Здравый смысл призывал не медлить и поскорее завершить все дела на заправке, однако отчего-то хотелось продлить настоящий момент и растянуть его как можно дольше. Последние десять лет смысл жизни Джеймса Харриссона сводился к поиску Валианта Декоре ради мести за смерть своих родных. Сейчас ему казалось, что все это время он попросту влачил жалкое существование, превратившись в тень самого себя. Но в эту самую минуту — даже при скверном положении дел и не менее скверном самочувствии — он ощущал себя живее, чем за миновавшее десятилетие.
Джеймс не знал, что именно послужило причиной его оживления, но, так или иначе, это было связано с молодой девушкой, стоящей перед ним сейчас.
Понимая, что пауза слишком затягивается, Харриссон кивнул, соглашаясь с собственными мыслями, которые даже не сумел облечь в более-менее связные фразы внутри себя, и зашагал к магазину.
Ривер же занялась заправкой машины, краем глаза наблюдая за Джеймсом. Он сосредоточенно смотрел на расставленные по полкам небольшого придорожного магазина товары и, похоже, старался за это время набраться сил и хоть немного унять боль в ране, которая нешуточно его беспокоила. Ривер помнила каждую секунду процесса извлечения пули из его груди и, думая об этом, невольно сочувственно морщилась, не представляя, какие муки при этом должен был испытывать ее спутник. Джеймс Харриссон казался ей невероятно стойким и выносливым человеком, которому в жизни пришлось пройти через множество тягот и лишений. А ведь он при этом продолжать ставить себе все более и более высокие требования, не позволяя себе давать слабину. Ривер восхищала эта его черта, хотя вместо того, чтобы сказать об этом прямо, девушка каждый раз просто пыталась попросить Джеймса более бережно относиться к себе. Возможно, позиционировать себя заботливой спутницей ей было проще, чем напрямую говорить о том, как она начала относиться к этому человеку за короткое время их знакомства. Так или иначе, он стал сейчас единственным, кому она могла довериться после всего, что с ними произошло.
Глупо говорить человеку «я не хочу вас потерять», когда вы знакомы всего пару дней, — хмыкнула она про себя, понимая при этом, что вовсе не начинает влюбляться в Джеймса Харриссона. Он даже не стал ей другом. Разве можно назвать так человека, который похитил тебя из родного городка посреди ночи и увез в неизвестном направлении? Однако по дороге в Арваду Ривер поняла, что связавшая их история невольно сблизила их под эгидой борьбы с общим врагом, и теперь они должны были поддерживать и прикрывать друг друга, пока весь этот кошмар не закончится. Девушка удивлялась сама себе — никто никогда прежде не говорил ей о таком принципе общения с человеком, но в сложившихся обстоятельствах он казался ей вполне очевидным и единственно верным. Ривер поняла, что воспринимает Джеймса как боевого товарища, хотя никто из ее семьи не объяснял ей, что это за отношения и как они строятся.
Погрузившись в свои мысли, Ривер не заметила, как заправила полный бак. Джеймс к этому моменту продолжал бродить по магазину. Издали, особенно в свете энергосберегающих ламп помещения, источающих голубовато-белый свет, он казался еще бледнее. Передвигался он достаточно уверенно, однако иногда тело его предательски покачивалось, а правая рука невольно тянулась к ране. В какой-то момент он вдруг посмотрел куда-то вверх в точку, располагающуюся над прилавком, после чего заметно встрепенулся и намеренно — это было заметно — сбросил с полки какой-то товар, после чего кассир поспешил к нему на помощь.
Что там, черт возьми, происходит? — нахмурилась Ривер, делая несколько шагов к магазину, располагавшемуся чуть правее заправки.
В этот момент она уловила позади себя какое-то движение и резко обернулась, надеясь, что это был просто слишком сильный порыв ветра, однако в сердце зародилось нехорошее предчувствие.
Никого рядом не оказалось. Заправка была совершенно пуста, и отчего-то эта пустота сейчас напугала девушку. Памятуя о словах Харриссона, она подумала, что стоит направиться в магазин и поторопить своего спутника.
Она уже сделала шаг в сторону стеклянных дверей, за которыми виднелось, как кассир помогает Джеймсу подобрать что-то с пола, как вдруг за спиной вновь померещилось какое-то движение. На этот раз Ривер понимала, что слышит не ветер — теперь она отчетливо различила два медленных шага в свою сторону.
Страх заставил ее на миг замереть. Сердце гулко стукнулось о грудную клетку, словно просилось наружу, и в этот самый момент позади зазвучал тихий голос, который девушка запомнила очень хорошо с той самой встречи на Седьмой Северной улице Лоренса.
— Ривер, — произнес он. Имя в его устах показалось гипнотически убаюкивающим, однако следующие слова заставили похолодеть от страха. — Не беги.
