Хотя, чему тут удивляться? Я самый молодой боец Светлого Дня за всю историю организации. У меня в друзьях архиоборотень, а кроме всего прочего мне неплохо удаётся стирать Тёмный Час и схлопывать разломы до состояния маленьких чёрных шариков. Повод задержать на мне внимание был.
Также и наш алхимический бизнес на месте не стоял. До конца зимы мы обзавелись несколькими точками по всему городу. Павел передал нам помещения своего отца, как и обещал. Мне удалось найти несколько безработных алхимиков, которые готовы взяться за любой труд, лишь бы получить рабочее место. Начинать придётся с малого, но вскоре мы сможем найти и более квалифицированных работников.
Так или иначе, начало было положено. Я закупил оборудования чуть ли не наполовину накопленных средств, нанял работников и ожидал открытия первых торговых точек в Санкт-Петербурге.
Но это было далеко на самым главным событием весны. Больше всего я ждал получения титула князя.
И, наконец, тот самый день настал. Оборотное зелье было готово, а Павел и Мария Мясниковы выгадали момент, когда их отец окажется в особняке.
Мы собрались в Тайном Убежище, чтобы перейти к основным действиям нашего плана.
— А ты точно уверен, что эту дрянь можно пить? От неё воняет хуже, чем от мёртвого фоба… — брезгливо поморщился Павел, осматривая очередное изобретение Бродского.
— Вообще-то мёртвые фобы ничем не пахнут, — пожал плечами я.
— Это ты забыл тех ящеров и их яйца, из которых потом вылупились…
— Так, а ну прекратите критиковать моё зелье! — воскликнул Бродский. — Пейте, пока я его не вылил!
— А на кой его выливать? — вмешался дед Аким. — Оставьте мне, я его сам выпью. Давно я не был молодым и красивым.
— Э… Тебе это вряд ли поможет, — скривился Бродский. — Если я увижу Павла Мясникова с паучьими лапами — я добровольно закончу свою алхимическую деятельность.
Я откупорил бутылку с зельем и протянул его Павлу.
— Давай, твоё здоровье! — с иронией сказал я.
Павел стукнул своей склянкой о мою, и мы залпом проглотили экспериментальный эликсир Бродского.
Хотя у Бродского все зелья — экспериментальные! Ни одного до ума в итоге не довёл. Но в побочках была самая главная изюминка.
Как нас с Павлом передёрнуло от преобразования тел — словами не описать. Сначала Мясников упал на колени и начал корчиться в страшных муках. Я старался держаться, но полившийся со лба пот выдавал сдерживаемую боль с потрохами.
Марии пришлось отвернуться, зрелище было не из приятных. Наконец, этот кошмар прекратился. Я поднял всё ещё пульсирующие от боли глаза и посмотрел на Павла.
Передо мной было моё отражение. Владимир Белов — собственной персоной. От оригинала не отличить.
Правда, магию крови я в нём чувствовал очень явно. От Павла ею так и несло. Но никто кроме меня не умеет опознавать людей по магии, а значит, проблем с этим возникнуть не должно.
Мария аккуратно взглянула на нас между пальцев, которые ранее закрывали её глаза и удивлённо хмыкнула.
— Ого! А всё-таки мне разницу видно прекрасно! — заявила она.
— Это ты о чём? — напрягся я.
Возможно, Мясниковы чувствовали за счёт своей магии крови родню? Очень не хотелось, чтобы это оказалось правдой.
— Действительно, о чём это она? — пожал плечами Павел. — Я сам разницы не вижу. Будто мы не зелье оборотное выпили, а душами поменялись.
— Да о чём вы говорите? — удивилась Мария. — Павел, ты присмотрись внимательнее. Владимир своей осанкой подчёркивает лучшие стороны твоей внешности. А вот из тебя, брат, Владимир получился какой-то страшненький.
Понятно, ничего серьёзного. Мария даже в такой ситуации не упускает шанса пофлиртовать. Хотя, скорее всего, она таким образом избавляется от стресса. Всё-таки нас троих ожидает совсем не простая задача.
— Всё, Паш, — кивнул я. — Выезжаем к вашему особняку. Действуем строго по плану. И, учитывая, что мне придётся сделать — без обид.
— Не беспокойся, — махнул рукой он. — Посидеть в личной отцовской тюрьме — это меньшее из унижений, что я переживал за свою жизнь.
Было хорошо заметно, как изменилось отношения Павла Мясникова к отцу после нашей с ним совместной вылазки в Тёмный Мир.
А значит, опасаться, что он испугается своего отца — не придётся. С этим страхом Павел уже справился, когда одолел фоба в форме своего отца.
Осталось только справиться с самим Виктором Мясниковым в реальной мире.
Мы выехали к особняку. План шёл бы куда более гладко, если бы машина Павла не застряла в Тайном Убежище. Однако такси никто не отменял. А исчезновение дорогущего автомобиля — лишний повод загладить вину перед отцом, принеся мою голову на блюдечке.
Мы остановились неподалёку от главного входа на территорию усадьбы Мясниковых, после чего вышли из машины, дождались, пока таксист уедет.
Как только свидетелей в округе не осталось, я замахнулся и крепким ударом разбил лицо «Владимира Белова», которое теперь принадлежало Павлу.
Павел отлетел в сторону и ударился спиной об ограждение собственного особняка.
— Живой? — забеспокоился я.
