Кому, как не мне знать, что тихих углов не бывает? Бездна может уничтожить всю планету. В этом случае отсидеться не получится, как бы хорошо я не спрятался.
Так что это и в моих интересах — быть на хорошем счету и иметь доступ к большим ресурсам, чтобы влиять на военные конфликты.
Разумеется, это только в общих чертах я сформулировал. В договоре гораздо больше пунктов и детальнее описания.
Следующий важный момент — ответственность и наказания. Куда же без этого. Если коротко, то попробовав толкнуть свои «технологии» кому-то ещё, сразу попаду в жёсткую опалу и лишусь всего, что у меня есть.
Третий пункт — патенты и право владения.
— Все твои линии и прочие техники остаются твоей собственностью, — пояснил Игнат Васильевич, — Мы же, имею ввиду Империю, являемся первыми и единственными «покупателями».
Тоже любопытный пункт. Романов мог попытаться забрать право владеть кулоном-перемещателем себе, но… как не патентуй, толку в этом нет, потому что эксплуататор существует в единственном числе. Это я.
В целом, я ничего против договора не имел. Отметил, что многие вопросы конкретизировали, и шанс, что возникнет недопонимание, снизился.
Когда общая картина работы в Старостате Контрольного Пункта была составлена, прошло не малым три недели, а это означало, что от моего отпуска оставалось чуть больше месяца.
И, скажу честно, я не рвался на передовую. Да, желание отомстить Бездне. Да, несведённые счёты. Всё это, конечно, не давало мне покоя. Но по другую сторону баррикады была семья, Екатерина и мелкий проказник Эраст, наблюдать за взрослением которого было одно удовольствие.
Я всеми силами старался растянуть сиё удовольствие. Как можно больше светских мероприятий посещал с Екатериной и сыном. Старался проводить с ними времени столько, чтобы хватило на очередной Дозор. Меня с головой унесло в нормальную семейную жизнь — настолько, что животное начало слегка отшагнуло на второй план. Чего уж там говорить. Меня искренне смешили глазки Эраста, который играл с голубем — старым, опытным пернатым Эрликом. Не то, чтобы они ладили, но… в общем, я получал удовольствие, попросту глядя на их отношения со стороны. Всё это стоило того, чтобы десятки лет скитаться по пустоши в попытках выжить.
Правда, стоило.
Романов, кажется, тоже заметил моё желание чаще быть с родными, поэтому следующий месяц был чуть менее напряжённым. Многого от меня не хотели, лишь пару раз попросили выехать в центральную часть Московии.
В первой поездке я встретился с Петром Романовым. Он просил продемонстрировать работу моего кулона-перемещателя. Просьба несложная, если портал создавать в десяти-двадцати метрах от себя. Я был не против. Продемонстрировал, чем, разумеется, ошеломил Императора — настолько, что старик принялся осыпать меня вопросами его устройства. Впрочем, даже после моих ответов большего он об устройстве не узнал.
Второй выезд был связан с районом, который мы с Грибниковым решили выставить на продажу. Встретились с покупателем, обсудили некоторые нюансы, сошлись на цене в девять восемьсот и дали по рукам. Покупателем был некий граф с фамилией Бастинов. Говорил, что был знаком с моим отцом, любезничал и откровенно подхалимствовал. Впрочем, с приходом информации о том, что я новый глава рода Громовых, отношение изменилось практически у каждого, кто так или иначе разговаривал со мной.
Между тем, я всё ещё много работал в мастерской, продолжал встречаться с Грибниковым, и решал вместе с ним вопросы рода Громовых, которых становилось всё больше с каждым новым днём.
А старик был взволнован. Говорил, что раньше в бюджет рода поступали деньги с контрабанды, которые позволяли закрывать множество денежных вопросов. Сейчас же, когда чуть ли не половина дохода была уничтожена, возникали волнения. Я лишь дал указания срезать расходы и затянуть пояса потуже, ибо пока решить вопрос нехватки денег не мог.
Объяснил старику, что есть перспективы процветания рода. Сказал, что заключил союз с Империей и получил новую должность. И подчеркнул, что всё это вкупе сможет приносить хорошие деньги. К тому же, у меня на носу новый Дозор, а это значит, будет оплата. В общем и целом, мне удалось успокоить Грибникова в этом вопросе. Он мне, вроде как, поверил.
Вторая тема, которую мы активно обсуждали, Юрий Громов. После дуэли я перетащил брата в родовое гнездо Громовых, где запер его в подвале. Гуманностью тут и не пахнет, соглашусь, но уж лучше так, чем иначе. У меня была надежда на то, что парень образумится и начнёт приносить пользу. Грибникова я попросил периодически навещать Юрия: кормить, лечить и разговаривать по душам.
К моменту, когда граф Бастинов выказал желание приобрести район, где живут безродные, я решил поговорить с Юрием лично. Не будет же парень сидеть в подвале, где живут мои люди. Да, формально, все они являются частью рода Громовых, но всё же… не думаю, что эта идея хорошая.
Уж лучше прийти к компромиссу с братом.
