Триста лет назад моей семьёй был орден, искореняющий магов и прочую нечисть. А сейчас я собираюсь жить среди тех, кого бы без раздумий прикончил ещё тогда. Вертлявая же девка эта судьба!
Но больше поражает, как я вообще смог свыкнуться с этим парадоксом. Да ещё и так быстро. Возможно, так меня изменили годы в забвении и пустоте.
Я получил на руки ещё один счёт за пользование такси и высадился на одной из центральных улиц. На город уже опустилась плотная завеса ночного мрака.
Да… В это время суток особенно хорошо видно, как магия преобразовала этот мир, пока меня не было.
За широким трёхэтажным зданием общежития возвышалось громадная магическая академия. Десятки башен, рассекая небеса, сияли голубыми огнями, как маяки. А эти огни явно не естественного происхождения. Куда ни глянь — везде магия!
Быстрым шагом я пересёк аллею и вошёл в широкие двери общежития.
— Кто там всё шастает посреди ночи? — послышалось возмущённое ворчание из-за длинной стойки, что стояла слева от входа.
Полный усатый мужчина щелчком пальца зажёг лампу, и та ослепила меня тем же надоедливым голубоватым светом.
Ещё один маг? Нет. Не чувствую знакомого покалывания. Простолюдин. А вот лампа у него магическая. Ну и ну! Раньше магией стирали с лица земли города, а теперь используют её для освещения комнат. Похоже, колдуны уже не знают, как повыделываться со своим мастерством.
— А-а, это ты, Белов? — сонно протянул мужчина и громко зевнул. — Опять неприятности ищешь, авантюрист ты наш?
— А вы кто такой, чтобы интересоваться моими личными делами? — ответил я вопросом на вопрос.
Мужичок от удивления продрал заспанные глаза.
— Не понял? А где привычное «прости-и-и-те, только не рассказывайте дек-а-а-ану»? — мерзко проскулил он, явно изображая прошлого Белова.
Я медленно подошёл к стойке и склонился над вахтёром. Магическая лампа начала интенсивно мигать и с громким хлопком потухла. Мужичок вздрогнул.
— Прошу прощения, — ледяным тоном прошептал я. — Вы смеётесь надо мной?
Я не сводил с него пронзающего взгляда. Таких людей сразу нужно ставить на место. Пусть привыкает, что я — другой человек, и со мной нельзя разговаривать, как раньше.
— Да будет вам, Белов! — махнул рукой вахтёр. — Уже и пошутить нельзя!
Вот, он уже и на «вы» перешёл. Значит, сноровку я не потерял при перемещении в это тело.
Ладно, попугали — и хватит. Но свой авторитет в академии нужно восстанавливать. А уж если говорить прямо — создавать с нуля.
— Давайте, отмечайтесь в журнале, и идите спать, — предложил мужчина. — Время уже позднее.
Я молча вписал своё имя и время возвращения в общежитие. Знания о местной письменности тотчас вспыои в голове. Но почерк был мой, а не прошлого Белова.
Посмотрел время на круглых часах, которые противно тикали на стене. Но один вопрос так и оставался не решённым…
В какой из сотен комнат в этом здании я живу⁈ Да и на каком этаже?
Вредный вахтёр, заметив моё замешательство, хитро заулыбался.
— Что такое, Владимир Алексеевич? — спросил меня он. — Неужто номер своей комнаты позабыли? Не серчайте, Погребицкий его тоже не вспомнил.
Погребицкий… Точно, это тот парень, с которым я на дуэли подрался.
— Так он добрался всё-таки? — решил разузнать я.
— Жив-здоров, за полчаса до вас прибыл. Видать, хорошо вы друг друга амнезией приложили, раз оба дорогу до кровати найти не можете.
Отлично. Вахтёр сам же для себя и сочинил идеальную легенду. Амнезия. Пусть будет так.
— Дуэль — есть дуэль, — пожал плечами я. — В пылу боя всякое бывает. Так вы номер комнаты не напомните?
— Триста четвёртая, — ответил вахтёр. — А я — Виталий Петрович Собакин, приятно вновь познакомиться. Это я так, напоминаю, на всякий случай. А то Погребицкий даже мать родную вспомнить не мог.
Уж не знаю, как у них зашёл разговор про мать Погребицкого, но я решил дальше не продолжать эту занимательную беседу.
Сильно клонило в сон. Перед завтрашней беседой с деканом нужно хорошенько выспаться.
Я поднялся на третий этаж и быстро нашёл свою комнату. Однако и на этом мои приключения не заканчивались. Около моей двери тёрся какой-то длинный худощавый парень в чёрном пальто.
Старые привычки моментально привели тело в боевую готовность. Сколько ж раз я натыкался на подобные засады около своего дома. Маги способны на любую подлость.
— О, Вовка, я тебя заждался! — воскликнул незнакомец и вышел на свет.
Я невольно вздрогнул, увидев лицо молодого человека. Бледный, как сама смерть. Под глазами чёрные круги. Длинные тёмные волосы завязаны в конский хвост.
— Мать моя родная, это где ж тебя так помотало? — не удержался я.
— А? — удивился незнакомец. — Ты о лице, что ли? Да не переживай, это я новое зелье тестировал. От бессонницы.
В памяти всплыли воспоминания об этом человеке. Николай Бродский. Единственный приятель Владимира Белова, и просто непревзойдённый чудак. Если так о нём думал даже бывший «я», это говорит о многом!
