Макс молодец, смог вывести противника из помещения на открытое пространство и, казалось бы, не уступал монаху-молнии в скорости, только вот если присмотреться, можно увидеть, что молодой Князь Молнии на пределе.
И причиной тому абсолютный иммунитет. Как я и думал, этот лысый голуборукий сектант тоже им обладает. Только к Стихии Молнии.
Из-за этого атаки Макса просто не достают врага, а любые попытки приблизиться на расстояние удара клинком, ловкий монах легко пресекает своей левой рукой бурого цвета. Земля словно живая блокирует и заземляет любые атаки клинком.
Сочетание Молния-Земля. Худший из возможных противников для чистого молника Макса. Еще один балл сектантам за подготовку.
Впрочем, это им не особо помогло.
Однако несмотря на нулевые шансы задеть врага, Макс не сдавался и умудрялся даже в глубокой обороне теснить монаха и сдерживать его на крыше, не пропустив за все время ни единого удара. Ну разве что по гордости.
Увидев, что Макс справляется, я присел на край крыши и, подгадав момент, произнес — поглоти.
И одна из земляных защит монаха внезапно не сработала в самый неподходящий момент, и голубой клинок Макса срезал сектанту часть ноги. Тот тут же сбился с ритма и пропустил еще две атаки, последняя из которых стала фатальной, пробив тому шею навылет.
— А ты не торопился! — брезгливо оттолкнув от себя булькающий полутруп ногой, выпалил запыхавшийся Макс.
— Вообще-то на мне были двое, — заметил я.
— И сколько из них обладали иммунитетом к Тьме? — возмутился он.
— Туше, — примирительно развел я руками, и в этот миг из теней вылетела бутылка воды, к которой я тут же и присосался.
— О! Водичка! — радостно потянулся к бутылке Макс, но я не останавливался пока не выпил полностью.
— Это мой питомец клептоман! Найди себе своего! — вернул я ему его же фразу и улыбнулся.
— Ой, да ну тебя, — вздохнул парень, во внутреннем кармане пиджака которого уже лежала бутылка воды.
Сам пиджак лежал всего в полутора метрах от него, так что захочет пить хотя бы на сотую долю процента от моего, найдет.
Пока же Макса куда больше воды интересовали два трупа, которые лежали рядом со мной.
— Я думал ты хотя бы одного живым взял, — расстроенно вздохнул Макс, — знал бы что ты не смог, не убивал бы своего так быстро.
— Не «не смог» взять живым, а не стал, — внес я ценное уточнение, — да и они бы все равно ничего не сказали.
— Почему? — нахмурился Макс.
— А ты ничего странного во время боя не заметил?
Вместо ответа молодой Князь подошел к убитому им монаху. Осмотрел его внимательно со всех сторон, пробурчал что-то себе под нос, после чего заметил у него чуть съехавшую повязку, потянулся и сдернул ее полностью. Сначала одну, а потом и все три, оплетающие голову.
От увиденного Макс побледнел и отшатнулся на шаг назад.
У монаха были выколоты глаза, срезаны уши и нос и отсутствовала нижняя челюсть. Да и само деформированное и покрытое струпьями лицо весьма отдаленно напоминало человеческое.
— Что это за хрень… — сглотнул он ком в горле, — как он мог так двигаться без органов чувств?!
— На обостренном до максимума чувстве стихийной энергии, — подсказал я и швырнул Максу бутылку.
Ловко поймав стекло, Макс поначалу скривился, что это не вода, а пиво, а потом увидел этикетку Ильретеевского темного и жадно присосался к горлышку.
— Лучше? — спросил я.
— Немного, — кивнул Макс и с отвращением посмотрел на мерзкий труп еще раз, — разве человек способен на… такое?
— А они уже и не были людьми, — вздохнул я, после чего одной рукой открыл свою бутылку Ильретеевского, а второй поглотил тела.
Единственное что оставил, это три снятых с трупов сектантских медальона, да ритуальные кинжалы.
— Их же явно прислал кто-то из восточных, Маркус, — потирая виски и приложив найденную таки в пиджаке водичку к голове, произнес Макс, — Они совсем страх потеряли творить такое в черте города! С такой мощью эта троица могла половину имперской аристократии перерезать за одну ночь!
— Согласен, — кивнул я, — поэтому мы просто перережем их раньше.
— А ты силен в дипломатии, сразу видно, — усмехнулся Макс, но при этом с готовностью поднял на меня взгляд, — и как мы их найдем?
— Есть парочка способов, — хмыкнул я, и швырнув один из медальонов в проявившееся облако Тьмы, приказал, — найди.
Глава 12
Старейшина Дома Мори сидел и медитировал.
Все та же темная комната с зашторенными окнами. Все тот же провонявший имперскими собаками воздух. Все та же чужбина, оставаться на которой хоть лишнюю секунду, у Старейшины не было ни малейшего желания.
Однако он терпеливо сидел, ждал и медитировал. Безмятежное дыхание, прикрытые глаза, ненависть спрятана глубоко в сердце, а снаружи лишь обволакивающий пространство стихийный ветер.
