— Боевым искусствам обучал меня мой отец, — солгал я.
— Вот как? — недоверчиво приподнял густую бровь Суворов. — И где же сейчас Белов-старший?
— Пропал, — коротко ответил я. — И я не имею ни малейшего понятия, где он сейчас.
— Пропал, значит? — хитро прищурил глаза легионер. — А вы хотели бы его найти, Белов?
Вот уж действительно странный вопрос. С одной стороны, было бы неплохо разыскать этого подонка, если он ещё жив, и заставить выплачивать долги. Но Суворов явно к чему-то клонит. Предложение помощи от властных людей всегда нужно принимать с предельной осторожностью.
— Меня не сильно интересует его судьба, — сказал я. — Вы намекаете, что вам что-то известно?
— Я намекаю, что вам следует вступить в ряды Легиона, Владимир Белов, — прямо сказал он. — С нашей властью вам удастся и найти отца, и обеспечить семью. Решить любые интересующие вопросы. Достаточно пройти короткое обучение и принять участие в войне. Нам нужны такие способные люди, как вы.
Вот и началась вербовка. А он явно навёл справки. Знает и об отце и о плачевном состоянии моей семьи. Знает, куда нужно надавить. Только со мной такое не прокатит. До чего же абсурдно разговаривать с воякой на эту тему посреди Тёмного Часа рядом с потерявшим сознание Ковтуновым!
— Вам не кажется, что сейчас не лучшее время для этой беседы? — спросил я. — Кругом бродят фобы и…
— Фобами уже занялся Светлый День. Не пройдёт и получаса, и сопряжение между мирами пойдёт вспять, — перебил меня Суворов. — Так что скажете, Белов?
Я быстро сообразил, почему этот разговор вообще состоялся в столь безумной обстановке. Суворов — не идиот. При нормальных обстоятельствах он бы переговорил со мной в безопасном месте.
Нет. Ему бы даже не пришлось со мной говорить. Декан и так был готов отдать одного из нас.
Всему виной произошедший на олимпиаде инцидент с Тёмным Часом. Суворов понял, что его планы рушатся, и я решил это озвучить.
— Игорь Николаевич, вы ведь заговорили со мной сейчас, потому что это последний шанс заманить кого-то из учеников в Легион, не так ли? — спросил я.
Суворов старался не показывать своих истинных эмоций, но я заметил, как дёрнулась бровь.
— Не понимаю, о чём вы, Белов, — строго ответил он. — Если Легион хочет — Легион возьмёт.
— Давайте будем честны, — предложил я. — Из-за того, что Тёмные Часы участились и прямо на территории академии произошло сопряжение миров, теперь все силы будут направлены на более активную подготовку студентов к борьбе с прорывами фобов. Вы решили поговорить со мной, потому что поняли: теперь ваше прошение о пополнении армии будет отклонено. Ведь способные маги куда нужнее для защиты граждан от магии Тёмного Мира.
Суворов молчал. Его взгляд сверлил меня из-под насупившихся бровей. И это был ответ на мой вопрос.
Я оказался прав.
— А вы не обделены умом, Белов, — наконец произнёс он. — Однако не стоит забывать, что и я помог вам. Я запросто мог не вступаться за вас на олимпиаде. Дать Виктору Мясникову вас дисквалифицировать.
— Теперь события олимпиады уже не имеют значения, — ответил я. — Однако я ценю ваш поступок. Честность превыше всего.
Суворов хотел добавить что-то ещё, но его ослепило внезапно возникшее на небе солнце. Мгла Тёмного Часа рассосалась, а вслед за ней ушёл и туман.
Лишь тогда я впервые увидел последствия этого прорыва. Весь стадион был усыпан прахом убитых монстров. Все трибуны и прилегающие к тренировочной площадке дворы академии превратились в руины. Но зная, как быстро работают наши профессора, уже через пару дней всё будет убрано.
На стадионе появились десятки людей в белой форме. Маги из Светлого Дня. Видимо, они уже завершили чистку.
— Что ж, Белов. Похоже, нам с вами не удастся договориться, — заключил Суворов. — Но мы ещё обязательно встретимся. Я хорошо запоминаю сильных людей. Не надейтесь, что вам удастся исчезнуть из моей памяти.
— Тут ещё раненные! — крикнул один из бойцов Светлого дня и подбежал к нам.
Остаётся надеяться, что Гаспар ошибся, и им не удалось найти следы взрывных зелий.
— Сюда! — позвал я спасателей и указал на Ковтунова. — Ему нужна помощь. Потерял весь запас маны.
Крепкий боец в белоснежном мундире мигом подхватил далеко не лёгкого Алексея и закинул себе на спину. Прежде чем направиться к лазарету, он бросил взгляд на мои кулаки.
— Дрался с фобами? — спросил он.
— Было дело, — сдержанно кивнул я. — Иначе бы я тут не стоял.
— Так держать! — воскликнул боец. — После обучения присоединяйся к нам. Светлому Дню такие люди пригодятся.
Сказав это, он быстрыми шагами удалился вместе с телом Ковтунова.
Я устало присвистнул. За пять минут меня попытались завербовать сразу в две главные организации Российской Империи. События этого дня — перебор даже для главного охотника на магов.
Выбравшись из руин стадиона я нашёл Бродского и Колокольцеву. Им удалось доставить Антарктьеву в больничный корпус к профессору Лазаревой.
К счастью, Анастасия уже пришла в себя и чувствовала себя неплохо, хоть и ощущала сильную слабость от потери маны.
