а на регенерацию.
Земля задрожала, запахло серой.
Артефакт исчерпал свой резерв, поэтому я выхватил второй камень и активировал плетение артефактных систем. Идеальная работа — пустой резерв попросту был исключён и перешёл в состояние накопления ауры.
— На выход! — крикнул я в дом, поднимаясь на ноги и выхватывая клинок. Прана внутри меня забесновала.
Почти два десятка тварей были сметены мои первым ударом. Досталось даже вожаку стаи — Пустотному Медведю. Но тот сумел пережить удар четырёх ледяных молний и регенерировать бок и нижнюю лапу.
Однако, прыти у высшей твари поубавилось — иначе с чего бы ему начать осторожничать, ожидая подкрепления?
— Командир, вы поберегите энергию, — раздался голос Леонида за спиной. — С оставшимися мы справимся сами.
Леонид резко рванул вперёд, сшибая двух низших тварей с ног своим магическим барьером. Медведю это, разумеется, не понравилось. Вот только выражать возмущение, когда ты истекаешь кровью и не успеваешь регенерировать, довольно сложно.
Впрочем, сшиб Леонид лишь мелюзгу. Их более крупные сородичи удержались на ногах, пусть и оставались потрёпанными. На Леонида посыпались языки пламени, которые стали гуще и концентрированнее за счёт слияния их сил. Но барьер парня пока упрямо держал защиту, пока другие члены отряда готовились к выходу в бой.
Внезапно Тимофей с мечом наперевес вылетел прямиком на вожака. Навязал встречный бой Медведю, отвлекая его внимание на себя, пока другие обеспечивали поддержку Леониду.
Разумная тактика. Я с приятным удивлением наблюдал за слаженностью работы отряда. В моё отсутствие эти люди прогрессировали, что только радует.
Чтобы сверзить высшую тварь, мне понадобится никак не меньше минут пятнадцати — и это если не возникнет внезапных проблем. Ребятам же пришлось повозиться, что никак не умиляло их заслуг. Большая часть чудовищ помельче рванула к дому, атаковать тыл. На защиту девушек встал Виктор Моржов. Он одной лишь волной ауры откинул тварей, чем позволил сокомандницам продолжить поддержку Леонида.
Здоровенный Медведь не стал ждать, когда Леонид и Тимофей займут удобные для удара позиции. Утробно взревев, он махнул лапой — и барьер первого бойца пошел тонкой рябью. Второй был вынужден отойти в сторону, что позволило твари сконцентрироваться на Леониде. Посыпался шквал размашистых ударов, каждый из которых стремительно просаживал магический щит парня.
— Командир! — Леонид пошатнулся. Тимофей и вовсе не мог подобраться ближе к твари.
Что ж.
Я пустил через тело ауру второго камня, и потоки золотых молний, перемешавшись с густейшим туманом, мгновенно окутали Медведя. Как только молния заблокировала каналы ауры высшей твари, вся её яростная атака, встретившись с моим ударом, сошла на нет.
Молния — сложная стихия, для управления которой нужно хорошо разбираться в целом ряде магических формул, в правильных соотношениях и векторах приложения сил. Но благодаря выстроенной системе передачи и фильтрации ауры я применил молнию без особых трудностей.
Тем временем Леонид наконец повернулся правым боком к высшей твари и пошёл на таран. От мощного удара потрёпанный защитный покров Медведя треснул, чем оправдал рискованный манёвр парня. Сблизившись на критически опасную дистанцию, Леонид продолжил бой. Тимофей в свою очередь пусть и сократил дистанцию, отвлекаясь на других тварей, но всё же старался держать расстояние пяти метров.
Как только я почувствовал, что моя аура восстановилась, выпрыгнул на Медведя, оставив после себя дымный след, замахнулся рукой, заострённой тенью, и погрузил её в грудь твари. Коснулся мягкого сердца, еле бьющегося в его груди — и сжал пальцы, пуская по ним молнию.
Через секунду, глядя на изорванную, развороченную гигантскую тушу, которая измочаленной грудой изуродованного мяса камнем рухнула вниз, я повернулся лицом к отряду и пару раз хлопнул в ладони.
— Очень здорово, — улыбка растянулась по моим губам. — Я впечатлён.
Леонид устало рухнул на колено, посмотрел на меня и стёр со лба выступившие испарины.
— Так бы сразу, командир.
Я заглянул за спину Леонида и посмотрел на других членов отряда.
— Все живы?
Ребята кивнули, и я сделал жест продолжать путь. Мы собрали пожитки и, захватив с собой оба глаза Медведя, двинули дальше. К этому времени солнце успело выплыть из-за горизонта.
— Почему вы сразу не уничтожили его? — Моржов поравнялся со мной. — Леонид рисковал.
— Существует такое понятие, как откат, — пояснил я. — Не забывайте, что я использую артефакты для подпитки, мне необходим перезаряд между сложными техниками. Вы как раз выиграли время, за что я вас и похвалил.
— А я думала, вы нашу готовность проверяете, — поморщилась Прасковья. — Даже обидно стало, что не верите в нас. Мы ведь с прошлого похода ни дня не филонили.
— Ну, у командира есть все основания, — усмехнулась Настасья. — В прошлый раз наш Дозор закончился тем, что нас в заложники взяли. И если бы не помощь Оболенского, кто знает, что бы случилось с нами.
— Послушай, Прасковья, — я подал голос. — Слово «обида» можешь вычленить из словарного запаса, пока мы находимся в тумане. Если я дам приказ, ты должна его выполнить. И меня не волнует, обижу я тебя или обрадую.