Из-за этого Маркуса Старейшина пропустил Всеимперский съезд, влез в долги к светлоглазому Князю, а также израсходовал ценнейший артефакт на звонок.
Эти мысли сбивали идеальное равновесие и распаляли в груди Старейшины ярость, но стоило ему подумать о шкатулке, как безмятежность возвращалась, сметая все лишние эмоции без следа.
Возвращение шкатулки окупит с лихвой любые затраты. Она бесценна. Последний кусочек паззла, что отделяет Дом Мори от восстановления истинного Древа. С ним священная роща сможет пустить свои корни по всему востоку и восстановление посоха будет лишь вопросом времени.
В шкатулке находится единственный в мире катализатор, способный запустить процесс и ради его получения Старейшина был готов на все что угодно.
Даже совершить последний звонок «им» не казалось большой платой.
Вестники возвышения.
Безликие воины невиданной силы, которые не принадлежат ни одному из Домов Востока, но одновременно принадлежат каждому. Их сила священна и призвана незримо оберегать Путь Аргуса Возвышения. Вестники не вмешиваются в мирские заботы и этот запрет можно обойти лишь звонком Старейшины, право на который получает далеко не каждый из них.
Старейшина Дома Мори за свою жизнь получил таковых три, и сегодня использовал последний из них.
Плата за использование священной силы велика. Попросил помощи у вестников, значит обязан пополнить их ряды сильнейшим одаренным своего Дома. Старейшина Дома Мори не был глуп и всегда держал под рукой одного такого про запас. В этот конкретный случай, сильнейшим одаренным Дома был его старший сын. Отдавать его в лапы вестников будет обидно, но шкатулка ценней. Впервые за столько лет она пробудилась и подала зов. Этот бесценный шанс упускать было никак нельзя.
Вестники никогда не ошибаются. Не знают жалости. Не знают поражений. Названный им человек будет убит во имя возвышения, а все, что ему принадлежит, будет передано заказчику.
Поэтому Старейшине Дома Мори оставалось только терпеливо ждать пока ему принесут шкатулку, вернут кожух, который является сердцем священной Рощи, и заодно доставят Реликвию Света, которую он обещал передать Князю Света в обмен на его помощь.
Старейшине было немного обидно, что он связался с имперской собакой и все равно использовал зов вестников, но клятва есть клятва.
Тем более вся переданная Князем Света информация о Маркусе оказалась правдивой, а также предоставленное убежище, в котором сейчас находился Старейшина, действительно смогло успешно выдержать энергию священной рощи, которую Старейшина сюда частично перенес с помощью медитаций.
Это позволяло Старейшине чувствовать себя как дома даже на поганой земле чужаков, а безопасность самого убежища гарантировали Самураи, лишь один из которых официально служил Дому Мори.
Но здесь были все семь, что находились в столице. Они оберегали это место как ручные собачки по приказу Старейшины Дома Мори.
Кто-то за долги своих хозяев, кто-то за деньги, кто-то за ответные услуги.
Причины у Самураев были разные, но на этот день, все как один, поклялись защищать Старейшину Дома Мори и его имущество.
Оставалось только дождаться шкатулку.
Тишину ожидания нарушил вежливый стук в дверь.
Невзрачный морщинистый старик приоткрыл один глаз и, кивнув сидящему в углу слуге, приказал:
— Открой.
***
Двадцатью минутами ранее.
— Ты точно вышел на след? Мне кажется, мы ходим кругами, — проскулил Макс после очередного поворота.
Прямо сейчас мы шли где-то у окраины столицы, где среди обычных зданий все чаще встречались трущобы и заброшки, а недалеко впереди виднелись складские и промышленные зоны.
— Ты всегда можешь повернуть назад, — пожал я плечами, не сбавляя шаг.
— И пропустить самое интересное? Еще чего, — всплеснул руками Макс, — кто-то же должен стать свидетелем твоего недоуменного лица, когда ты поймешь, что заблудился. Я и фотку сделаю. В рамку над камином повешу. Ну серьезно, Маркус, неужели этот медальон правда нас может привести на след? Может лучше кинжал засунем в твой поисковик?
— Кинжал точно не сработает, он персональный и никуда не ведет, — хмыкнул я.
— А какая-то безделушка значит ведет? — фыркнул Макс.
— Для тебя безделушка, а для них объединяющий священный символ. Культов без символов не бывает, — поучительно произнес я и сделал очередной поворот.
— Культов? Каких культов? — вскинулся Макс.
— Историю учить надо было в школе, — усмехнулся я.
— Да я и учил! Не было в истории никаких культов! — обреченно всплеснул руками Макс.
— Ну не было так не было, — пожал я плечами и остановился перед старым двухэтажным зданием с покатой крышей.
Заколоченные досками окна, покрытые грязью стены в трещинах и абсолютно новая входная дверь красного цвета, ярко контрастирующая на фоне.
Даже болтливый молодой Князь замолк и насторожился. И дело было не только в странной двери, что на контрасте с переулками и трущобами выглядела как красная тряпка для быка. Сам воздух вокруг здания вел себя странно, словно жил по своим законам.