― Иоанн, да кто же вы такой, и что от нас скрываете?
― Ничего я не скрываю! ― взорвался Иоанн. ― И вообще это не ваших ушей дело! Уж извините меня знатные дамы и господа. Коли уж вам нравятся сказки всяких бродяг, то вот будьте так любезны с ними и трапезничайте, а я пойду туда, где меня перестанут в чём-то обвинять.
С этими словами он отправился в башню, оставив нас втроём.
― Павел, думаешь это была хорошая идея впустить его к нам? ― спросила Диана и, не дожидаясь ответа, продолжила. ― Куда вы держите путь, звездочёт-предсказатель?
― В Санкт-Петербург, конечно же, вы должны это были знать, как телепат, ― улыбнулся Аскольд, поднимаясь с пола, ― Я правда могу во многом помочь, прошу, не гоните из дому.
― Мы не собираемся тебя выгонять, ― сказал я, ― По крайней мере сейчас.
Я повернулся к Диане.
― Диана, почему ты молчала, что Иоанн не является тем, за кого себя выдаёт?
― Не думаю, что он хотел бы, чтобы его разоблачили. Он же нам не враг в конце концов. Какая разница, как он выглядит?
― Верно, верно, ― вклинился в разговор Аскольд, ― Что ж, может начнём трапезу? Я страшно изголодался. А потом я расскажу вам, каким путём лучше возвращаться в столицу.
― Для обычного звездочёта-предсказателя ты подозрительно много знаешь, ― прищурился я, ― Диана, залезь-ка к нему в голову, а если начнёт сопротивляться, я его придержу.
Аскольд улыбнулся.
― Сколько Вашему Сиятельству угодно, моя голова ― открытая книга для каждого, кто может в неё войти.
Диана принялась буравить его взглядом. Так мы простояли с минуту, затем она повернулась ко мне и пожала плечами.
― Я не чувствую опасности в его измышлениях, наоборот, он самый дружелюбный из тех, кого нам доводилось встречать за последнее время, ― заключила она.
― Тогда пойдём завтракать, ― сказал я.
Аскольд ел руками, будто приборов в его жизни никогда не существовало. Выглядел при этом он весьма комично. Небольшой рот, в который он пытался затолкать столько еды, сколько туда и не пропихнёшь.
Когда мы закончили, он откинулся на стуле, похлопал себя по животу и посмотрел на нас по очереди.
― Ваш род вскоре продолжится, ― улыбнулся Аскольд, ― К гадалке не ходи.
Мы с Дианой переглянулись, она залилась румянцем.
― Ты мне лучше вот что расскажи, ― произнёс я, ― что за дар у тебя такой необычный, да зачем в Петербург путь держишь?
― Ой, граф, всё настолько просто и прозаично, что я не уверен даже в том, надо ли рассказывать.
― Надо рассказывать, Аскольд, надо.
― Дар у меня сей ещё в двадцать пять лет пробудился, да только охота на меня началась, а в то время про Ордены я знать не знал. Посему и ускользнул по-тихому из родной губернии. С того момента каждый день в пути. Сами знаете, Ваше Сиятельство, если в Ордене не состоять с подобным даром, то безопасно нигде не будет.
― То есть, ты граф?
― Когда-то мне и такой титул присваивали, но то так давно было, что уж и не вспомнить. Как видите, Павел Андреевич, я теперь уже ничего общего со знатью-то и не имею. Да и когда к ней хоть как-то относился, признавали меня неохотно.
― Ты бастард?
Он рассмеялся.
― А вы проницательны, Павел Андреевич, но не совсем правы. Моя история сложна, запутанна и слишком неинтересна. Позвольте лучше узнать, что вы бы хотели получить от меня взамен за ваше радушие?
― Во-первых, чтобы ты никогда, ни при ком и нигде не упоминал ни моё имя, ни имя Дианы, ни имя Иоанна. Это понятно?
― Безусловно, Ваше Сиятельство, что ещё желаете? У вас осталось ровно два желания. Как раз хватит одного вам и одного вашей даме сердца.
Я прищурился.
― Два желания?
― Я человек простой, если кто-то мне делает добро, я делаю в ответ в три раза больше добра.
Мы с Дианой сидели в замешательстве. Повисла долгая тишина, первой её нарушила Диана.
― Ты способен предсказывать карточные комбинации?
Он улыбнулся.
― Я много на что способен, да вот только нити судьбы постоянно изгибаются, вьются, переплетаются. Что сказано сейчас, может поменяться завтра, ― он посмотрел на меня, ― Ведь речь идёт об игральных картах?
Я кивнул.
― Что ж, посему я и не вхож ни в какие азартные круги, ― всплеснул руками Аскольд, ― Всегда побеждаю.
Мы с Дианой переглянулись.
― Ты знаешь, где мы окажемся сегодня вечером? ― спросил у него я.
― Знаю, ― улыбнулся он, ― я даже знаю, сколько вы выиграете.
Диана приподняла брови и подалась чуть вперёд.
― Сколько же? ― уточнил я.
― Достаточно, чтобы за вами началась серьёзная охота, ― он слегка поёрзал на стуле, ― Но дело даже не в выигрыше и не в том, что вы станете серьёзной проблемой для уважаемых антрепренёров. Дело в том, что нити судьбы поставят вас перед серьёзным выбором. К которому вы, скорее всего, не готовы.
Повисла тишина.
― Слушай, возле двери ты изъяснялся более конкретно, ― возмутился я, ― Сейчас ты нам рассказываешь какие-то совсем уж абстрактные вещи.