Юрий Громов сидел в подвальном помещении, мирно почитывая книжку. Ощущения потери сознания уже неделю не беспокоили его. Крови он потерял много, и на восстановление ушли недели. Но благодаря помощи старикашки Грибникова состояние стабилизировалось.
Парень помнил отчётливо, как каждая мышца, каждая кость адски ныла от перенапряжения в первые дни после стычки с братом. Но он бы стерпел, будь эти раны после победы в дуэли. Вот только Юрий не вернул себе княжеский род. Он с треском проиграл этот бой.
Вместе с огорчением и мучительной болью у Юрия Громова в первые дни заточения возникали вопросы. И главный из них. Почему брат не убил его после всех предательств, злодеяний и интриг? Последнее, что сказал старший брат — поговорим позже. И это, казалось, лишь сильнее ударило по репутации Юрия. Поговорим? После дуэли, по правилам которой должен остаться только один выживший? Да он издевается!
По началу Юрий был уверен, что брату стоило убить его, так как он был готов отдать жизнь за свою идею — отомстить за смерть отца. Юрий хотел крови, наследства, влияния. Но позже, после многочисленных разговоров с Грибниковым, Громов понял. Тот вызов был брошен в отчаянии. Юрий не был готов к тому, чтобы биться с братом один на один. Да, Вольные подключились, но это было настолько очевидно, что Империя к этому быстро подготовилась.
Но тут случился разговор, который буквально пошатнул мировоззрение Юрия Громова. Это была вторая неделя заточения и одна из многочисленных встреч с Грибниковым. Юрий был радикален:
— Этот ублюдок стал причиной, по которой погиб мой отец, он преступник! — чуть ли не криком обвинял он брата. — Грибников, старый ты идиот, как же ты не поймёшь, что ты должен работать на меня! Вместе мы его уничтожим и вернём род Громовых в нужные руки. А если он продолжит главенствовать, всё рухнет!
— Ваш брат оставил вам жизнь, господин Громов, — старик протёр спиртовой ватой предплечье парня и сделал укол. Юрий помнил это так, словно всё происходило вчера. — После этого затевать его убийство… вы недальновидны, господин Громов, при всём уважении.
— Ты идиот старый, ничего не понимаешь.
— Ваш отец встречался со мной за день до своей кончины, — внезапно осведомил тогда Грибников. — Уж что-то я да понимаю.
Юрий дёрнул бровями в искреннем недоумении. С Грибниковым встретился, а с родным сыном нет?
— Да плевать мне, с кем он встречался…
— Послушайте, — перебил Грибников, став серьёзным. — Ваш отец, мой господин, Михаил Громов, передал наследство Марку Громову задолго до сегодняшнего дня. Это случилось ровно за сутки перед его смертью. Оставив наследство, Михаил хотел сберечь жизнь своего старшего сына. Он верил, что вы будете согласны с его решением. Но из-за какого-то статуса «главы рода» вы решили вызвать брата на дуэль и отправить себя на верную смерть. Ох…
— Если бы не Марк, отца бы не убили!
— Ваш старший брат ни коим образом не был причастен к смерти Михаила, — покачал головой Грибников. — Наоборот, Марк делает всё, чтобы ударить по Вольным как можно сильнее. Он уничтожил три хранилища, в которых держат тварей. Представьте размер ущерба. А ваши попытки убить брата… они не только глупы, они лишь делают смерть Михаила бессмысленной.
Слова Грибникова тогда сильно прошлись по психике Громова. У него даже слёзы по щекам покатились. Парнишка выдернул руку, самолично выхватил бинт и принялся перевязывать раны. В горле возник ком.
Да, какое-то время он продолжал настаивать на своём. Но время лечит, успокаивает и позволяет подумать. А когда ты сутки напролёт проводишь в одиночестве… мысли начинают терзать, а затуманенный разум проясняется.
И сейчас, почитывая книжку, Громов чувствовал спокойство в душе. Он прошёл все психологические стадии, вплоть до принятия. Да, забрали статус главы рода, да, опозорили и смешали с грязью. Отца убили. Софья сделала вид, будто у неё и не было никаких с ним отношений. Но ведь это не конец жизни. Ему только семнадцать, жизнь продолжается. А матушка… матушка пусть плетёт свои интриги без его участия.
Скрип открывающейся створки одёрнул Юрия от книги. Продолговатый луч света ударил в глаза. А позже послышались шаги. Силуэт, возникший перед глазами парня, заставил застыть на секунду. Это был Марк.
— Ну, как ты, братец? — прозвучал его знакомый голос.
Юрий поднял глаза на брата. Покачал головой.
— Иди ты к чёрту, Марк.
Глава 23
Я хмыкнул, прикрыл дверь за собой, подхватил табуретку и присел напротив Юрия Громова. Парень смотрел на меня, не отрываясь. Однако, так и не среагировал остро, чем порадовал. Он попросту прикрыл книгу и заиграл желваками, что, как по мне, вполне дипломатично с его стороны.
— Как самочувствие? — спросил я, сцепив пальцы в замок. — Выглядишь паршиво.
— Для человека, которого считают мёртвым, я выгляжу вполне себе, — отозвался парень, отложив книгу в сторону. — Чего припёрся? Поиздеваться хочешь?