59
Выбор закусок оказался для Джеймса непростым занятием. Была бы его воля, он и вовсе ничего бы не стал покупать, а просто расплатился бы за бензин и доехал бы до Арвады — чем быстрее, тем лучше. Однако морить Ривер голодом ему вовсе не хотелось, а ведь он только этим и занимался последние сутки. Разглядывая всевозможные сандвичи, набивавшие местный холодильник, картофельные чипсы, мороженное, крекеры и полуфабрикаты, Харриссон совершенно не понимал, что из этого лучше взять в дорогу. Прислушиваясь к собственным пожеланиям, он осознал лишь то, что совершенно потерял аппетит, и даже думать о еде ему сейчас противно. Хотя, надо думать, что, если он возьмет закусок только для Ривер, всю остальную часть дороги она сначала будет пытаться заставить его съесть половину ее порции (если не всю порцию), а вторую половину дороги снова будет говорить о том, как халатно он поступает по отношению к себе.
Нужно бы еще, пожалуй, купить кофе, — хмыкнул про себя Джеймс, потянувшись к первому попавшемуся сандвичу на полке перед глазами. Тело его в этот момент вновь едва заметно качнулось, и он рефлекторно оперся на холодильник, чтобы не упасть, свободной левой рукой. Рану прострелила острая боль, и Харриссон плотно сжал челюсти, стараясь не привлекать к себе внимания болезненным шипением.
Зараза, сколько ж можно о ней забывать? — невесело усмехнулся он в мыслях. Болезненная пульсация чуть ослабла, пока он расхаживал по магазину и пытался привести себя в мало-мальски нормальное состояние. Обернувшись в сторону кассира, Джеймс увидел, что молодой мужчина, лениво пожевывающий жвачку, обеспокоенно на него смотрит.
— Сэр, вам чем-нибудь помочь? — поинтересовался он, заметив, что посетитель обратил на него внимание. — Вам нехорошо?
Харриссон постарался натянуть на лицо невинную улыбку, отметив про себя, что слишком долго возится в магазине.
— Нет, нет, все в порядке. Просто долго ехал. Ноги затекли, вот и не держат уже, — отозвался он, бросив взгляд на беззвучно играющий телевизор, подвешенный на кронштейне поверх кассы. Передавали выпуск новостей, и на экране вдруг возникла фотография Криса Келлера. Харриссон округлил глаза, понимая, что, похоже, телевизионщики, наконец, добрались до происшествия в «Мотеле Черного Дрейка». А это значило, что фотографии Джеймса и Ривер, имеющих непосредственное отношение к делу, в котором шла речь о Крисе Келлере, тоже могли вот-вот появиться на экране.
Не представляя себе, как полностью перетянуть на себя внимание кассира, Харриссон подошел к полке со стеклянными бутылками газировки и нарочито небрежным движением скинул несколько на пол. Те со звоном разбились, и шипящая жидкость разлилась по грязно-белому кафелю.
— Вот черт! — воскликнул Джеймс, вновь обращая на себя внимание кассира, который уже выбегал из-за прилавка.
— Ох… сэр, погодите, давайте, я помогу! — с готовностью затараторил он. На бедже, вставленном в желтую клетчатую рубашку Харриссон разглядел имя «Тед».
— Господи, простите. Мне так неловко. Совсем неуклюжий стал с дороги. Я заплачу за эти бутылки.
Наклоняясь, чтобы подобрать осколки, Джеймс хорошенько вымазал ладони липкой газировкой, надеясь отвлечь Теда еще на некоторое время, чтобы тот помог ему открыть дверь уборной и, быть может, полностью пропустил новостной сюжет.
— Осторожнее, сэр, вы можете пораниться. Отойдите, прошу, я уберу, — Тед направился в подсобку, откуда в следующий миг появился с комплектом для уборки пола.
Джеймс поспешно отошел от растекающейся по полу сладкой лужи, специально держа руки перед собой.
— Простите, ради Бога, — вновь нарочито виновато улыбнулся он. — Понятия не имею, как это вышло.
— Ничего страшного, сэр, — Тед, похоже, был весьма радушным парнем из Логана, который уже не раз видел нечто подобное на этой заправке. Он посмотрел на руки посетителя и вопросительно кивнул. — Все-таки поранились осколками? Я ведь говорил…
— Что? — Джеймс изобразил секундное непонимание. — Ах, это? Нет, нет, просто испачкался в сладкой газировке. Я могу попросить вас открыть мне дверь в уборную, чтобы я еще и ручку вам не заляпал? — он передернул плечами, чуть поморщившись от боли в ране, однако Тед воспринял это как очередное проявление смущения за этот небольшой инцидент. — Простите, что доставил столько хлопот. Сегодня, похоже, не мой день.
— О, кстати, с Рождеством вас, сэр, — нервно хохотнул Тед.
— О, — подхватил Джеймс. — И то верно! И вас с Рождеством. У меня и из головы вылетело, какой сегодня день. Разъездная работа сбивает график.
— Понимаю, — протянул Тед, заканчивая убирать осколки и протирать пол. Расспрашивать посетителя о работе он не стал, хотя Харриссон уже успел продумать несколько версий для ответа, которые могли бы показаться неприметными. — Что ж, идемте, я открою вам дверь.
— Еще раз извините, — улыбнулся Джеймс.
— Пустяки, сэр, — отмахнулся Тед. — Со всеми бывает.
Он повел посетителя в уборную и открыл перед ним дверь. Перед тем, как войти в небольшое помещение, Харриссон успел бросить беглый взгляд на экран телевизора. Диктор продолжала что-то говорить, но никаких фотографий больше не показывали. Еще одной опасности удалось избежать.