― Каждое слово звездочёта-предсказателя заставляет нити судьбы колыхаться. Чтобы не разрушить нити вашей судьбы, я вынужден изъясняться… Аккуратно. Дело в том, что эти нити крайне тонкие. Особенно у графини.
Он посмотрел на Диану исподлобья и продолжил:
― Я вижу не так много путей, которые не приведут к печальным последствиям.
― Каким печальным последствиям? ― встрепенулся я.
― Смерти, ― резко ответил он.
Повисла гробовая тишина. Диана сидела оторопевшая. Я смотрел на него с прищуром.
Наконец Аскольд сам прервал молчание.
― Итак, вы планируете загадать хотя бы одно желание из двух? ― улыбнулся он.
― Ты что, исполнитель желаний? ― ответил я вопросом на вопрос.
― Кто знает, Павел Андреевич? Но вам я готов помочь, ― продолжал улыбаться он своими желтоватыми зубами, ― Загадаете что-нибудь?
― Загадаю, ― ответил я, ― Я хочу, чтобы Диане не угрожала смерть.
Он расхохотался.
― Увы, над нитями судьбы и расположением звёзд я не властен, могу прочитать, могу предсказать, могу даже поменять. Но случайно, не намеренно. Сколько раз бывало, у меня судьбу спрашивали, я ведал всё в мельчайших подробностях, после чего нити судеб искривляло так, что получалось совсем не то, что я предсказывал. Увы. Но над этим я не властен.
― Да кто же ты, чёрт подери, такой? ― я уже выходил из себя.
― Тот, кто исполнит два желания прямо сейчас, либо не исполнит их вовсе. У меня терпение тоже не резиновое, знаете ли. Ну же, давайте, загадайте что-нибудь другое. Приземлённое, мирское, что под силу исполнить даже мне.
Я повернулся к Диане.
― Как думаешь, реально исполнится? ― улыбнулся я. ― Часто ты исполнителей желаний встречала в жизни?
Она взволнованно помотала головой. А я повернулся к Аскольду.
― Аскольд, ну вот кого ты пытаешься надурить? Загадаем желания, они же всё равно не исполнятся. А ты сытно поел, отдохнул. Не подумай, я бы тебе и так помог. Но к чему весь этот цирк, ей богу? Ступай своей дорогой, горе предсказатель.
На этот раз он нахмурился и надул губы. Казалось, что я его сильно обидел.
― То есть так, да, Павел Андреевич? Я к вам со всей душой, а вы в неё плюёте?
― Диан, ну ты же бывала у него в голове, скажи, что это дешёвый театр, верно?
Но Диана сидела и смотрела на Аскольда с широко раскрытыми глазами. В её взгляде читался страх, недопонимание, растерянность. Она даже не слышала о чём я спросил.
― Диана? ― обратился я снова к ней.
― А, ― усмехнулся Аскольд, ― последствия.
― Последствия чего? ― не выдержал я и ещё сильнее повысил голос.
― Последствия прогулки по улочкам моего разума, ― улыбнулся он, ― Она вряд ли что-то загадает в ближайшее время. Что ж, Павел Андреевич, значит у вас два желания, прошу.
Я стукнул по столу.
― Да ты издеваешься надо мной?
― Нисколько. Просто загадайте желания, и поймёте, что я не лгу. Главное, загадывайте нечто конкретное.
― Без проблем, я загадываю два желания, и ты исчезаешь? Больше не пудришь мне мозги?
― Это желание? ― уточнил он.
― Нет, это не желание, ― всплеснул я руками, ― Вот желание! Первое: хочу, чтобы мой мобиль, что стоит снаружи, превратился в Доубл Е тёмно-синего цвета. Двухместный, спортивный. Как тебе? Исполняй.
Он кивнул, закрыв глаза.
― А второе желание, чтобы я мог безошибочно определять любую приходящую карту в покере. Как звучит? Исполнимо? А теперь всего доброго. Давно я не встречал подобных людей. Аж злость берёт.
Он вновь кивнул с закрытыми глазами.
― Что ж, Павел Андреевич, это были действительно неплохие желания. Надеюсь, когда мы встретимся в следующий раз, вы меня искренне поблагодарите за их исполнение.
Я раздражённо махнул рукой, встал, нашёл поблизости папиросы и закурил. Затем я повернулся к столу, чтобы сказать ещё пару ласковых слов этому Аскольду, но к своему удивлению я его не обнаружил.
Он буквально исчез.
Диана сидела и массировала голову. Я оглянулся по сторонам, но нигде даже следа Аскольда не обнаружил. В коридоре не было его огромной сумки, которую он с грохотом сбросил.
Я подбежал к Диане.
― Диана, ты в порядке?
Она кивнула.
― Куда делся этот предсказатель? ― спросила она.
На лице у неё была гримаса боли.
― Не знаю, Диана, что у тебя болит?
― Голова, ― ответила девушка, ― она раскалывается.
Я проводил её до спальни и уложил, чтобы она пришла в себя. Сам же вышел во двор и закурил очередную папиросу. В голове был настоящий кавардак. Нужно было уже разрабатывать план внедрения в игорные заведения Черкасова. А мы зависли здесь, в Твери.
Мой взгляд скользил по деревьям, кустарникам, затем плавно перешёл на голубое утреннее небо, которое слегка заволокло серыми облаками. Солнце едва виднелось за плотной дымкой.
Ещё через пару мгновений я посмотрел прямо перед собой. Что-то явно поменялось, но я никак не мог понять, что именно, а потом меня внезапно осенило.