
Диана расхаживала возле зеркала в прогулочном распашном платье строгого покроя. Крутилась и так, и эдак. Но видно, что была не удовлетворена.
Я поймал себя на мысли, что сижу, как дурак, наблюдаю за ней, словно деревенский мальчишка.
И только эта мысль промелькнула в моей голове, как она раздосадовано скинула с себя платье, оставшись полностью обнажённой.
Лучшего момента, чтобы зайти, нельзя было и придумать.
Я встал в полный рост, открыл дверь и сделал шаг внутрь. Она обернулась, тут же подобрала платье с пола, прикрылась им, и уставилась на меня ошалелыми глазами.
― Павел Андреевич! Вы что себе позволяете? Не пристало кавалеру беспокоить даму, когда та наряд себе подбирает!
Я улыбнулся и сделал ещё один шаг вперёд.
― Долго мы будем общаться на «вы», словно нас ничего не связывает?
― Вы… Ты… ― она замялась, не зная, что сказать. ― Вы себе слишком много позволяете, Павел Андреевич. Выйдите, пожалуйста, я не одета!
― Именно поэтому я и зашёл, ― сказал я делая, ещё один шаг, ― Тебе идёт быть без одежды. Как прошли банные процедуры?
Она залилась очаровательным румянцем, глаза девушки начали бегать из стороны в сторону. Я медленно приближался, намереваясь взять своё.
― Всё хорошо прошло, а почему вы спрашиваете?
― Ты спрашиваешь.
― Я не спрашиваю.
― Нет, обращайся ко мне на «ты». Спроси меня: Почему ты спрашиваешь?
― Я… Я… ― она не находила, что сказать.
― Давай, Диана, я в тебя верю, ― я подошёл уже почти вплотную, ― Нам всего лишь осталось преодолеть один единственный барьер. В конце концов, сколько всего мы прошли вместе, верно?
― Павел Андреевич…
Она уже не находила себе места, но уйти не пыталась. Не сопротивлялась. Её глаза пусть и бегали из стороны в сторону, но я чётко видел в них желание остаться здесь.
Внутри неё полыхал огонь. Мне это нравилось.
― Просто Павел, неужели это так сложно? ― спросил я и положил руки на её обнажённую талию.
― Не сложно, просто… ― она повернула голову в сторону, избегая моего взгляда, ― Павел, ты…
Она не закончила фразу.
― Ну вот, видишь, ― улыбнулся я, пытаясь убрать последний барьер между нами ― платье, что она держала в руках.
― Павел, ты не понимаешь, я…
Каждую фразу она не заканчивала и вздрагивала. Будто хотела сказать нечто важное, но никак не решалась.
Я взял краешек платья двумя пальцами и начал медленно его опускать. Поначалу даже встретился с активным сопротивлением. Но с каждой секундой её защита таяла на глазах.
Ямочки на щеках от лёгкой неуверенной улыбки очаровывали меня, а естественный румянец, покрывший её щёки и вовсе сводил с ума. Она буквально испускала жар.
Кожа её горела, я чувствовал это, водя свободной рукой по её талии вверх и вниз.
― Павел, вы… Ты просто…
― Что такое? Не стесняйся, просто скажи.
― Ты… У меня просто… Понимаешь?
― Что? Я не понимаю
Наконец защита полностью обрушилась, платье упало на пол, она предстала передо мной во всей своей обнажённой красе.
Манящие, утончённые бёдра, приятные изгибы талии, небольшая, округлая, восхитительной по красоте своей формы грудь. Она буквально вся трепетала.
Мне казалось, что если прикоснусь к ней снова, то обожгусь.
Девушка стеснительно прикрылась руками и отвела взгляд.