— Прошу прощения, командир, — Прасковья чуть посуровела.
— Сколько раз повторять, мы тут с вами не приятели и не друзья, — с раздражением добавил я. — Обижаться можете на гражданке, а здесь вы обязаны выполнять приказы. И прошлый опыт должен стать для вас уроком. Как только я исчез с радаров, ваш отряд растерялся. Один говорил одно, другой — другое. По итогу вы все оказались в ловушке.
— Нам бы назначить ранжировку по значимости, — вставил своё слово Моржов.
— Хорошо, — я кивнул. — На случай, если я погибну, либо же исчезну в портале, старшим в отряде станет Леонид. Если погибнет он, его место займёт Настасья. Затем Мышев, Моржов и Юсупова. Всем всё ясно?
Ребята согласно кивнули.
— Вот и славно.
Глава 18
Я закинул сухую ветку в потрескивающий костёр, выставил ладони к мирно танцующим языкам пламени и выдохнул паром.
Вокруг царила кромешная тьма, освещаемая лишь огнём передо мной, а домов поблизости не наблюдалось. Почва была прохладной и ровной, в радиусе двухсот метров ни единой пещерки. Холодный ветер сдерживали лишь широкие стволы аномально высоких деревьев. Словом, место для укрытия ужасное. Но из-за резко наступившей ночи пришлось остановиться.
Отряд был вынужден устроить привал под стволом дерева. И, так как печати скрытия в открытой местности были бессмысленны, на посту остался я.
Глаза закрывались, холодный ветер пробирал до костей. Вдобавок отовсюду слышался гул. Твари не спали. Казалось, сама Бездна в эту ночь была встревожена. Несмотря на то, что месяц был летний, чем дальше мы подбирались к точке пропуска тумана, тем больше ауры требовалось для согрева тела. Тем более, когда наступала глубокая ночь, а почва остывала.
И сейчас, когда я аккуратными движениями лезвия очищал глаза убитой ранним утром высшей твари, которую прозвали Пустотным Медведем, пальцы мои леденели, а движения лезвием теряли плавность и больше казались дёргаными. Словно новичок, ей Богу.
— Привет, — прозвучал голос за спиной.
Я обернулся и поглядел на то, как ко мне подсаживается Настасья Трубецкая. Совпадение, или нет, не скажу. Но эта девушка всегда находит время поговорить со мной наедине, когда я остаюсь на посту.
— Тут так неудобно спать, — недовольно протянула она. — Да и твари своим рёвом не дают уснуть. Каждый раз просыпаюсь и оглядываюсь в поисках угрозы.
— Привыкай, — хмыкнул я.
Девушка протянула руки к костру и закатила глаза.
— Получил сообщение с линии соприкосновения? — спросила она.
Я мотнул головой.
— Нет, что-то срочное?
— Мой голубь принёс весточку с сообщением о том, что Оболенский прибыл на передовую не один. Десятый столп тоже решил поддержать твою инициативу и принять своё участие в борьбе с туманом, — поделилась она новостями.
— Ух ты, — дёрнул я бровями. — У них там весело, судя по всему.
— Так странно ощущать, что на нас надеются не только тысячи солдат из Дозора, но и столпы Империи, — поёжилась девушка.
— В этом мире есть герои, а наша задача состоит в том, чтобы собрать их в одном месте и направить их силу в нужное русло, — чуть меланхолично отозвался я.
— Но давление колоссальное, Кость, — вздохнула Трубецкая. — Я будто нахожусь под пристальным вниманием всей Империи. Это задание отличается от прошлых, как минимум, своим безумным масштабом.
— Это ненужное давление, — обозначил я, подкидывая хворост в костёр. — Мы ведь проходили с тобой состояние «дхъяна», почему ты не держишь его в активном состоянии?
— Держу, но давление рушит все барьеры! — возразила она. — Любая опасность вызывает апатию. Руки трясутся, а перед глазами проносятся лица людей, поверивших в меня. В голову проникают мысли, а что, если мы провалимся, и эти люди погибнут зазря?
Я посмотрел на Трубецкую внимательно. Возможно, в таком возрасте человеку и впрямь не свойственно испытывать такие эмоции. Ей бы сейчас думать, любит её тот парень или нет, а не в тумане тварей кромсать.
— Я тебе на что? — улыбнулся, подняв бровь. — Взваливай всё на меня. Ты ведь здесь под моим началом. Исполнитель не должен испытывать на себе груз ответственности. Его задача исполнять.
Трубецкая выждала небольшую паузу, бросила в костёр веточку и обхватила руками колени. Еле заметно кивнула.
— Из тебя бы вышел неплохой психолог, Кость. Мне и впрямь стало легче, — прошептала девушка. — Хорошо, когда есть кого винить в своих неудачах. Только вот то, как ты выдерживаешь такой натиск, заслуживает самых высоких похвал.
Я невесело усмехнулся. После тех событий, которые пришлось пережить мне, не трудно обрести иммунитет к давлению со стороны общества.
— Скажи, Кость, — одёрнула Настасья от размышлений. — Если наш отряд всё же добьётся успеха и сможет освободить часть некоторых земель, будет ли это поводом нашим родам претендовать на них? После нашего первого задания мой отец был возмущён, что кусок земли освободили мы, а перешёл он по праву графу Солженицеву, который и пальцем об палец не ударил, чтобы тварей оттуда прогнать.