Ну да, разумеется. Как же без этого. Дворяне никогда не пойдут на хорошее дело без своей выгоды.
Не успел я ответить Пересветову, как он вновь рассмеялся и в очередной раз хлопнул меня по плечу.
— Да убери ты это злобное выражение лица, Владимир. Пугаешь меня! — ответил Александр. — Не переживай, мне взамен ничего не надо. Если сердце Екатерины уже принадлежит другому, мне тут делать нечего. Да и времени у меня нет, если честно, на семейные дела. Светлый День всю мою жизнь поглотил. Кстати, учти этот момент. Будешь вместе с нами бороться против фобов — считай, что об остальных радостях жизни придётся забыть.
Ну-ну, как же! У меня дел навалом, забыть не получится. Удивится же этот Пересветов, когда я схлопну Тёмный Час меньше чем за десять минут.
— Рад, что ты пошёл мне навстречу, — сказал я. — Признаюсь честно, первое впечатление о себе ты оставил не самое лучшее.
— Не обращай внимания, — улыбнулся Александр. — У меня просто странное чувство юмора. Юмор — лучший способ победить страх. Когда воюешь с фобами, любые средства хороши. Ладно, Владимир, до скорых встреч.
Пересветов растворился в толпе. Хм, слишком уж просто он согласился. Либо он только и искал повода, чтобы отказаться от помолвки, либо увидел в моём предложении другую выгоду. Вот за этим надо проследить.
А у меня остались ещё два незаконченных дела. Из этого ужина можно было извлечь ещё больше пользы. Но теперь уже не для меня, а для моих соратников.
Мария Мясникова стояла неподалёку от сцены. Тревога на её лице говорила о том, что девушка уже начала сомневаться в реализации своего плана.
— Мария! — я схватил Мясникову за предплечье. — Готовься. Скоро твой выход.
— Ч-что⁈ — удивилась она. — Уже? Я думала, сейчас представят Суворову с Пересветовым!
— Не совсем так. Просто стой за кулисами у выхода на сцену и жди сигнала. Ты поймёшь, когда наступит твой черёд, — быстро проговорил я и приготовился бежать дальше.
— Стой! Владимир, а ты куда? — бросила она.
— Искать Бродского.
— Он с Антарктьевой вышел из особняка. Кажется, ему совсем поплохело, — сказала Мария.
— Понял, спасибо! — крикнул я, направляясь к выходу. — Я скоро буду.
Я прорвался через плотную стену дворян и вышел на свежий ночной воздух.
Бродский сидел на крыльце. Антарктьева стояла рядом с Николаем и встревоженно озиралась по сторонам.
— Настя, как он? — подбежав к друзьям, спросил я.
— Совсем в себя не приходит! — ответила Антарктьева. — Даже говорить толком не может. Я пыталась его слегка охладить и привести в чувства, не помогло…
Видимо, её «слегка» оказалось слишком мало. Оно и понятно, Настя опасалась навредить Коле.
— Ясно, сейчас мы это исправим, — сказал я и присел рядом с Бродским. — Николай, ты меня слышишь?
Бродский вяло поднял голову и посмотрел на меня полузакрытыми глазами.
— Во-лодь-ка… — не без труда произнёс по слогам Николай и тыкнул в меня пальцем.
— Рано ты расклеился, Бродский! — я влепил другу пощёчину, но тот её даже не почувствовал. — Я решил твою проблему. Что будет дальше — зависит от тебя.
— Дальше я… буду спать, — произнёс Николай.
Вот так, значит, да? Ладно, пора применять тяжёлую артиллерию.
— Анастасия, дай-ка мне свою руку, — попросил я.
Антарктьева без лишних вопросов смущённо протянула мне ладошку. Я обхватил её и впитал часть ледяной магии. Девушка вздрогнула, но руку не забрала.
Ничего, я взял совсем чуть-чуть. Достаточно, чтобы устроить одному господину бодрящие процедуры.
— Твой последний шанс, Николай, — сказал я и схватил его обеими руками за плечи.
Из моих кистей вырвался поток ледяного воздуха и окутал тело Бродского. На этот раз мой друг отреагировал незамедлительно. Николай, громко вскрикнув, вскочил с крыльца и чуть не сбил меня с ног.
Бродский принялся бегать туда-сюда и растирать своё тело, пытаясь согреться.
— Т-ты ч-чего⁈ — заикаясь, кричал он. — У м-меня ч-чуть сердце не ос-становилось!
— Добро пожаловать в мир живых и трезвых, Бродский, — поприветствовал вернувшегося друга я. — Тебе нужно решаться. И очень быстро.
— Ты о чём? — туго соображал Николай.
— Помолвки с Пересветовым не будет, — сообщил я. — Дальше всё зависит от тебя. Ответь на мой вопрос, Николай, только подумай хорошенько. Ты готов связать свою жизнь с Екатериной Суворовой? Или для тебя — это просто мимолётная влюблённость?
Бродский перестал мельтешить и замер. Его взгляд стал осмысленным.
— Готов. Конечно готов! — ответил он.
— Ты осознаёшь, сколько проблем может тебе принести её семья? Против тебя не просто Суворовы, а весь Легион. Подумай хорошенько, за твой выбор тебя никто не осудит. Готов пойти на риск или всё же предпочтёшь оставить эти отношения позади?
Бродский хотел ответить сразу, но мои слова заставили его задуматься. И это хорошо. Важно, чтобы он принял решение осмысленно. Эта маленькая игра, которую я начал час назад, может изменить жизни всех моих друзей, кроме Антарктьевой. Она одна здесь ещё не успела набедокурить и нарваться на новых врагов.