— От бессонницы, говоришь? — уточнил я. — И как, работает? Что-то вид у тебя больно болезненный.
— Работает! Даже лучше, чем я думал, — воодушевлённо заявил Николай. — Третьи сутки уже не сплю.
— Хм… А разве должно быть не наоборот?
— Должно быть! Но, по крайней мере, отвар начал на сон влиять — это уже победа. Из-за прошлой его версии у меня прыщи вылезли на…
— Не надо подробностей! — остановил его я, пока не стало слишком поздно. — Лучше скажи, чего меня под дверью поджидаешь посреди ночи? Сразу скажу — пить эту дрянь я не стану.
— Да я тут не за этим! Слушай, — Николай перешёл на шёпот, — ты вроде говорил, что можешь один запретный ингредиент достать? Мне для нового отвара нужно позарез.
Это ещё что за новости? М-да…
— Откуда я тебе его возьму? — решил прощупать почву я.
— Как откуда? — удивился Николай. — Ты же говорил, что состоишь в подпольном клубе. У них там, вроде, всё достать можно.
Ого-го! Да я полон сюрпризов! Только что-то мне подсказывает, что с такой информацией нужно быть поаккуратнее. Особенно в беседе с Николаем. Особенно в общем коридоре. Особенно тихой ночью.
— Не знаю я ни о каких клубах, — ответил я. — Иди спать, Бродский.
— Ну ты чего, Вов? — обиделся Николай. — Хорошо же общались!
— Спать иди, говорю, — настоял я, попутно открывая дверь в свою комнату.
— Да как же я теперь засну?
Но ответ на этот риторический вопрос Николай не получил, поскольку я захлопнул дверь перед его носом. Информация о закрытом подпольном клубе, конечно, полезная. Но у меня сейчас и так проблем навалом. Разберусь с отчислением, а потом уже попробую выяснить, что это за опасные знакомства имел Белов до моего вторжения в его тело.
Моя комната была совсем небольшой. Шкаф, кровать да письменный стол — вот и всё убранство. Хоть я в прошлом и не был дворянином, но жить привык в более просторных покоях.
А уж бардак-то какой! Никакого уважения к собственному жилищу! Я быстро раскидал книги и грязное бельё по своим местам и рухнул на кровать.
Кто бы что ни говорил, а перерождение — очень выматывающая штука!
Проснулся я от громкого звона. Будильник — так называют в современном мире этот маленький металлический шарик, напитанный одновременно магией звука и магией времени.
Магам правда некуда свои силы что ли девать? И чем же вам не угодили механические часы? А уж проснуться организм и сам может, достаточно хорошенько его натренировать.
— Какой-то инструмент слабаков, — хмыкнул я, рассматривая магический механизм.
Я переоделся в повседневную униформу академии, умылся, и сразу же выдвинулся на встречу с деканом. Утро было прохладным для позднего апреля, но редкие солнечные лучи и пение птиц настраивали на хороший лад. Первое утро новой жизни — не часто приходится испытывать такие эмоции!
Мышечная память привела меня в главный корпус. По пути я не встретил ни единой души. Должно быть, встал слишком рано. Оно и к лучшему. Компания алхимика Коли Бродского мне сейчас совсем ни к чему.
Хотя и с ним бы не помешало наладить отношения. Единственный друг предшественника, как никак.
Но добраться до кабинета декана без новых знакомств оказалось задачей невыполнимой.
— Владимир! — услышал я тонкий женский голос за своей спиной. — Владимир! Белов! Ты куда собрался?
Громко цокая каблуками, меня догоняла стройная блондинка. Шагала она настолько быстро, что её длинные волосы плясали на плечах, словно морские волны.
Ну и походочка! Грациозная, как кошка. Создавалось впечатление, что каждый её шаг был заточен на то, чтобы показать изящество изгибов её тела. Я невольно засмотрелся на приближающуюся ко мне девушку и на мгновение забыл, что собирался к декану.
— Доброе утро, — поприветствовал я незнакомку.
— Да какое же оно доброе, Владимир? — насупив брови, спросила она. — Ты неделю на занятиях не появлялся. Я уже вся изволновалась.
В голове быстро всплыло её имя. Юлия Колокольцева. Интересно, кем она приходилась Белову? Никаких подсказок, кроме её имени память мне не подкинула.
— Не стоило обо мне волноваться, — ответил я. — Я решал личные вопросы.
— Как это не стоило? — воскликнула девушка. — Это моя прямая обязанность, как старосты первокурсников — волноваться о таких прогульщиках, как ты, Владимир.
Ах, вот оно что! Староста. Я уж было подумал, что тут дела любовные. Но нет, куда уж там прошлому Белову! От мамкиной юбки так и не успел оторваться.
Удивительное чувство — вновь оказаться в теле молодого юнца. Скольких женщин за свою жизнь я повидал, а в груди-то всё равно что-то ёкает. Ладно, сейчас на это нет времени. Сначала разговор с деканом, потом флирт с однокурсницами. Главное — не перепутать.
— Больше переживать обо мне не придётся, — уклончиво ответил я. — А пока, прошу меня простить, Юлечка, меня ждёт декан.
— Юлечка? — удивилась девушка за моей спиной. — Владимир, зачем же фамильярничать?