— Всё нормально, — кивнул Павел, потирая опухающее лицо. — Делай, что хочешь. Лицо-то твоё.
Мы с Марией, как и договаривались, связали Павла путами, созданными магией крови. Это создавало впечатление, что пленник с моим лицом был пойман Павлом. Кроме того, эти путы мой соратник мог разорвать в любой момент. Это должно было стать хорошей страховкой, если Виктор Мясников слетит с катушек и решит напасть на собственного сына в моём обличии.
— Веди себя гордо, — посоветовала Мария. — И немного… Заносчиво. Но так стоит показывать себя только перед охранниками и слугами. Отцу же Павел привык вылизывать пятки.
— Неправда! — возмутился Павел. — Я уже очень давно себя так не веду. Лучше поступай, как велит интуиция, Владимир. Не слушай Марию.
— Я так и собирался, — кивнул я.
И мы подошли к главным воротам.
Нас встретили вооруженные охранники. Они сразу же поклонились, поприветствовав главного наследника, но открывать врата не спешили. Их смущал «Владимир Белов». По их взгляду было хорошо заметно, как быстро охранникам удалось узнать моё лицо. Видимо, Виктор Мясников их долго готовил к этому моменту.
— Павел Викторович, — обратился ко мне один из охранников, — прошу простить мою дерзость, но… О чём вы думали, когда вели сюда Владимира Белова? Вы же понимаете, что ваш отец…
— Молчать! — закричал я, максимально стараясь изобразить былую истеричность Павла Мясникова.
Паша поёжился, глядя на меня. Ему самому было неприятно вспоминать такого себя.
— Одно моё слово — и отец уволит вас. И это — в лучшем случае, — процедил я сквозь зубы. — Я привёл главного врага нашей семьи на суд. И лучше вам впустить нас, пока никто из прохожих не понял, что мы тащим в имение заложника!
Мой крик быстро взбодрил охрану, и они, недолго подумав, бросились открывать ворота.
Однако, когда мы прошли на территорию особняка, я услышал, как один из сторожей начал звонить Виктору Мясникову.
Но это беспокоить нас уже не должно. За этим мы и пришли — встретиться с главой кровавого рода.
И одолеть его.
Около входа в особняк нам перегородили дорогу сразу пятеро охранников. Я приготовился хорошенько надорвать глотку, чтобы распугать их. Но столь отчаянный ход не потребовался.
Виктор Мясников, словно чёрная туча, появился из мрака и остановился на ступенях перед главным входом в дом. Один взмах его руки — и стражники тут же разошлись в стороны.
— Как это понимать? — обратился к нам он.
И каждое его слово отдавало неоспоримой властью.
— Зачем ты привёл его сюда, Павел⁈ — воскликнул Виктор. — И что здесь забыла она?
Виктор Мясников взглядом указал на Марию. И, что самое удивительное, судя по его тону, отвращения к собственной дочери у него было даже больше, чем ко мне.
Марии явно не хотелось склоняться перед отцом, особенно после той сцены, которую она устроила на званном ужине у Суворова. Но девушка перешагнула свою гордость и упала перед Виктором Мясниковым на колени.
— Прости меня отец! — взмолилась она. — Я помогла Павлу схватить нашего врага, чтобы доказать свою преданность семьи. Я здесь, чтобы искупить вину.
— Мария говорит правду, отец, — кивнул я. — Ты даже представить себе не можешь, как далеко зашёл этот слизняк — Владимир Белов.
— Что же он, чёрт вас дери, натворил, что вы додумались притащить его прямо к нам домой⁈ — рявкнул Виктор. — Вы понимаете, что это может развязать войну родов? Кроме того, его будет искать полиция!
— Отец, Владимир Белов один из тех, кто организовал убийство друга нашей семьи, — твёрдо сказал я. — Андрей Робертович Пересветов пал по его вине. И следующей целью должен был стать ты.
Виктор Мясников замер. Он ещё не успел дать ответ, но по выражению его лица я уже понял, что владыка крови проглотил и наживку, и удочку, и руку рыбака.
— Тогда отпустить его мы не можем, — заключил он. — Ведите Владимира Белова в темницу. А вы, Павел, Мария, идёте туда же вместе со мной. Ждать нельзя. Мы казним его, а после вы расскажете мне всё, что вам известно.
Павел чуть не подавился собственным языком, когда услышал вердикт отца. Это в наши планы не входило. От Виктора можно было ожидать чего угодно, но такое решение было чрезмерно безумным даже для него.
Сначала убить, а потом разбираться? Неплохо-неплохо. Только теперь это попахивает проблемами. Павел, судя по всему, испугался за свою жизнь, и тут же растерял свою артистичность.
— Мразь! — неожиданно завопил он.
Я вздрогнул, услышав собственный голос, из уст Павла.
— Какая же ты мразь, Виктор Мясников! — проорал Павел. — Дуэль! Я требую дуэли! Если ты хочешь решить этот вопрос честно — бейся со мной!
А Павел смог меня удивить. Он слегка переигрывал, но добивался именно того, чего я бы добивался я на его месте.
— Заткни свою пасть, Белов! — прорычал Виктор. — Я тебя предупреждал. Я говорил, что ты исчезнешь вместе со своим родом, если встанешь у меня на пути. После твоей смерти мои люди схватят твою семью. И умирать они будут долго, можешь в этом не сомневаться.