— Готов, Володь, — кивнул Бродский. — Знаю, что рискую. Но если откажусь — буду жалеть об этом. Возможно — всю оставшуюся жизнь.
— Отличный ответ, дружище, — улыбнулся я. — У тебя пять минут, чтобы привести себя в порядок. Затем живо дуй за кулисы. Екатерина будет ждать тебя там.
— Ты серьёзно? — не поверил моим словам Николай.
— Быстро, я сказал! — поторопил его я. — Иначе точно всё профукаешь.
Николай пронёсся мимо меня, словно ветер. Отлично, все фигуры расставлены на доске. Осталось только дождаться начала игры. Это будет быстрый мат. И каков будет исход, даже я не могу предположить.
Но если мои соратники хотят добиться своих целей — это их единственная возможность.
— Владимир, что происходит? — взволнованно спросила Анастасия.
— Ничего особенного, просто исполняю желания своих друзей, — уклончиво ответил я. — Может, и ты что-нибудь хочешь?
— Угу, — кивнула Антарктьева. — Кушать хочу.
— Ну, с этим я как-нибудь справлюсь, — рассмеялся я. — Пойдём внутрь, к столу. Скоро начнётся представление.
Мы с Антарктьевой нашли свободный столик и заняли за ним места. Чего греха таить, я и сам голодный как волк. Весь вечер пробегал между дворянами, нажил кучу врагов и одного потенциального друга.
Осталось посмотреть на плоды своих трудов.
Музыка закончилась, занавес закрылся. К сцене подошёл Игорь Суворов и, громко хлопнув ладонями, привлёк к себе всеобщее внимание.
— Уважаемые гости моего банкета, — громогласно обратился он к слушателям. — Сегодняшний званый ужин для меня особенный, поскольку я хочу представить вам свою дочь в сопровождении её жениха.
По залу пронеслись шепотки. За один столик с нами поспешил присесть Илья Суворов.
Вот его компании я совсем не ждал. Парень он вроде приятный, но что-то мне подсказывает, что он сел к нам не случайно. Возможно, его подослал отец.
Илья молча кивнул, поприветствовав меня и Анастасию и продолжил слушать речь отца.
— Не стану скрывать, я решил, что моему роду стоит заключить выгодный союз с другой властной семьёй, — произнёс Игорь Николаевич.
По крайней мере, лгать не пытается. Всем дворянам и так понятно, что браки в их семьях не по любви заключается.
Гости замерли в ожидании. Слуги подошли к шторам занавеса, чтобы распахнуть их. В этот момент Илья Суворов повернулся ко мне и прошептал:
— Отец это не одобрит. Но я благодарен тебе за то, что ты сделал. Счастье сестры мне дороже, чем новые связи отца.
Занавес поднялся. Игорь Суворов стоял к сцене спиной и не видел, что перед гостями предстали две фигуры. Екатерина Суворова и Николай Бродский.
— Прошу представить вам мою дочь — Екатерину и её жениха… — сообщил Суворов, обернулся и замер.
Да чего уж там говорить, замерли все. Повисла неловкая пауза. Но Бродский держал осанку и не показывал волнения, будто с самого начала на сцене должен быть оказаться именно он.
Абсолютную тишину нарушил единственный аплодировавший гость. Александр Пересветов сидел на задних рядах позади нас и стучал ладонью о ладонь, что есть мочи.
Увидев это, Игорь Суворов понял, что всё пропало. Его переиграли. Он уже объявил о помолвке. Он уже сообщил гостям, что его семья решила заключить выгодный союз. Обыграть иначе и отказаться от своих слов уже не выйдет. Тогда он выставит себя ещё большим дураком.
— … и её жениха — Николая Бродского, — сокрушённо закончил свою речь Игорь Суворов.
К аплодисментам Пересветова присоединился Илья Суворов, а затем и остальные дворяне. Они знать не знали, кто такой этот Николай Бродский, но проигнорировать объявление хозяина дома не могли.
Екатерина с Николаем выглядели по-настоящему счастливыми. Хоть они ещё и не подозревали, в какую передрягу их втянуло это решение, и каковыми могут быть последствия. Но их улыбки дали мне понять, что я сделал всё правильно.
Суворов медленно повернулся к гостям и, пробежавшись взглядом по рядам столов, быстро нашёл меня.
Гнев, которым горели его глаза, мог потягаться даже с жаждой убийства, что источал Виктор Мясников.
Я тихо произнёс слово: «Месть».
И он прочёл его по моим губам.
Пусть знает, что я не просто студент-первокурсник. Я глава рода Беловых, которому лучше не переходить дорогу. Суворов её перешёл, а потому теперь будет пожинать последствия.
— Теперь отец тебя точно убьёт, — прошептал мне Илья, искренне улыбаясь, он не скрывал радости за сестру.
Никогда я ещё не получал угрозы в таком формате. Это определённо что-то новенькое.
— Это ещё не всё, Илья, — ответил я. — Представление не окончено.
Игорь Суворов гневным жестом приказал Екатерине и Николаю покинуть сцену. Но стоило им уйти, и на смену появилась новая фигура.
— Благодарю Николая и Екатерину, что позволили мне выйти на эту сцену, — произнесла появившаяся из-за кулис Мария Мясникова. — В первую очередь я хотела бы поздравить своих друзей. Эта новость меня очень тронула.