Колокольцева с Антарктьевой долго благодарили меня за помощь, но мои мысли были очень далеко от реальности. Убедившись, что с моими подругами всё хорошо, я позвал Бродского за собой в Тайное Убежище.
Там нас встретил уже заскучавший дед Аким.
— О, здав будьте, хлопцы! — поприветствовал нас она. — А вы откуда такие чумазые?
— Гаспар был здесь? — перебил я Акима.
— Он и сейчас тута, — махнул лапой дед. — Я энтого петуха проклятого в клетку запихал. Он тут что-то вынюхивал.
— Володь, может объяснишь, что происходит? — взволнованно спросил Бродский.
— Сейчас узнаешь, — ответил я и зашагал к комнате с круглым столом.
Гаспар действительно сидел в клетке. Но, что удивительно, фамильяр не кричал и даже не пытался поскорее из неё выбраться. Будто осознавал свою вину.
— Объяснись, — потребовал я. — Всё выкладывай. От и до. Без утайки. Зачем ты подставил нас с Николаем?
Гаспар тяжело вздохнул.
— Мастер Тайн знал, что на этой неделе будет массовый прорыв Тёмных Часов по всему городу. Он приказал мне сломать барьер в академии.
— Зачем?
— Я же уже говорил! — взмолился Гаспар. — Мастер хотел…
Гаспар не успел закончить свою тираду. Поскольку потолок над нашими головами со скрежетом расползся, и из образовавшегося отверстия прямо на стол упал конверт.
На конверте были выгравированы инициалы.
М. Т.
— Мастер Тайн, — прошептал Бродский.
— Это от хозяина… — испуганно пролепетал Гаспар.
Отверстие в потолке исчезло, будто его и не было. Я поднял конверт и достал из него письмо. Текст появлялся постепенно, будто невидимая рука писала сообщение прямо у меня на глазах.
«Здравствуй, Владимир Белов! Вынужден тебе признаться в своём маленьком преступлении. Гаспар не лжёт. Он действовал по моему приказу. Однако я сделал это ради благих целей. Из-за произошедшего инцидента вас с Мясниковым теперь гарантированно не заберут в Легион. Более того, мне удалось понаблюдать, как ты справляешься с фобами. Впечатляющая картина! Очень даже неплохо для первокурсника. Ты чем-то напомнил мне меня самого. Я увидел достаточно и больше стравливать вас с Павлом Мясниковым не буду. Я убедился, что моим последователем должен быть именно ты. Забери оставшуюся у Павла власть. Он показал себя слабым игроком и изрядно меня разочаровал».
— Да этот Мастер Тайн просто сумасшедший! — воскликнул Бродский, читая сообщений из-за моей спины.
— Ты видишь текст? — удивился я.
— Конечно! Самопишущееся письмо! — воскликнул Николай.
— Странно. Раньше ты не мог его видеть…
Стоило мне произнести эти слова, и на пергаменте появилось продолжение текста.
«Мои сообщения могут видеть все люди, которых ты считаешь своими друзьями. Так сказать, члены твоего студенческого клана. Ах да, хочу извиниться за действия Гаспара. Он не должен был использовать взрывные зелья и ставить под удар тебя и твоих друзей. Гаспару была доверена миссия и шанс обрести свободу, но он себя не оправдал. Отныне он больше не мой фамильяр. Можешь сделать с ним всё, что тебе захочется. Хочешь — оставь себе. Хочешь — убей. Мне всё равно. Все следы взрывных зелий я замёл, подозревать вас никто не станет. Передавай привет Акиму. И успехов в захвате Закрытого Клуба».
— Что… Что говорит хозяин? — взволнованно спросил Гаспар.
— Говорит, чтобы мы тебя пришили! — рявкнул Бродский.
— Тише, Николай, — попросил я друга. — Не спеши.
Я присел за круглый стол и принялся перечитывать письмо Мастера Тайн. Этот хитрец знал абсолютно всё. Он не манипулировал мной, а выстраивал все мои действия в свою пользу. Олимпиада, торговля зельями, противостояние с Павлом Мясниковым — всё это будто часть его большой игры.
И я не собирался становиться его пешкой. Не для этой цели обрёл вторую жизнь.
Однако пока что планы Мастера Тайн меня не беспокоили. Я получил выгоду от его Тайного Убежища, и этого мне было достаточно.
Пусть Мастер Тайн думает, что мы легко поддаёмся его манипуляциям. Пусть считает, что мы с Бродским пляшем под его дудку. Если в какой-то момент Мастер Тайн решит нам навредить, он поймёт, с кем на самом деле связался.
— У меня к тебе три вопроса, Гаспар, — нарушил тишину я. — Ты осознаёшь, что натворил по указке этого сумасшедшего болвана?
— Да, — понуро опустив маленькую голову, произнёс голубь. — Я чуть не уничтожил Магическую Академию.
— Ну, до бедствий такого масштаба тебе ещё трудиться и трудиться, — ответил я. — Вопрос второй: ты понимаешь, что Мастер Тайн от тебя избавился? Он написал, что мы можем тебя убить.
— Не убивайте меня, пожалуйста! — взмолился Гаспар.
— Гаспар, ты не ответил на вопрос, — холодно произнёс я.
— Д-да. Я понимаю. Я теперь один…
— Отлично, — кивнул я. — И последний вопрос. Ты готов служить мне?
— Володь, ты чего? — удивился Бродский. — Ты хочешь дать ему второй шанс?