— Виви, я уже иду. — Слабым голосом шепчет он и закрывает глаза.
— Дедушка, нет! Ты не можешь умереть! — кричу я, всеми силами пытаясь удержать его.
Его отяжелевшие веки открылись, в его глазах читается спокойствие и безмятежность.
— Фрэнни, я прожил хорошую жизнь, и теперь пришло мое время. Я готов.
Золотоволосый ангел воспарил в воздух, забирая с собой дедушку.
Я еще долгое время стояла и смотрела им вслед, пока мое сердце свыкалось с чувством боли и потери. Но в следующий момент мимо меня пролетает заряд Адского пламени, и я чувствую резкий запах опаленных волос. Тушу пламя с кончиков волос и смотрю на происходящее.
Позади Люцифера формируются и оживают темные образы, — сотни темных черных тел с кроваво-красными глазами.
Маги.
Эти глаза из моих снов. Я вижу, как их тела набирают форму, их когтистые руки рассекают воздух — в этот момент раздаются крики сраженных Небесных ангелов.
Меня охватывает паника — со всех сторон раздаются крики, и вспыхиваю взрывы.
Что же делать?
Рен. Свободная воля. Таков был мой план.
Оглянувшись, понимаю, что искать его не придется — он сам направляется ко мне.
— Ты волен сделать свой собственный выбор, — говорю я. Небесная энергия бурлит во мне, как лава в вулкане. — Решай сам.
Еще секунда и его кулак направлен на меня, я подсознательно готовлюсь к удару. Но дальше … ничего не происходит … я делаю шаг в его сторону.
— Сработало?
Секунду он смотрит на меня широко распахнутыми глазами, затем поворачивается к Люциферу, все внимание которого сосредоточено на его Магах, направляя их, будто маэстро дирижирует оркестром. Неожиданный выстрел Рена попадает прямо в грудь Люциферу, сбивая Его с ног.
— Похоже на то, — бормочет он, все еще пялясь на свой кулак, не веря в происходящее.
Закрыв глаза, я сосредотачиваюсь на всех Адских, до которых мысленно могу дотянуться и кричу, что есть силы:
— Вы вольны сделать свой выбор!
Огромное количество энергии покидает мое тело, эхом отдаваясь от стен ущелья. Внезапно меня ослепляет вспышка белого света, но когда глаза начинают хоть что-то распознавать, я вижу Люцифера, парящего в воздухе с поднятыми к небу руками, словно призывающего Небесные силы.
Но то, что Он призывал, было намного темнее, и скорее всего ничего Небесного там нет.
С неимоверной силой вокруг него закружился Адское пламя, переливаясь красным, желтым, золотистым и голубым, с каждой секундой набирая обороты.
И тут его глаза обращаются ко мне.
— Ты будешь принадлежать мне, или не будешь принадлежать никому! — Выкрикивает Он.
Водоворот Адского пламени поглощает Его, скрывая от моих глаз. Когда Он выбрасывает руки вперед, собрав всю свою Адскую силу, и направляет на меня, — я понимаю, что мои дни сочтены. Но вместо того, чтобы уничтожить меня, — его сила меня насыщает. Я чувствую, как она бурлит во мне, становясь еще сильнее. Прежде чем я поняла, что делаю, из моих рук вырывается вся накопившаяся во мне энергия, — красная из правой руки и белая из левой.
Мой зеленоглазый ангел исчезает. Вместо него остается огромный черный демон с кожаными крыльями, рассекающими воздух. Он борется против моего красного и белого электрического кокона, хлопая крыльями, но не может освободиться. Сила Рена присоединяется к моей, — оба мы пытаемся удержать Люцифера. Другие демоны со всех сторон пропасти добавляют свои — сотни полос красного Адского пламени, все сходятся в одной точке.
Люцифер.
В ущелье становится жутко тихо, крики и взрывы прекращаются, и слышен лишь звук потрескивания Адского пламени.
Люцифер продолжает неподвижно парить в воздухе, прежде, чем я отзываю свою силу. Но вместе с моей энергией, ко мне возвращается и Его. Она входит в меня, как пылающая ракета. Молния проходит по моим венам, струясь по всему телу, сжигая меня живьем. Внезапно раздается ошеломляющий взрыв. Как только мои глаза приспосабливается к резко наступившему мраку, я замечаю Люцифера, лежащего на земле в куче пыли и серы. Мое тело немеет, и я падаю на землю. Земля подо мной грохочет, резкий оглушительный звук практически разрывает мои барабанные перепонки.
Пальцами я ощущаю грубую траву на заднем дворе своего дома, открыв глаза, я слышу шелест листьев клена над головой. Белые облака плавно плывут по лазурному небу.
Вот и все.
Эту картину я видела в ту ночь на взлетно-посадочной полосе — причина, по которой я была уверена, что умру. Это то, что я чувствовала — молния не только в моей голове, она поглощала меня. Молния — это я. Я горю заживо.
Мое сердце разрывается, когда я закрываю глаза и вижу лицо Люка.
Затем все исчезает.
Глава 25Божественное вмешательство
Очнувшись после самого странного сна в моей жизни, я чувствую себя как-то тревожно.
Нервно.
Дергано.
Мне нужно бежать.
Открыв глаза, смотрю на потолок гостиной дедушки. Когда я сажусь и оглядываюсь, то понимаю, что, вероятнее всего, я все еще сплю.
Бабушка сидит напротив меня.
Смотрю на нее, мое сердце пропустило удар, и тут я все вспомнила.
Не Бабушка.
Господь.
Я все еще не могу оторвать от нее взгляда, не находя нужных слов. Я так хочу извиниться за то, что была такой дурой и такой слепой на счет Люцифера, но стыдно даже упоминать об этом. И, даже зная, что Его больше нет, в душе все равно какой-то тугой узел.
По телу пробегают мурашки, я не в силах скрыть испуг.
Бабушка подходит и опускается на диван рядом со мной. Дотрагивается до моего плеча, тем самым успокаивая все мое тело.
— Он может быть довольно убедителен, — говорит она, и я съеживаюсь, понимая, что она может читать мои мысли, как Гейб.
Опустив глаза, начинаю теребить край джинсов.
— Я должна была догадаться. Я так сильно хотела этого.
— Ты надеялась, а это не так плохо, как ты думаешь, моя дорогая, — когда я смотрю на нее, в ее глазах только нежность и всепрощение.
— Но я так ошибалась, и из-за этого … — Я даже не могу произнести имя Гейба, или Люка, или Мэтта. А вспомнив безжизненное тело отца, лежащего на земле, горло сковывает спазм и отдает болью в сердце. — О, Боже … — бормочу я в свои руки, — папа.
— Фрэнни, с твоим отцом все в порядке. На самом деле, он ждет тебя дома.
Сердце подпрыгивает, и я поднимаю голову. — Он в порядке?
Сияние Ее улыбки напоминает мне, кто Она.
— Он намного лучше, чем просто в порядке. Он заработал обратно свои крылья.
— Папа? Он снова ангел?
Она кивает.
— Твой ангел-хранитель.
Меня охватывает смесь эмоций, настолько неожиданных и потрясающих, что все, что я могу сделать, это тупо смотреть на стену и концентрироваться на дыхании.
— Я не хочу его, — наконец выдавливаю я, когда чувствую, что уже могу что-нибудь произнести. Не могу повторить с ним тоже, что произошло с Мэттом.
Она посмеивается, и я смотрю в Ее радужное лицо.
— Это не твое решение.
— Я не хочу подвергать его опасности.
— Это решение мы приняли не сразу. Габриэль советовался со мной, и мы решили, что это будет лучшим выбором. Он хорошо подготовлен и знает все подвохи из личного опыта. Вряд ли он будет совершать те же ошибки дважды.
— Габриэль советовался? — с надеждой в голосе спрашиваю я. — Он …?
— Ты увидишь снова своего Габриэля, дитя мое. Скоро.
Я пристально рассматриваю Ее лицо, в поисках ответов.
На ее губах мелькает знающая улыбка.
— Он — Доминион. Трудно разрушить сущность серафима.
— Гейб жив? — шепчу я больше себе, чем Ей.
— В каком-то смысле. — В ее глазах мелькает предостережение, и мне ничего не остается, как отвести взгляд.
— Я не хотела его искушать. Это просто … — Не знаю, как правильно подобрать слова. Я лишь хочу спросить, погубила ли я его, но не могу.
Мне это не нужно. Она же читает мои мысли.
— С ним все будет в порядке, но … — она замолкает, и я смотрю ей в лицо.
— Он больше не может быть со мной, — закончила я, читая печаль в ее глазах. На самом деле, я это и так знала. Прошлым вечером у дедушки я знала, что мы пришли к такому решению, хотя и не произнесли вслух.
— Так будет лучше для обоих.
Я снова киваю, проглатывая пульсирующий комок в горле.
— А как Люк? — спрашиваю я, все внутри сжимается, зная ее неизбежный ответ. Благодаря мне, Люк стал смертным. А это значит, что он мертв.
Ее глаза темнеют.
— Хочешь его увидеть?
Мое сердце начинает бешено колотится в груди, по щеке катятся слезы.
— Он жив, — шепчу я, закрывая лицо руками.
— Пока да, — мрачно добавляет Она.
Я резко спрыгиваю с дивана. Она крепко сжимает мою руку, которую все время не выпускала из своих рук.
— Поторопись.
— Где он?
— В больнице.
И тут в голове вспыхивает картинка — Люк лежит на больничной койке, провода и трубки повсюду.
«Время смерти — шесть часов тринадцать минут».
В спешке смотрю на часы на кухне. 5:41.
— Нет!
— Он будет ждать тебя, — говорит Она. — И передай ему, для него здесь есть работа, если ему будет интересно.
Я снова глотаю.
— Но он должен будет умереть … верно?
Ее взгляд смягчается, когда она кивает.
— У него есть выбор.
— Если он решит жить, останется ли он человеком?
Она поднимает бровь.
— Это то, что ты хотела бы для него?
— Я хочу, чтобы у него был шанс на нормальную жизнь.
— Даже если она будет без тебя? — тихо спрашивает Она, пристально смотря меня.
Мое сердце сжимается в крошечный жесткий комок, когда я киваю.
— Он это заслужил. Он самый человечный, чем кто-либо другой, кого я знаю.
— Если таков будет его выбор — я так и сделаю.
— Да, — говорю я, поворачиваясь к двери.
Она останавливает меня, нежно удерживая рукой за мое плечо.
— Ты больше не пользуешься дверью, моя девочка.
— Что ты имеешь в виду?